Инесса Ципоркина - 333 удовольствия и 1000 проблем

После такой реакции Хлебовводов подавился тем, что уже минуты три безуспешно пытался проглотить — и услышал мамино ласковое:

Да-а… Так вот почему ты такой оригинал!

Аня! Я не позволю… — запыхтел Хлебовводов, но очередной приступ общего смеха поверг его в шок.

И как, читая Мандельштама, ты согласился с предложением: «Только детские книги читать, // Только детские думы лелеять»?[22] — продолжила мамуля с той же интонацией, наводившей на мысль о кольцах удава.

Какие детские книги? — задыхался от возмущения Хлебовводов.

Нет, в этом ты с Мандельштамом согласиться не мог… — как бы не слыша его, продолжала маман, — Зато наверняка увел у Пастернака идею про людей в брелоках…

Про людей в брелоках?

У Хлебовводова было такое же ошарашенное лицо, как у одной моей знакомой, когда та пошла в кафе с обаятельным, веселым парнем, взяла себе отличнейший сырный десерт и с наслаждением оный уничтожала, когда кавалер вдруг помрачнел и принялся рассказывать, что однажды видел паука размером с футбольное поле, и паук велел вырезать ширинку из брюк, иначе он уничтожит весь город. И бедняга (он до сих пор лечит свою шизофрению) немедленно произвел это сомнительное усовершенствование своего гардероба.

Я невольно уставилась ему в пах, судорожно пытаясь сообразить, как поступлю, если приступ повторится, — рассказывала Надька, бледнея на глазах.

Наверное, героям фантастических произведений приходилось испытывать нечто подобное при смещениях пространства-времени. Только-только все было замечательно — и вдруг упс! Ты уже в ином мире, где живое и неживое взаимодействует с тобой так страшно и непонятно…

Между тем экзекуция с дальнейшим опущением[23] Хлебовводова продолжалась. Мама обреченно вздохнула и произнесла кротко, но с хорошей дозой назидательности:

Ну да, люди. В брелоках. Которые «высоко брюзгливы и вежливо жалят, как змеи в овсе».[24] Тебе бы стоило получше знать любимые книжки твоего счастливого детства. Любого из нас, жалких потребителей Маршака и Барто, ночью разбуди вопросом: что было после того, как уронили мишку на пол? И каждый хриплым со сна голосом ответит: как что? Оторвали мишке лапу и объявили импичмент. А ты, похоже, в детстве не был любителем чтения. Может, подбор литературы не соответствовал твоему IQ?

Ай-кью? — Хлебовводов по-прежнему только и мог, что повторять последние слова маминых реплик, точно театральное эхо.

Отец поглядел на него сочувственно, потом махнул рукой и с комическим отчаянием закрыл лицо ладонями. Кто-кто, а он-то знает, сколько ехидства в нашей маме — в милой, покладистой и снисходительной, на первый (а часто и на второй, и на третий, и на десятый) взгляд, женщине. И если ее не доставать, лучшими свойствами маминой натуры можно наслаждаться практически бесконечно. Но, как сказал кто-то из древних, «If — всего лишь if».[25] Хлебовводов не удержался от искушения поучить наше семейство, как жить. Не удержался он и в числе наших знакомых, и в списке потенциальных пользователей нашим гостеприимством… Странно, но подобные люди не понимают, какое ощущение вызывают у окружающих до (и после) того самого момента, пока их не ставят лицом к лицу с неприятной истиной: ты утомил нас, дружок. Иди. Нам нужен отдых. От тебя.

Так, размышляя о глупом снобе, комплексатике, бездарности и неудачнике Хлебовводове, я пришла к выводу, что глубже остальных в подобную натуру заглянул Григорий Остер, специалист по тем, кто закоснел в негативизме:

«Главным делом жизни вашей

Может стать любой пустяк.

Надо только твердо верить,

Что важнее дела нет.

