Елена Алексеенкова - Личность в условиях психической депривации: учебное пособие

Влияние информационного голода на психику особенно ярко проявляется в экстремальных условиях деятельности.

Информацию условно делят на три вида:

1) личностную, связанную с собственными делами, а также родственными или дружескими отношениями;

2) специальную, имеющую ценность в пределах определенных социальных групп (например, профессиональных);

3) массовую, передающуюся средствами массовой информации.

В определенных условиях жизни и деятельности – на антарктических станциях, в космосе, на подводных лодках и т. п. – люди часто испытывают дефицит информации разных типов. Общение с «большой землей», как правило, ограничивается определенными сеансами связи, включающими лаконичные деловые сообщения.

«По мере увеличения времени похода подводной лодки у моряков возрастает потребность в информации о событиях на родине и в мире, о родственниках и т. д… Особенно чувствительны были моряки к „подначкам“ со стороны товарищей о неверности их жен. Моряки не могли отделаться от мыслей, что их родственники умирают… а некоторым в воображении рисовались картинки, как их подруги, жены проводят время с любовниками. При этом развивалось состояние тревожности, депрессия, нарушался сон. Снижалась работоспособность, ухудшалось внимание и терялась бдительность. В ряде случаев приходилось прибегать к медикаментозному лечению. При получении людьми интересующей их информации, даже отрицательной (отказ в приеме в учебное заведение, в улучшении жилищных условий, даже при сообщении, что девушка дружит с другим), все невротические явления исчезали полностью или смягчались» [18, с. 201].

Испытуемые, участвовавшие в сурдокамерных экспериментах, в своих отчетах отмечали, что им очень хотелось знать, как живут близкие родственники и друзья, какие события происходят в мире и даже такие, казалось бы, мелочи, как погода на улице.

Когнитивная депривация может носить и более частный характер.

В межличностном общении возможна информационная истощаемость партнеров.

В условиях постоянного контакта люди могут перестать быть интересными друг другу. Особенно ярко данный феномен высвечивается в тех же особых, экстремальных условиях жизни и деятельности.

В. И. Лебедев так описывает особенности общения людей в замкнутых условиях работы на подводной лодке: вначале, когда формируется экипаж, у моряков есть желание поближе узнать друг друга, идет обмен информацией – в основном относительно биографических данных; затем общение приобретает более широкий диапазон, совместно обсуждаются события на корабле и в мире, увольнения на берег, просмотренные кинофильмы и телепередачи, прочитанные книги, спортивные новости и т. д.; постепенно моряки все реже начинают обмениваться информацией друг с другом, интерес к общению снижается [18].

Путешественники, пересекающие океан в составе небольших групп, также пишут в своих дневниках и отчетах о том, что через некоторое время после начала похода интерес участников друг к другу значительно снижается. Каждый уже рассказал о себе все, что мог и хотел, в первые дни. О чем же говорить [18]?

В условиях изоляции в некоторых группах вырабатываются способы борьбы с информационным голодом. Например, чтение популярных лекций специалистами экспедиции. Наблюдается также стихийная замена партнеров по общению, которая начинает происходить обычно после трех месяцев от начала экспедиции.

В современной повседневной жизни сверхувлечение Интернетом тоже может рассматриваться в ряде случаев как способ преодоления когнитивной депривации, особенно для лиц, не имеющих возможности получать информацию другим путем.

Когнитивная депривация тесно связана с сенсорной и имеет с ней много общего как с точки зрения причин возникновения, так и с точки зрения вызываемых последствий, общих и индивидуальных.

Роль эмоционального общения в жизни человека и животных отражена в народной мудрости, которая гласит, что «доброе слово и кошке приятно». Простые наблюдения показывают, что, если домашнее животное не гладить, не держать на руках и т. п., оно становится пугливым, «колючим» и агрессивным.

