Леонид Гозман - Психология симпатий

Легенды о двух половинках яблока, о необходимости искать единственного партнера произошли как раз отсюда. Совместимость — слово непонятное и, как все непонятное, вызывает у неискушенного человека уважение. В психотерапевтической практике нередки случаи, когда супруги говорят о полной несовместимости, но не могут объяснить, в чем она выражается. Вообще, в понятие это мы вкладываем подчас некий механический смысл — бывает несовместимость частей сборной мебели, и тогда ясно, что нужно подобрать другую деталь. Но человеческие чувства все же имеют немного общего с панелями и блоками из ДСП.

Надо сказать, сам термин «несовместимость», получивший широкое распространение в обыденной жизни, непопулярен среди специалистов. Какого-то научного обоснования пока еще ему большинство ученых не находит.

А вот еще одно наблюдение, которое каждый может проверить на собственном опыте: в возникновении симпатии ситуация имеет подчас решающее значение. Например, почти всегда мы тянемся к тем, кто живет по соседству, ходит в ту же спортивную секцию, сидит за соседней партой. Те из читателей, кто еще помнит эпоху дворов и подворотен, помнит, и как рождалось у некоторых ребят чувство патриотизма к своему двору и жгучая вражда к противникам из «чужого».

В 40-е годы в США было проведено наблюдение за семьями ветеранов мировой войны, дети которых поступили учиться в аспирантуру или в один из университетов. Семьям предложили поселиться в домиках университетского поселка, домики распределяли в том порядке, как приходили заявители; так, десятому доставался домик № 10. Поселок располагался на поляне, дома стояли подковой, окна выходили на площадку внутри «подковы». Только окна двух крайних домиков выходили в лес. Через некоторое время оказалось, что «социометрическими звездами» стали те, кто жили в середине «подковы», а аутсайдерами — обитатели двух крайних домиков окнами в лес.

Возникает вопрос: не растет ли вместе с симпатией по мере общения и антипатия? Ведь мы узнаем при длительном знакомстве не одни положительные черты?

Действительно, антипатия и даже агрессия растут. Американские ученые подсчитали, что 40 процентов убийств в стране происходит внутри семьи — самые близкие умеют люто ненавидеть друг друга.

Но в целом установка на симпатию оказывается сильнее. Во-первых, с близкими в любом случае мы скорее склонны кооперироваться, чем конкурировать. Кроме того, есть ряд неписаных законов общежития, которые диктуют отношения добрососедства — одолжить соседу по лестничной клетке денег, помочь повесить полку, если вы умеете, и так далее — незнакомому, может быть, и не оказали бы такую услугу.

Выработаны нормы кооперативности внутри семьи, внутри коллектива, класса, группы и так далее.

Кроме того, когда мы долго общаемся с одним и тем же человеком, мы как бы составляем с ним некое общее целое — на него распространяется, например, понятие «мой класс», «моя улица», «моя компания», он как бы часть меня самого. И если я отношусь плохо к нему, я как бы плохо отношусь к себе самому.

Когда человеку показывают фотографию мужчины или женщины и говорят, что им вместе предстоит делать какую-то работу, уровень симпатии к незнакомцу на фотографии увеличивается. Тенденция эта настолько сильна, что даже когда экспериментатор говорит, что работа отменяется, или сообщает какую-то неприятную информацию о партнере, симпатия не исчезает.

Вообще, если мы часто видим человека, он нам становится как бы ближе, даже если общения как такового нет. Известный американский психолог привел однажды на свою лекцию странную личность: человека, закутанного полностью в кожаный мешок, даже лица видно не было, только босые ноги. Неизвестный сел в угол и стал слушать лекцию. В течение семестра этот «человек в футляре» приходил каждый день на лекции, но ни с кем во взаимодействие не вступал и лица не показывал. Тем не менее, как показали замеры, проводимые в течение семестра, отношение к странному пришельцу на первых порах настороженно-неприязненное, становилось все более и более благожелательным.

Все эти факторы как бы внешни. Их нетрудно изменить: школьник может в конце концов пересесть, студент — поменять комнату, даже квартиру можно поменять и находиться вблизи тех людей, которые нам истинно дороги. Взгляды наши также меняются во времени нередко в зависимости от тех, с кем мы общаемся. Педагогам стоит взять на заметку — воздействовать на такие внешние факторы, использовать их значимость для коллектива можно только в строго ограниченное время. Например, когда в класс пришел новичок, его лучше всего посадить не на первую и не на последнюю парту, а в середину, чтобы общение шло непосредственно с его участием, чтобы он был самой ситуацией вовлечен в жизнь класса. Через два месяца пересаживать его с «Камчатки» в центр будет бессмысленно — он уже определил свое место в коллективе.

