Юрий Рюриков - Мед и яд любви

86

Ворошиловградцы называют их средним типом, но такое название, по-моему, неудачно, оно как бы превращает этот главный человеческий тип в подсобный, делает его не самостоятельным, а промежуточным.

У «равновесов» и у мыслителей уравновешенные царят: их вдвое больше, чем возбудимых. Зато у художников возбудимых больше, чем уравновешенных, на четверть. Тормозимых везде меньшинство, их в 3–5 раз меньше, чем возбудимых и уравновешенных.

По-моему, здесь есть крупные неточности. Вряд ли главенство аналитического мышления само по себе рождает доброту и скромность. Оно помогает созревать не только рассудительности, но и рассудочности, а рассудочность как раз притупляет доброту, не способствует скромности.

Возможно, у юношей, которых изучали психологи, минусы рассудочности только еще начали проявлять себя и не успели подействовать на характер. На взрослых, видимо, эти минусы действуют гораздо сильнее, а их-то в исследовании ворошиловградцев и не было.

Вообще у ворошиловградцев много чернового, разведочного, но они работают в таких запутанных областях, что по-другому, пожалуй, и быть не может. Их недочеты извинительны, а их дело нужно нам как вода в пустыне.

Напоминаю: ищите здесь себя и близких, а остальных можете пропускать.

Темперамент: системное исследование. Пермь, 1976; В. С. Мерлин. Очерк интегрального исследования индивидуальности. М., 1986.

Йозеф Шванцара и колл. авторов. Диагностика психологического развития. Пер. с чеш. Мед. изд. «Авиценум». Прага, 1978, с. 88.

Видимо, здесь не все точно, так как холерик, например, бывает и «внутри-центристом», интровертом, а флегматик — «двуцентристом», бивертом. Кроме того (добавляю для интересующихся психологией), Айзенк по-своему измеряет экстра- и интроверсию, не так, как Юнг.

Как пишет психолог Л. Я. Гозман, вывод, что личное общение не зависит от свойств личности, мог появиться лишь потому, что исследователи промеряли совсем не те свойства, которые правят личными отношениями, — «процессуальные, а не уровневые», как он их называет. (Гозман Л. Я. Психология эмоциональных отношений. М., 1987, с. 148, 149.)

Обозов Н. Н. Межличностные отношения. Л., 1979, с. 74.

Обо всем этом рассказано — с французской живостью и голландско-немецкой обстоятельностью — в капитальном труде Андре Ле Галла и Сюзанны Симон «Характеры и супружеское счастье». (André Le Gall et Susanne Simon. Les caractères et le bonheur conjugal. Presses universitaires de France. Paris, 1964.) В этом труде характер и темперамент часто смешиваются между собой, не отделяются друг от друга: речь идет и о темпераменте, и об эмоциональной стороне характера сразу. Как мы помним, это только «часть» характера, а в характере есть и другие «части» — воля, опыт, направленность души, интересов… Поэтому слово «характер» употребляется в этой главе в его «частичном» значении.

К сожалению, французско-голландская «характерология» отрывает психологический подход от нервного склада человека, от тех струн, на которых разыгрываются психологические ощущения. Такой отрыв отпечатался на всем их подходе, и поэтому я буду иногда подправлять его, переводить на язык современной психологии.

Напоминаю, что слова «нервный склад», «нервы» и т. п. — мои поправки к терминам французских психологов.

Ниже, в разделе "Несовместимые люди или несовместимые недостатки?" дана анкета, из которой каждый может узнать, кто он.

Напоминаю: невозбудимый — на самом деле менее возбудимый, маловозбудимый, а неактивный — менее активный, с небольшой энергичностью ощущений.

Это понятие ввел известный психолог Гастон Берже.

Мы уже условливались, что невозбудимость — это на самом деле небольшая возбудимость.