Специальные эксперименты по изучению эмоциональной депривации у животных проводились путем ограничения контакта детеныша с матерью. Наибольшую известность приобрели эксперименты Г. Харлоу с обезьянами [17]. Он подверг критике положение психоанализа о том, что ребенок привязан к матери лишь постольку, поскольку она удовлетворяет его первичные потребности. Харлоу подчеркивал, что фрейдистская теория «корыстной любви» не объясняет феномен привязанности. Мать не только обеспечивает ребенка едой, но еще и дает ему комфорт и теплоту.

Харлоу помещал в клетку новорожденного детеныша макаки-резус. При этом у обезьянки был доступ к двум манекенам – моделям матери. У одной из них было «тело» из проволочной сетки, сидя на которой можно было попить молока. У другой сетка была затянута мохнатой материей и не была снабжена едой. Оказалось, что обезьянки значительно больше держались за матерчатую «мать», прижимались к ней, висли на ней. На проволочном манекене они только ели, затем возвращались снова на мягкий. Это позволило сделать вывод, что телесный контакт и комфорт более важны, чем просто возможность поесть.

Если возникала ситуация опасности (перед детенышами помещали двигающегося и бьющего в барабан медвежонка), то они в ужасе убегали и прятались где-нибудь в уголке. Однако если вблизи находилась замещающая матерчатая «мать», то они бежали и прижимались к ней. Там они постепенно успокаивались, оборачивались к неизвестному страшному предмету, затем даже приближались к нему и начинали исследовать его. Детеныши без матери замирали в уголке, тогда как детеныши с «матерью» оказывались способными преодолевать свой страх в пользу познания окружающего мира. Когда обезьянки подросли, они часто в таких случаях брали матерчатую «мать» с собой, так как она была нетяжелой.

Таким образом, материнская депривация препятствует стремлению к познанию, что сказывается не только на эмоциональном, но и на последующем интеллектуальном развитии. Любопытство, направленное на внешнее окружение, является оборотной стороной чувства эмоциональной защищенности, которое обеспечивает уверенность, необходимую для исследовательской активности.

По мнению Харлоу, взаимная привязанность детеныша обезьяны к матери является той эмоциональной средой, которая устанавливает чувство доверия, служащее долговременной основой для последующих социальных отношений со сверстниками. Эти эмоциональные отношения, в свою очередь, готовят почву для гетеросексуальных отношений. В экспериментах Харлоу выросшие в изоляции обезьяны (лишенные к тому же и общения со сверстниками) в дальнейшем были сексуально безнадежны. Если же в результате искусственного оплодотворения они становились родителями, то детеныши их либо не интересовали, либо они их били и отталкивали.

Описаны и наблюдения за аналогичными ситуациями у животных в «полевых» условиях.

В Танзании в изучаемой группе обезьян в четырех случаях погибла мать. Детеныши были уже достаточно зрелыми и не зависели от нее ни в питании, ни в отношении непосредственной защиты. Кроме того, они были «усыновлены» своими старшими братьями и сестрами. Несмотря на это, у них вскоре появились особенности, напоминающие поведение животных в лабораторных опытах с материнской депривацией: они переставали играть, становились апатичными, погружались в автоматизмы и даже умирали [17].

Эмоциональная депривация у детей и животных, безусловно, имеет много существенных различий. Однако присутствуют и черты сходства. Это дает возможность лучше понять природу и закономерности данного явления.

Исследования Харлоу стали отправной точкой для объяснения человеческого поведения. В частности, Дж. Боулби [6] пришел к выводу о том, что первое чувство привязанности у человека очень похоже на аналогичное чувство у макаки-резус, хотя и основывается все же на специфически человеческих формах поведения. Мать является для ребенка своеобразной базой, где он чувствует себя в безопасности и покидает ее время от времени для изучения окружающего мира. При этом дети обычно стараются оставаться в поле зрения матери.

В своих работах этот ученый пишет, что нарушения привязанности создают основу для развития невротической личности, выводят ребенка на психологически рискованные пути развития. Недостаточно сформированное чувство привязанности может привести к личностным проблемам или психическим заболеваниям. Работая с несовершеннолетними правонарушителями, Боулби пришел к выводу, что они все переживали дефицит эмоционального общения с близким взрослым на ранних этапах развития [6].