Галина Бедненко - Греческие богини. Архетипы женственности

Ллойд де Моз вовсе соотносит с античностью «стиль детоубийства» в отношении воспитания. И с такой точки зрения, удивительные отношения между родителями и детьми в греческой мифологии уже не поражают:

«Античность до IV века н.э. Над античным детством витает образ Медеи, поскольку миф в данном случае только отражает действительность. Когда родители боялись, что ребенка трудно будет воспитать или прокормить, они обычно убивали его, и это оказывало огромное влияние на выживших детей. У тех, кому повезло выжить, преобладали проективные реакции, а возвратные реакции находили выражение в гомосексуальных половых актах с детьми»[36].

Гея прямо подговаривает своего сына Крона к ритуальному убийству (оскоплению) и свержению своего отца Урана, как драматично описывается это у Гесиода:

Злое пришло ей на ум и коварно-искусное дело.

Тотчас породу создавши седого железа, огромный

Сделала серп и его показала возлюбленным детям

И, возбуждая в них смелость, сказала с печальной душою:

«Дети мои и отца нечестивого! Если хотите

Быть мне послушными,

сможем отцу мы воздать за злодейство

Вашему: ибо он первый ужасные вещи замыслил».

Так говорила. Но, страхом объятые, дети молчали.

И ни один не ответил. Великий же Крон хитроумный,

Смелости полный, немедля ответствовал матери милой:

«Мать! С величайшей охотой за дело такое возьмусь я.

Мало меня огорчает отца злоимянного жребий

Нашего. Ибо он первый ужасные веши замыслил».

Так он сказал. Взвеселилась душой исполинская Гея.

В место укромное сына запрятав, дала ему в руки

Серп острозубый и всяким коварствам его обучила.

Ночь за собою ведя, появился Уран, и возлег он

Около Геи, пылая любовным желаньем, и всюду

Распространился кругом. Неожиданно левую руку

Сын протянул из засады, а правой, схвативши огромный

Серп острозубый, отсек у родителя милого быстро

Член детородный и бросил назад его сильным размахом.

(Гесиод. Теогония. 159-180. Перевод В. Вересаева)

Так Гея использует свое влияние на детей, и особенно на младшего сына, Крона (не любимчика ли?), для того чтобы расправиться с постылым мужем. Вечная драма в патриархатном стиле. Женщинам отведена лишь доля жены и матери. Они формально бесправны — у них нет права голоса перед мужем, зато есть негласное влияние на детей. Постепенно зреет обида и злоба на мужа (а в жизни — и на его родственников): так сторукие гиганты отягощают чрево Геи. И, наконец, вызревает месть. Свергнув отца, дети Геи, шестеро титанов (Океан, Кой, Крий, Гиперион, Иапет и Кронос) и шесть титанид (Тефида, Феба, Мнемосина, Тейя, Фемида, Рея) во главе с Кроном начинают править миром. Они, как полагают, олицетворяют стихийные силы природы. Они не ведают разумности и меры и предпочитают решать все вопросы силой. От союза с Понтом (морем) Гея также рождает многочисленных стихийных чудовищ.

Богиня редко принимает прямое участие в самостоятельной жизни своих отпрысков. Однако именно она подсказывает своей дочери Рее, как обмануть ее мужа (и сына Геи) Крона, дабы спасти детей. Она же предрекает судьбу узурпатора, которому суждено быть свергнутым, Крону и Зевсу. В своей семье она всегда на стороне дочери, на стороне женщин-матерей. Об этой же отстраненности «мира матерей» от мужчин мы уже говорили в разделе о ролевой модели Деметры. Эта богиня приветствует лишь женщин — матерей и невесток в своей семье. Так, она подарила Гере на свадьбу золотые яблоки, однако гневно отказалась покрывать сомнительное происшествие, случившееся с мужественной «папиной дочкой» Афиной, в результате которого последняя — безмужняя девственница — обзавелась сыном.

Гея — первая, основная и вместе с тем самая разрушительная из всех матерей греческой мифологии. Она в наибольшей степени представляет Всесильную и Ужасную Мать. Так, в союзе с Тартаром она породила чудовищного Тифона, от которого пришлось бежать всем олимпийцам и которого в конце концов уничтожил Зевс. «Потомство Геи — ужасно, отличается дикостью и стихийной силой, несоразмерностью, уродством и миксантропизмом, т.е. смешением человеческих и животных черт»[37]. Однако со временем Гея оказывается хранительницей древней мудрости, советчицей и той, что знает судьбы богов. Примечательно, что Деметра, ее внучка, является более культурным (или окультуренным) образом все той же Великой Матери. Деметра уже старается соблюдать нравственный закон и учит этому людей. Мудрость и знание жизни древнейших существ уступили место правилам и закону, пришедшим с олимпийцами.