Можно усомниться, нужны ли эти новые термины. Ведь синтон, созвучный — это в общем-то экстраверт, внецентрист, а дистон — интроверт, внутрицентрист. Верно, тут есть сходство, но есть и разница. Одни термины (интроверт, экстраверт) говорят о том, куда больше обращено подсознание человека — в себя или наружу. Другие (синтон, дистон) — о согласии или разладе человека с собой и с миром. И именно это согласие или разногласие и рождает в людях их экстра- или интровертность. Это как бы разные стороны одной медали, как бы корни и ствол одного дерева.

Конечно, речь идет здесь только о нормальном пылком человеке с доброй нравственностью. Недобрый пылкий может быть предельно бездушным и деспотичным.

Возможно, это вечное свойство страсти: точно так же чувствовал себя Архилох, великий лирик Древней Греции:

От страсти изнемогши весь,

Бедный, без сил я лежу, и боги мучительной болью

Суставы мне пронзают вдруг!

По-моему, это не совсем точно: любовь-дружба основывается прежде всего на сходстве душ, а не мышления. Сходство в мыслях может быть менее тесным. Черты лица при этом могут быть похожи или непохожи — это неважно. Но со временем у тех, кого связывает любовь-дружба, появляются сходные выражения лица — от сходных душевных движений, а от этого и их лица делаются неуловимо похожими. Ведь как тон делает музыку, так и выражение делает лицо, и разные выражения одного лица образуют разные лица.

Автор письма, по-моему, прав — кроме параллельности взгляда: любовь обостряет пять телесных чувств человека — зрение, слух, вкус, обоняние, осязание. Она пропитывает своей энергией весь организм человека, включает все его тайные резервы и придает его ощущениям детскую звонкость и силу. Все пять наших чувств как бы становятся талантливыми — такой переворот совершает любовь в нервных и биологических механизмах нашей психики.

John Alan Lee. The Colour of Love. Toronto, New Press, 1973; он же. The Styles of Loving. — Psychology Today, October, 1974, pp. 41–51. Его исследование продолжили американские психологи Томас и Марсия Ласвеллы (Тh. E. Laswell, M. E. Laswеll. I Love You But I'm Not in Love With You. — Journal of Marriage and Family Counseling, July 1976, 2 (3), pp. 221–224. Привожу их классификацию со своими пояснениями и добавлениями. В подходе Д. Ли есть и новизна и уязвимость, важные находки и упрощенные объяснения, и о главных из них тут будет сказано.

На Д. Ли явно повлиял здесь бихевиоризм («поведенчество» — от англ. «behavior» — поведение) — очень сильная до недавних пор школа американской психологии. Она изучала психику человека через его поведение, но при этом сводила психику к ее внешним проявлениям — исследовала видимую, внешнюю сторону нашей психологии, отсекая ее от внутренней, невидимой.

Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч., т. 1. М., 1939, с. 427.

Впрочем, у Пушкина есть и великолепные образцы любви-сторгэ и агапэ («Я вас любил, любовь еще, быть может…»). И у Тютчева, Фета, Майкова, Блока попадаются вкрапления этих видов любви.

Жирмунский В. М. Религиозное откровение в истории романтизма. М., 1919, с. 18.

Здесь говорится только о психологической стороне дела, так как разговор идет о психологических видах любви.

A. Le Gall ef S. Simon. Les caractères et le bonheur conjugal, p. 72.

F. Alguie. Le desir d'eternité. Presses universitaires de France, 1943, p. 28–29.

«Эффект Эдипа» открыли социологи и философы, о нем можно прочесть в журнале «Вопросы философии», 1970, № 5 в ст. А. М. Гендина «Эффект Эдипа» и методологические проблемы социального прогнозирования». В психологии есть аналогичный термин — «самореализующееся пророчество» (self-fulfilling prophecy). — Прим. ред.

Т. Ван де Вельде. Тайники брака и техника красоты. Кн. изд-во «Общедоступная библиотека». Рига.

Lancet; 1958, № 1.

Леонгард К. Акцентуированные личности. Киев, 1981; Личко А. Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. Л., 1977. (Кроме того, их статьи — с теми же названиями — помещены в кн.: Психология индивидуальных различий. М., 1982.) Воробьев Г. Г. Теория и методология профессионального клеринга. — В. кн.: Вопросы кибернетики, вып. 48. М., 1978.