Патологическое сомнение. Мыслю, следовательно страдаю - Джорджио Нардонэ
Помощь проекту
Патологическое сомнение. Мыслю, следовательно страдаю читать книгу онлайн
Любой интеллектуал сочтет уменьшение когнитивного диссонанса доказательством человеческой глупости. На самом деле речь идёт об эмоциональном и когнитивном механизме, который затрагивает всех нас, создателями и одновременно жертвами которого являемся мы сами. В доказательство этого понаблюдайте, как тенденция искать идеи, информацию, данные, подтверждающие наши убеждения, мысли или выбор не в пользу конкурирующих возможностей, является феноменом, который наблюдается на всех уровнях интеллектуального, социального и культурного развития. Следовательно, не следует со «снобистско-философской» позицией относить эту динамику только к неразумным или малообразованным людям! Напротив, это ещё один когнитивный самообман или иллюзия, что знание может освободить нас полностью от человеческих потребностей. В конце концов, мы уже видели, что делегирование выбора знанию, научной или религиозной философской истине является наиболее древним, но все еще актуальным способом сдерживания умственного червя сомнения. Однако, когда этот ментальный прием становится преобладающей тенденцией, который субъект использует, чтобы успокоить свои внутренние противоречия, феномен трансформируется в умственную ригидность и неспособность к критическому отношению в форме психопатологии навязчивых состояний. Мы имеем в виду расстройство, обычно характеризующееся навязчивыми идеями, мысленными образами, определенными фиксациями, которые преследуют человека и врезаются в ум навязчивым образом; иногда возникают агрессивные порывы, мысли и неудержимое желание совершить поступки против своей воли. Из этих импульсов рождается чувство вины, которое трансформируется в меры предосторожности, в силу сомнения в возможности совершить эти ужасные действия или в том, что они были невольно совершены. Когда возникают эти сомнения, часто прибегают к ритуалам контроля или просят заверений, которые превращают расстройство в обсессивно-компульсивное. Чаще всего встречаются навязчивые идеи, связанные с предполагаемым заражением, с необходимостью хранить все предметы в определенном порядке, но, прежде всего, с повторяющимися сомнениями, которые заставляют субъектов задаваться вопросом выключили ли они газ, оставили ли дверь открытой до такой степени, что они начинают думать даже о том, что могли стать виновниками несчастного случая со смертельным исходом не отдавая себе отчета. В случае обсессивно-компульсивного расстройства человек, у которого есть такие сомнения, испытывает сильное беспокойство, которое заставляет его создавать несколько причудливые ритуалы контроля, которые призваны ослабить беспокойство, вызванное сомнением, такие как постоянная проверка газового крана, повторение успокаивающих мысленных формул, совершение определённых движений, которые не имеют ничего общего с необходимостью разрешить первоначальное сомнение.
Убедить других, чтобы убедить себя
Убеждение других чтобы убедить себя можно определить как интерактивный самообман, поскольку его основа носит чисто межличностный характер, тогда как в предыдущем случае она была в основном индивидуальной. Феномен состоит в упорстве, с которым человек пытается убедить других в обоснованности его аргументов, убеждений, действий с целью убедить самого себя в правильности его точки зрения. Например, я изменяю своему партнеру, разговариваю с другом и пытаюсь убедить его во всевозможных веских причинах, по которым я совершил этот проступок. Чем больше мне удается склонить его к моей точке зрения, тем больше я уменьшаю свое чувство вины, пока не убеждаюсь, что поступил правильно и что, возможно, я мог бы сделать это раньше. Основываясь на этом гротескном явлении, люди, совершившие неприглядные поступки, умудряются превратиться в жертву и, следовательно, снять с себя чувство вины. В этом случае также последователи «чистоты мысли» могут возразить, что связное и согласованное рациональное рассуждение освобождает нас от умственных сомнений. К сожалению, однако, как показывают нам история и повседневная жизнь, мы пытаемся убедить других в действенности принципов разума, чтобы поверить в этот метод.
И снова, как и в предыдущем случае, если этот механизм обобщить на все ситуации, а не только на те, которые обозначены критическими моментами, мы столкнемся с истерической и параноидальной психопатологией. Теоретически подобно истерии или нарциссическому расстройству личности, демонстративная личность характеризуется чрезмерной эмоциональностью с тенденцией избегать эмоциональной ответственности и постоянным и поиском внимания и одобрения, часто с помощью провокативно-соблазняющего поведения. Эти люди легко поддаются влиянию, поскольку зависимы от других, любят манипулировать другими, эгоцентричны, незрелы в отношениях и со слабой личной идентичностью, даже если они демонстрируют большую уверенность в себе. Часто они ведут себя театрально и раскованно, нередко проявляются параноидальные черты характера. Люди с параноидальным отношением уверены, что все имеют что-то против них, они никому не доверяют. Наиболее распространенное параноидальное состояние — это вера в то, что их преследуют, за ними шпионят или что у других могут быть плохие намерения по отношению к ним, вплоть до психоза с бредовым содержанием. Чья-то ошибка трактуется как измена, шутка становится атакой, комплимент становится элегантным способ выражения критики; предложение помощи, даже если оно исходит от близкого человека, превращается в признание недееспособности.
Сознание, которое контролирует осознаниеСомнение, когда оно становится навязчивой идеей и умственной пыткой, если подвергнуть его тщательному анализу, основанному на функциях ума, может быть рассмотрено, как вторжение сознания в осознание своих действий; своего рода внутренний судья, который с позиции превосходства оценивает наши действия и мысли, подвергая сомнению их обоснованность и правильность.
Уильям Джеймс (1890/1965) наблюдает, как «потоки сознания» являются результатом постоянного взаимодействия между восприятием, действием, опытом, эмоциями и мыслью, которые построены как отражение, абстрагированное от происходящих процессов, но которое также становится их неотъемлемой частью, поскольку влияет и находится под влиянием этой психологической динамики. Осознание же касается ощущения и протекания собственного бытия и действий без когнитивной абстракции, отделяющей себя от опыта. В связи с этим Сальвини и Боттини (2011) в своем тщательном анализе исследований сознания, вслед за работами Дж. Джеймса, подчеркивают, что сознание, будучи репрезентацией реальности, опосредовано языком и символическими кодами, используемыми человеком, для придания смысла воспринимаемой реальности. Следовательно, то, что говорит нам сознание, не является чем-то конкретным и осязаемым, а представляет собой продукт сложной динамики между разумом и чувствами, и разума с самим собой. Это представление, опосредованное символическими кодами опыта, которое отделяется от реальности и становится её суровым судьей, настолько, что метафорически определяется как «неудобный жилец, который обитает в нас» (Salvini, Bottini, 2011). Когда этот беспокойный обитатель с высокомерием вторгается в нашу жизнь, он вмешивается в наши переживания и наш жизненный опыт, изменяя чувства и значения. Даже такие часто используемые высказывания, как «у вас должна быть чистая совесть, чтобы быть спокойным», или «вы страдаете, потому что у вас нечистая совесть», или «вы
