Барбара де Анджелис - Как придать своей жизни больше любви и смысла

Я уверена, что наше эмоциональное и духовное выживание зависит от того, сможем ли мы НЕ стать глухими, сможем ли мы НЕ отворачиваться. Конечно, я до сих пор рассматривала только одну сторону медали.

В нашей нации есть много хорошего: мощные голоса тех, кому не все равно, разнообразные силы, способные переменить нашу жизнь. Но пока их недостаточно. Наша страна попала в беду. Мы как народ попали в беду. На карту поставлено наше счастье, счастье наших детей и детей наших детей. Мы не можем, действуя поодиночке, излечить все недуги, поразившие наше общество, но мы можем внести элемент доброты, заботы, осознанности в то, что происходит внутри нас и вокруг нас. И это что-нибудь, но начнет менять.

Потребность в подлинных моментах в нашей жизни сейчас велика, как никогда, — моментах сострадания к ближнему, моментах контакта с теми, кого мы любим и кто нуждается в любви, моментов сосредоточения и врачевания самих себя. Создавать подлинные моменты сейчас труднее, чем когда-либо.

Почему после такого многообещающего для нации рывка настали столь унылые времена? Только докопавшись до исторических корней духовного кризиса в нашей стране, мы поймем и природу духовного кризиса в нас самих.

Америка — нация, насквозь пропитанная духом пионерства. Многие из наших предков оставляли родные края, они прибывали в эту страну из всех уголков земного шара, преодолевая тысячи миль, часто наперекор страшным эмоциональным, финансовым и физическим лишениям. Афроамериканцы, которые, в отличие от самых ранних поселенцев, прибыли сюда не по собственной воле, а были доставлены к нашим берегам в цепях, вынуждены были стать пионерами иного сорта. Они прошли тернистый путь от невольничьих оков к свободе, они покидали плантации и передвигались из штата в штат, чтобы обрести человеческое достоинство и равноправие, отнятое у них их угнетателями. Даже коренное население мигрировало по равнинам в поисках благоприятной погоды и удачной охоты. Наша история — это история переселенцев, постоянно мечтающих о том, что скрыто за следующим холмом, всегда стремящихся вперед, туда, где больше земли, большие воды, где больше изобилия и свободы.

Примерно к началу этого столетия мы осознали, что подошли к самым границам. Дальше идти было некуда. Не осталось места для закладки новых городов, не осталось места для дальнейшего расселения. Мы ощутили себя растерянными пионерами, которым нечего больше осваивать. Но остановиться мы не могли, потому что к этому времени мы уже превратились в янки-первопроходцев. Страсть к первопроходчеству стала семейной болезнью, мы унаследовали ее от своих дедушек и прадедушек, некогда добравшихся до этой обетованной земли. Теперь эта страсть у нас в крови. Мы просто помешаны на том, чтобы получить как можно больше.

И вот объектом нашего ненасытного голода стали не земли, а вещи, и началось повальное увлечение новыми технологиями и потребительством. Мы заставляли машины работать все быстрее и эффективнее. Мы делали вещи все более крупные и качественные. Мы установили новые правила, регламентирующие, как нам жить, что покупать и что носить, что сейчас в моде, и, быстро устав от всего этого, мы восстали против традиций, которые сами же сравнительно недавно ввели, и поменяли правила на новые. Наши постоянно меняющиеся вкусы — вот что подпитывало американскую экономику. Даже если наш старый автомобиль великолепно ездит, нам все равно подавай новую модель. Даже если наша старая обувь еще крепка, мы стремимся купить новую, на более высоких каблуках или с носами другой формы. Даже если наш прежний телевизор хорошо показывает, нам нужен новый, с более совершенным дистанционным управлением и новыми прибамбасами. Все старое мы отметаем, ко всему новому тут же готовы воспылать любовью.

Стремление к совершенству присуще человеческой натуре. И нет ничего необычного в том, что люди изыскивают способы улучшить свою жизнь, — все цивилизации в человеческой истории занимались тем же самым. Необычно то, с каким всевозрастающим рвением мы в Америке стремимся к новизне и прогрессу. В американской современной цивилизации за год происходит столько сдвигов, сколько в европейской или азиатской — за десятилетия. И как только другие культуры узнают, что в Соединенных Штатах появилось что-то «горяченькое», они часто отбрасывают вековые традиции и принимают наши последние причуды с распростертыми объятиями.