Важно, какой характер носит ситуация — кооперативный или конкурентный. От этого также зависит антипатия и симпатия. Американские исследователи, супруги Шерифы, в летнем лагере для мальчиков проводили эксперименты в течение нескольких лет.

Сначала всех ребят разбивали на две команды, и несколько дней шло благоустройство лагеря. Через какое-то время замеры показали, что большинство ребят настроены дружелюбно по отношению к своей команде. Тогда ситуацию резко изменили так, что вчерашние друзья становятся конкурентами. Обе команды начинают жить в ситуации острейшего соперничества, соревнования во всем — кто лучше споет, кто быстрее пробежит, кто чище уберет. Победителей на общем собрании награждали, побежденных высмеивали. Через несколько дней конкуренция достигла апогея, 98% мальчиков хотели дружить только с членами своей команды, хотя еще вчера все было наоборот.

Психологи попытались снять агрессию — создали возможность общения. Но одна команда тут же насолила другой.

Тогда предприняли иную попытку — из представителей обеих команд составили сборную по бейсболу и провели встречу с мальчиками соседнего городка. Агрессия между командами временно затихла, но вылилась в агрессию против мальчиков из соседнего городка, как бы переадресовалась.

Тогда пошли на хитрость: сказали, что сломалась машина, которая регулярно привозила в лагерь воду. Надо было вытащить машину из кювета. Поехала сначала одна команда и вернулась ни с чем. Их противники тоже ничего не добились. Ехать вместе мальчики отказались.

На следующий день ввели суточную норму воды. Наконец представители враждующих команд, повинуясь жестокой необходимости, согласились сообща вытащить машину из кювета, но поставили условие: поедут в разных автобусах. И поехали. Трудились мальчики целый день, устали и, самое главное, выполнили свою задачу (автомобиль вообще-то и сам мог бы выехать на шоссе, мнимая авария была поводом спровоцировать недругов на совместное дело). Возвращались домой все уже в одном автобусе, но заметили это, уже подъезжая к лагерю.

Так и в дальнейшем, для снятия агрессии в коллективе руководители лагеря прибегали к этому надежному способу: включить всех ребят в совместную работу, направленную на достижение общих полезных результатов.

Но для нас значима не только сама по себе ситуация, в которой мы оказываемся. Важно и то, какой характер носит наше общение. Это тоже немаловажный фактор для возникновения симпатий. Ведь общение — всегда взаимодействие. Книга Карнеги, о которой мы уже говорили, провозглашает: делайте человеку добро, и вы ему понравитесь, делайте ему приятное для того, чтобы и он испытал к вам расположение. О том, что наши симпатия и антипатия зависят от того, как складываются наши взаимодействия с человеком, говорили с древности. Аристотель, например, отмечал, что люди любят тех, кто о них заботится. Спиноза считал, что симпатия — это хорошее отношение плюс внешнее выражение его.

Как же в действительности проявляется эта «забота», это выражение добрых чувств? Чаще всего — в словах: комплимент, похвала, одобрение. Однако тут же возникает вопрос — отчего мы хвалим человека: оттого, что он хороший, или оттого, что нам приятно хвалить его, и чем больше мы его одобряем, тем больше он нам нравится? Проверили это следующим образом.

Объявили о проведении платного психологического эксперимента. Участников разбили на три группы. После того как эксперимент завершился, к одной группе обратился помощник экспериментатора с просьбой не брать гонорар, так как фонд исследований исчерпан и гонорар платит экспериментатор из своего кармана. К другой группе с такой же просьбой обратился сам экспериментатор. Участники эксперимента и в том и в другом случае отказались от денег. Третья группа, как и положено, получила гонорар. Проведенные замеры показали, что наибольшую симпатию к экспериментатору испытывали те, к кому он лично обратился с просьбой не брать вознаграждение. Впоследствии варьировались размеры гонорара — оказалось, наибольшую симпатию к исследователям испытывали те, кто пожертвовал большей суммой. Деньги, кстати, были впоследствии выплачены всем участникам.