Рея — одна из титанид, рожденных Геей. Во многом она повторяет семейный сценарий своей матери. Ее муж также оказывается «семейным насильником», ненавидящим своих детей и страшащимся их. Но если его отец (и отец Реи) Уран заключал детей в чрево Геи, то есть не позволял им родиться, не давал права на существование, то Крон сам проглатывает своих детей (причем всех, а не только чудовищных). В этом мы усматриваем метафору подавления детей как личности. Уран видел в своих детях (не всех, но для нас важны именно те, из-за которых случилась трагедия) чудовищ, которым не место в его мире.

Крон же видит в своих детях соперников. Так и отцу, обычному смертному мужчине, дети могут представляться соперниками в борьбе за внимание его жены (их матери) или же будущими соперниками в борьбе за власть и авторитет. Кроме того, это символическая метафора семейных или родовых устоев, по которым «старший всегда прав», а дети нужны родителям только в качестве кормильцев на старость (по сути, для насыщения голода Крона).

Крон был господином Золотого века — общества собирателей и кочевников: «Жили они без забот и трудов, питаясь желудями, дикими фруктами и медом, который капал прямо с деревьев, пили овечье и козье молоко...»[38]. Это пасторальное описание того, что «раньше жилось лучше». Для нас же важна здесь связь Крона с традиционным обществом и его почти неизменными, непререкаемыми традициями. В эпоху Возрождения греческий Крон и римский Сатурн воспринимались уже как боги земледельцев — наиболее консервативной, крестьянской части общества.

Традиционное крестьянское общество — это взаимоотношения различных родов, в которых воля одного человека мало что решает. Это связь поколений, когда младшие непременно зависят от воли старших, если только не успевают выделиться в отдельную семью. Личность, индивидуальность для традиционного мировоззрения имеет второстепенное значение; главное — жизнеспособность семейной и родовой системы. Традиционное общество — система патриархатная, где гласной властью обладают мужчины, а власть женщины неофициальна. Ту же самую ситуацию мы видим в семье Реи и Крона. Жена не слушается мужа и поступает по-своему, но вынуждена скрывать это в страхе перед ним.

Рея рождает сначала Гестию, затем Деметру, Геру и Аида, но страшный отец поглощает всех своих детей. Тогда (по некоторым версиям) Рея прячет своего сына Посейдона среди табуна лошадей (или стада овец), а взамен предлагает мужу жеребенка, говоря, что именно он-то у нее и родился. Когда рождается Зевс, по совету своей матери Геи, Рея вовсе дает своему мужу камень в пеленках, а младенца укрывает на острове Крит. Рея прибегает к обману в своих отношениях с супругом, справедливо полагая, что тот не достаточно разбирается «в женских делах», чтобы отличить, что в положенное время может родиться у его жены. Подобные истории мы можем наблюдать и в повседневной жизни: чтобы защитить себя, свой статус или будущего ребенка женщины обманывают мужчин, своих мужей или любовников. Часто это касается именно деторождения, особенно отцовства ребенка.

Интересны и последующие отношения Реи с детьми. Она остается для своих детей мудрой советчицей. Но, в отличие от Геи, чьи рекомендации были воплощением скорее древней хитрости и которая обычно вставала на сторону одного из спорщиков, Рея склонна улаживать конфликты своим посредничеством. Так она помогла установить порядок пребывания Коры-Персефоны в Подземном мире у мужа и на Земле у матери. Однако она уже не имеет того влияния на своих детей, что имела ее мать. В споре с Зевсом она проигрывает: он даже угрожает изнасиловать ее, если она будет ему перечить[39].

Отношения Реи с Зевсом напоминают семейную жизнь избалованного взрослого сына и мудрой, но многострадальной матери, а также в чем-то похожие отношения избалованного и вместе с тем очень раздражительного мужа и трудолюбивой, заботливой жены. Так мы можем увидеть в реальной жизни преломление древнего мифа. Обнаружив же в реальной жизни некий Большой сюжет (нередко мы даже знаем, чем он заканчивается или что в нем неправильно), мы можем внести в него коррективы.