Михайи Чиксентмихайи - Эволюция личности

96

Телевидение как «главный потребитель нашей психической энергии»: необъятная литература, посвященная психологическому воздействию телевидения, часто содержит взаимоисключающие выводы. Кратко изложить различные исследования и их результаты едва ли возможно. Приведенные здесь выводы основаны на работе, проделанной в нашей лаборатории в Чикагском университете, а также на разумной выборке выводов других исследователей. Все они приведены в [Television and the Quality of Life, Kubey and Csiksentmihalyi, 1990].

Закрепленные в политических конституциях нормы: самая ранняя работа об эволюции политических конституций — [Caligari and Massimini, 1976]. См. также [Massimini, Toscano, and Inghilleri, 1986].

Маркс сформулировал периодически возникающую утопическую идею: оценки марксизма столь многочисленны, что представляется невозможным в узких рамках этой книги предложить их репрезентативную выборку. Наиболее важные отрывки из трудов Маркса приведены в [Robert С. Tucker, 1972]. Моя первая попытка понять психологическую привлекательность марксизма — [Csikszentmihalyi, 1976].

Законы, ограничивающие потребление: ограничения для женщин низших сословий в отношении шелковой одежды в Коннектикуте приведены в [Carruth, 1989, 21]. Пищевые ограничения в Венгрии описаны в [Lang, 1971, 21]. См. также [Kovi, 1985, 19].

Мы не перестаем наполнять свои дома предметами: использование домашних вещей для расширения символических измерений жизни описано в монографии, основанной на исследовании членов 300 типичных американских семей [Csikszentmihalyi and Rochberg-Halton, 1981]. Дополнительную информацию о психологическом воздействии вещей можно найти в [Rudmin, 1991], [Csikszentmihalyi, 1993b] и [Lubarand Kingery, 1993].

Длинные волосы: в 1675 году законодательное собрание Массачусетса назвало причиной нападений индейцев «явную гордыню, открыто проявляющуюся среди нас в ношении некоторыми мужчинами длинных волос, подобных женским» [Carruth, 1987, 21].

Виртуальные муравьи: эта и другие формы искусственной жизни описаны в [Levy, 1992].

Обслуживание досуга: см. [Kelly, 1982, 331].

Эволюция не всегда неуклонно движется к большей сложности: один из основных принципов науки — и психологии в частности — заниматься тем, что есть, а не тем, что должно быть. Иными словами, ценностям в научных исследованиях не место. Но, думаю, этот принцип относится только к описанию фактов, а не к их интерпретации. Например, биолог, изучающий рак, должен сохранять полную объективность, исследуя поведение соответствующих клеток. Однако определив клетки-убийцы и естественных защитников организма, разве не станет он относиться к ним по-разному, стремясь уничтожить первые и усилить последние? Подобная основанная на ценностях предвзятость еще в большей степени очевидна в гуманитарных науках. Иными словами, я согласен с точкой зрения Карла Ясперса:

«Мы называем наблюдение человеческого существования антропологией и психологией, а формулирование требований к глубинной природе — философией. Психология исследует, совершает открытия и предсказывает. Философия призывает, выявляет возможности и подготавливает почву для решений. Однако во всей человеческой психологии тайно присутствует интерес к возможностям и призыв к дальнейшему саморазвитию, а во всей философии психология остается средством выражения и условием, без которого философский призыв бессилен и незначителен» (курсив мой. — Ч. М). [Jaspers, 1969, 127–128].

Природа сложности: биологи уже давно считают возрастание сложности неотъемлемым свойством эволюции [Dobzhansky, 1937; Мауг, 1942; Waddington, 1970]. Иными словами, организмы, состоящие из многих клеток, органов и т. д., тесно взаимодействующих друг с другом, со временем занимают место менее сложных организмов. В последние годы «сложность» снова оказалась в центре внимания: эта концепция дает единый способ понимания происходящего в самых различных системах — от физики до биологии и даже экономики и других общественных наук [Waldrop, 1992].