И тогда не помешает

Вам ни холод, ни жара,

Задыхаясь от восторга,

Заниматься чепухой».[26] Ну прямо про Дашку сказано! Еще немного, и она сравняется с этим уродом Хлебовводовым. Кажется, Дарья уже сделала несколько серьезных шагов в том самом направлении, по которому папин сокурсничек топал уже четверть века. И его состояние вполне можно назвать патологическим — какой-то скунс в образе человеческом. А Дашка еще лет десять будет смотреться довольно благопристойно — серьезная (может, чересчур серьезная, но это ничего) молодая специалистка, вся в решении сложных вопросов, в осмыслении объемных проблем. Жуткое количество людей смолоду полагает, что для улучшения реноме хорошо бы заняться чем-нибудь в высшей степени сложным и объемным — квантовой физикой там, или структуральным анализом…

Очень благоприятное впечатление производят сами по себе слова «квантовый», «структуральный», поскольку владение этими терминами подразумевает большую образованность, глубину восприятия и плодотворную работу ума. Еще один стереотип, который легко может развеять канал Discovery и журнал «Вокруг света»: ими пользуются миллионы — и безо всяких последствий. Освоив слова вроде «этиология» или «изоморфизм», можешь похвалить себя за приобретение — вероятно, они сгодятся в дело как сырье или инструменты. А вот качество того, что ты наваяешь с помощью тех самых инструментов и сырья — абсолютно индивидуальный показатель. Сколь ни удивительно, для Дашуток и Хлебовводовых этот показатель не имеет ни малейшего значения. Разве причастность (так и хочется сказать «принадлежность») к такой сложной сфере не означает великой «вумственности»? В этом плане публика недалеко ушла от героини чеховской «Свадьбы» — кстати, тоже Дашеньки: «Они хочут свою образованность показать и всегда говорят о непонятном».[27] В общем, если всегда говорить о непонятном, та-акой имидж создашь! Как в той же «Свадьбе»: «Не генерал, а малина, Буланже!»[28] И вдобавок жуть какой образованный… Электричество, которое своей непостижимостью едва не погубило репутацию телеграфиста Ятя[29] — это вам не толкиеновское Средиземье!

Признаюсь, когда в моей голове мелькнули воспоминания обо всем подряд — об утомительном Хлебовводове с его презрением к популярным детским авторам, о Дашеньке, которая больше всего на свете любила «статных мужчин, пирог с яблоками и имя Роланд»,[30] о телеграфисте с лаконичной фамилией Ять, грудью вставшем на защиту электрической лампочки от обвинений в жульничестве, о благоглупостях, к которым пристрастны и люди куда постарше Дашки, моей недалекой приятельницы — словом, после целой череды размышлений я смягчилась. Утих запал, который вызвал острое желание врезать этой дурехе как следует. Ее непримиримо снобистская позиция не была ни новой, ни оригинальной. Большинство людей не представляет, как формируется зрелость мысли, и оттого старательно ориентируется по нехитрым внешним признакам, словно перед ними не ум, а помидор: раз покраснел — значит, созрел. И вполне готов к употреблению. Определенно, Дашка не слишком выделяется в тесно сомкнутых рядах корыстных и бескорыстных снобов.

А Дарья, понятия не имея, какого контрастного душа избежала, трещала все про то же:

И вообще! Это детство голоштаное — лелеять свое пристрастие к банальности и тоннами поглощать всякое чтиво только за то, что оно популярно. Я не понимаю, как тебе может нравиться такое…

Нет, я определенно рано решила быть тактичной и снисходительной. Девушка явно напрашивается на хороший пинок. Ну что ж, не будем барышню томить.

Ну-ну-ну, продолжай! Достоевского непременно в чтиво отнеси — после выхода сериала «Идиот» народ как раз к классике потянется. Опять же «Муму» в свое время экранизировали. Впрочем, к чему нам эта бодяга — экранизации, всплеск народного интереса? Будем масштабнее! Вычеркиваем всю школьную программу по литературе — и хорош. Можно со спокойной совестью всю жизнь мусолить что-нибудь жутко оригинальное. Например, стихотворчество египетских писцов и жрецов. Представляешь: жара, пыль, верблюды, подлинники, исполненные в камне и в папирусе. Не любишь Египет? Ехать далеко? Есть и полегче варианты — соседа-графомана проштудируй, чье фамилие[31] будет Недогрызкин и чьи опусы никто никогда не читал, потому что их нигде никогда не печатали…

Можешь язвить сколько угодно.

Голос у Дашки был такой, что сразу стало ясно — обидели. Ни за что ни про что. Она ко мне, можно сказать, с наилучшими побуждениями и с душевными откровениями, а я полна сарказма и цинизма, ехидна такая. Лучше мне было заткнуться или даже попросить прощения для сохранения мирного единства на момент поедания вожделенного десерта, но увы — «Остапа несло»:[32]

Я не язвлю. Я недоумеваю.

И по какой причине ты… недоумеваешь?

По той самой, что мне непонятен смысл декларативного отказа от популярных развлечений и увлечений.

Но я же сказала: мне несимпатично задержавшееся детство! Подобная беллетристика подстегивает в людях инфантильную веру в сказочки…