Таким образом, Америка с ее культом всего нового коренным образом изменила лицо планеты. Синие джинсы, футболки, теннисные туфли, гамбургеры — все это стало статьями нашего культурного экспорта. Вы никогда не услышите, как американские подростки распевают итальянские или немецкие шлягеры. Вы никогда не увидите, как миллионы американцев рвутся посмотреть последний французский супербоевик. Вам не удастся посмотреть передачи бразильского телевидения с английскими субтитрами. Но явления противоположного свойства имеют место каждый день, на всех континентах.

Во время последней поездки на Бали мы с мужем наблюдали за кремацией — ритуалом, священным и торжественным для балийцев. И вот, когда несколько балийских мужчин, лет примерно тридцати, подняли носилки, на которых покоилось тело усопшего, мы, к удивлению своему, обнаружили, что половина из них одета в спортивные майки с названиями и символами американских рок-групп. Непостижимым образом рок-группам, таким, как «Перл джем» и «Аэросмит», удалось просочиться даже на церемонию погребения балийского фермера, возделывавшего рис.

В шестидесятые годы виновники демографического взрыва взяли короткую передышку, восстав против тогдашнего материалистического статус-кво, и попытались руководствоваться в жизни философией «сделал дело, гуляй смело». Но как только мы обнаружили, как это приятно — делать деньги и тратить их, ребята охотно облачились в свои костюмы, прихватили сзади резинкой свои длинные волосы, а девушки побрили ноги и снова стали носить лифчики. И вот, сменив наши старенькие «Фольксвагены» на новые сверкающие «Хонды» и «Тойоты», мы последовали примеру наших восторженных родителей и с наслаждением влились в основное русло американской жизни.

Зародившийся в конце шестидесятых, не стихающий в семидесятые и восьмидесятые, наш бум оголтелого потребительства достиг своего пика. «Вы можете иметь все это» — таков был наш девиз, и мы в него верили. Мы всегда были обществом, влюбленным в свободу, именно свобода и завлекла сюда многих из нас. Потом политических и религиозных свобод оказалось недостаточно. Мы захотели свободы финансовой, сексуальной и эмоциональной.

Мы хотели столько вещей, столько удовольствий и такого самовыражения, насколько это было возможно. Как потребители, мы не могли удовлетворить свой голод: нам было недостаточно товаров, инвестиций, долгов. К счастью для нас, техника тоже быстро развивалась, возникали совершенно новые отрасли индустрии, производящие компьютеры и факсы, сотовые телефоны и проигрыватели компакт-дисков. Как мы собирались платить за всю эту новую всячину? Как? Да мы просто набили бумажники кредитными карточками и перезаложили наши дома. Правительство напечатало больше денег, и мы продолжали их тратить.

В нашей личной жизни пионерский менталитет находил свое выражение в страсти к сметению старых ограничений и стремлении испытать больше индивидуальной свободы, чем когда-либо прежде. «Будь самим собой» и «занимайся своим делом» — вот какими девизами мы руководствовались. Романы на одну ночь и групповой секс родились тогда, когда мы отвернулись от старых традиций с таким же воодушевлением, с каким некогда оставили родину предков и отправились в Америку.

Некоторые обозреватели именуют этот период нашей недавней истории «годами потакания собственным слабостям». Нам хотелось иметь больше, делать больше, быть большим, чем мы есть. Тогда родилось словечко «самосовершенствование» и сопутствующие ему индустрии, помогающие нам стать лучшими. Теперь мы могли вступить в оздоровительные клубы, чтобы довести до совершенства свое тело, участвовать в семинарах и слушать магнитофонные записи, с тем чтобы понять себя и сделать свое поведение более мотивированным, читать книги, чтобы убедиться, что мы все делаем правильно. Наши самые популярные бестселлеры учили нас, как лучше заниматься сексом, как стать более хорошими родителями, более хорошими теннисистами, более хорошими менеджерами, как стать лучшими буквально во всем.

Чем больше мы делали, тем яснее понимали, на то, чтобы усовершенствовать себя, требуется уйма времени. И вот мы купили органайзеры, стали учиться, как правильно распределять время и составлять для себя подробнейший график деятельности. Даже нашим детям, посещающим гимнастические залы, хоккейные площадки и компьютерные клубы, понадобились детские ежедневники, чтобы вести учет своему времени.