[Kauffman, 1993, 30] делит все системы на упорядоченные, сложные и хаотические. Сложные системы, существующие «на грани между порядком и хаосом», имеют наибольшие возможности для развития. Упорядоченные (или интегрированные) системы развиваются с бóльшим трудом, поскольку они неподатливы и не реагируют на новые возможности. Хаотические (или дифференцированные) системы эволюционируют медленно, так как улучшения, возникшие в результате естественного отбора, не успевают стать устойчивыми за время, необходимое для их передачи следующему поколению. Сложные системы обладают достаточной гибкостью, что делает их открытыми переменам, но при этом они достаточно упорядоченны, чтобы выявить и сделать устойчивым способствующее адаптации изменение, когда оно происходит.

Возможно, тот факт, что описанные химиками и биологами сложные физические системы, обитающие на грани между порядком и хаосом, подобны сложному психическому состоянию потока, существующему на грани между скукой и беспокойством, — не просто случайность. В обоих случаях новые свойства или навыки чаще возникают на стыке порядка и хаоса. Удовольствие, которое мы получаем, находясь на этой грани, кажется Божественным даром. Его можно было бы даже истолковать как свидетельство избранности человечества для эволюции. Однако более вероятным представляется, что все живые организмы — по крайней мере те, что эволюционируют, — предпочитают обитать на этой ненадежной границе.

Мораль и эволюция: краткая история моральных обоснований идей эволюции приведена в [Richards, 1988]. Различные современные точки зрения на этот вопрос можно найти в [Campbell, 1975], [Alexander, 1987] и [Zygon: Journal of Religion and Science: 8 (№ 2); 23 (№ 3) и 23 (№ 4)].

…произвольность устройства создаваемых различными культурами моральных систем: утверждение об относительности моральных систем стало догмой для многих современных общественных наук, в особенности, антропологии. Опасность такого подхода четко осознал социолог Парето [Vilfredo Pareto, 1917, 1919]. Современная критика этой точки зрения приведена в [Spiro, 1987].

…есть курятину через день после смерти отца — хуже, чем бить жену: эта моральная норма, наряду с другими, не менее странными, описана в [Shwader, Mahapatra, Miller, 1990]. Другие исследования на ту же тему: [Douglas, 1966], [Frazer, 1959,1980] и [Rozin and Fallon, 1987].

«Десять миров» буддизма: в действительности трудно сказать, в чем именно заключается учение буддистов, поскольку в великом множестве разновидностей этой сложной религии нет ни одной общей догмы. Приведенное здесь описание заимствовано из [Ikeda, 1988].

Современная психология близка к основным идеям традиционных религий: человеческое развитие заключается в диалектическом колебании между ростом индивидуализации (т. е. хаосом, или дифференциацией в нашей модели) и ростом социальной вовлеченности (т. е. порядком, или интеграцией). Это достаточно очевидно в теориях [Damon, 1983], [Erikson, 1950], [Kohlberg 1984], [Loevinger, 1976], [Levinson, 1980], [Fowler, 1981; краткое изложение приведено в [Bee, 1992]. Например, первая задача появившегося на свет младенца — дифференцировать себя от «чувства океана», по-видимому, безраздельно владеющего ребенком в начале его жизни. От осознания собственной индивидуальности он переходит к установлению тесных и доверительных отношений с матерью или другим заботящимся о нем человеком. Такие диалектические колебания от индивидуальности и свободы до принадлежности и зависимости происходят несколько раз в течение человеческой жизни.

Когда эта книга была уже в печати, я познакомился с методом личностного развития, созданным гарвардским психологом Робертом Кеганом и описывающим, в частности, развитие личности как колебание между двумя противоположными полюсами интеграции и дифференциации. Его исследование было опубликовано под названием Evolving Self («Саморазвитие»), о чем я, как ни странно, прежде не знал. К сожалению, в тот момент уже нельзя было изменить название моей книги, о чем я сожалею. Стоит отметить, что в книге Кегана рассматривается развитие, а не эволюция личности.

Ограничения на вступление в брак: один из сотен возможных примеров — гусии Восточной Африки. Антрополог Роберт Левин пишет: «Обычно молодой человек не знает, когда вступит в брак; все зависит от богатства его семьи, согласия патриарха передать скот в его пользование… Богатые и удачливые молодые люди могут жениться в 20 лет, а неудачникам приходится ждать, пока их семья или они сами сумеют собрать выкуп — зачастую до 30 и более лет» [Robert Le Vine, 1979, 77-104]. Вот вам и романтическая идея о том, что в докапиталистическом обществе любовь и деторождение были свободны и естественны.