Религии мира. История духовных поисков человечества - Олег Витальевич Корытко

Буддизм, Европа и христианство

Европейцы на протяжении веков знали о буддизме очень мало. Миссионеры воспринимали его как языческое верование, которому надо противостоять христианской миссией, – и изучали буддизм для того, чтобы понять, как лучше проповедовать. Купцы, которые торговали с буддийскими странами, тоже изучали «азы буддизма», но для утилитарных целей – чтобы понимать, как лучше вести дела.

И только в XIX веке в Европе начинается серьезное научное изучение буддизма. Многих исследователей он поразил своими идеями – это было то, чего европейская культура доселе не знала.

А в XX веке в Европе и Америке буддизм, и особенно дзен-буддизм, становится очень модной темой. Иногда эта мода преодолевала даже межрелигиозные границы, вплоть до того, что католические монахи и некоторые протестантские религиозные лидеры стали практиковать психофизические упражнения, явно заимствованные из дзен-буддизма (это называлось модным словосочетанием «практиковать дзен»). Предполагалось, что человек должен обрести состояние, которое позволит ему более осознанно относиться к тому, что он исповедует, видит, знает.

Популярность, которую ваджраянские практики обрели в Европе, объясняется их прекрасной методологизированностью. Человеку предлагается эффективный способ в короткие сроки достичь заоблачных высот. Причем не только в следующей жизни, но уже здесь и сейчас. Для европейского сознания это оказалось очень востребовано.

А культурный процесс наоборот? Как буддисты восприняли европейское христианское мировоззрение?

С точки зрения буддизма любой христианин пребывает в плену первой клеши – невежества: он не знает, как устроен мир, поэтому у него изначально неправильное состояние сознания, и он никак не может продвинуться к нирване. Если же речь идет о христианских аскетах, подвижниках, буддисты, как мы уже говорили, готовы предположить, что у них в каком-то смысле достойная участь (в мире форм и не-форм), но эта участь все равно находится в рамках сансары. И, может быть, только в будущем это как-то повлияет на их более благополучное рождение.

Есть очень интересное мнение, что Будда присутствует в православных святцах под именем святого Иосафата, индийского царевича, который отверг все соблазны мира, включая царственное житие, ради неких духовных устремлений.

Житие святого Иосафата составлял святой Иоанн Дамаскин, живший в VII веке. К этому времени сказание о Сиддхартхе Гаутаме приобрело довольно широкое распространение во многом благодаря существованию Великого шелкового пути. Иоанн Дамаскин работал с тем, что называется устным материалом. У него был набор разных сказаний о некоем благочестивом царевиче, из них-то и родилось житие святого Иосафата. Для Иоанна Дамаскина, как человека православной традиции, не могло существовать никакой иной важнейшей духовной цели, кроме единства со Христом. Ради чего еще человек может оставить все соблазны мира?

Далее Иоанн инкорпорирует этот сюжет в другие представления, свойственные его эпохе. Он знает, что Иосафат – царевич индийский. В Индии проповедовал апостол Фома. И он проводит редакторскую работу с дошедшими до него свидетельствами о благочестивом царевиче, который предпочел духовное мирскому.

Кстати говоря, некоторые филологи считают, что и само имя, использованное в житии, – не что иное, как искаженное «Бодхисатва».

Возможно, правда, действительно был такой индийский царевич, после проповеди апостола Фомы ставший христианином… В таком случае мы можем говорить о собирательном образе, в котором соединены вместе разные устные предания, в том числе и предание о Сиддхартхе Гаутаме, который жил еще в дохристианскую эпоху и, естественно, не мог слышать апостола Фому.

* * *

Среди буддистов есть люди, которые своей аскезой добиваются впечатляющих результатов. И если сравнивать форму наверное, эти результаты выглядят более впечатляющими, чем подвиги христианских подвижников. Но для чего все это делается? Вопрос лежит в области целеполагания.

Какова цель христиан? У апостола Павла есть выражение: «дети мои, ради вас я снова в муках рождения, дондеже не отобразится в вас Христос» (Гал. 4: 19). Задача христианина – не просто уничтожить какие-либо движения души и тела, а бороться с греховными проявлениями, мешающими отобразиться образу Христа. Для христиан бесстрастие само по себе, без Христа, не имеет ценности.

Буддисту же никакие божественные помощники, и тем более Бог, не нужны, перед ним не стоит задачи обрести единство с Богом, а если он так вдруг помыслит, то окажется заложником уз незнания.

Иногда можно слышать рассуждения, что христианам стоит поучиться у буддистов смирению. Однако смирение – это специфическое понятие авраамических религий. Практика смирения себя перед Богом есть в иудаизме, в исламе с его покорностью, а наиболее полно и детально учение о смирении разработано в христианстве. Здесь мы находим ясные и отчетливые указания на необходимость смирения как ключевой добродетели, делающей возможной богообщение и уподобляющей нас Христу. «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1 Пет. 5: 5), – читаем мы в Новом Завете. И Сам Христос о Себе говорит, что «Аз кроток есмь и смирен сердцем» (Мф. 11: 28). Подобная задача не стоит перед буддистом в принципе, ибо его цель совершенно другая, да и смиряться ему не для чего и, главное, не перед Кем…

Человек европейской культуры, пытающийся понять логику мысли, религиозного восприятия и духовной практики буддизма, довольно скоро обретает ощущение постепенного погружения в иную вселенную. Для последователя авраамических традиций многие вещи в буддизме оказываются чужими и несамоочевидными. И напротив, некоторые концепции, вроде реинкарнации или безначальности и бесконечности существования мира и цикличности времени, воспринимаются как само собой разумеющиеся, без всяких обоснований.

Главное и самое яркое, что поражает нас при встрече с буддизмом, – это неагрессивное неприятие идеи Бога-Творца. Буддийское учение являет нам образец многовековых усилий по доказательству ложности самого стремления думать о Нем. Этот леденящий душу религиозный атеизм делает человека и только человека ответственным за свое будущее: как в этой жизни, так и в следующей.

Однако это очень специфическая ответственность, потому что нет никакого высшего судьи и законодателя, перед которым ты мог бы эту ответственность нести. Стало быть, правы в рамках своей системы последователи тхеравады, которые призывают, по сути, сконцентрироваться на эгоистичном бегстве из этого мира в поисках нирваны. Показательно при этом, что и их оппоненты – адепты махаяны – воспринимают сострадание ко всему живому и стремление помочь другим в обретении блага всего лишь как средство, как инструмент, который дает возможность следовать по верному пути.

Хотя буддизм в последние годы, прежде всего благодаря своей философской составляющей и детально проработанным психофизическим практикам, становится популярным на Западе – по природе своей это явление совершенно восточное, точнее даже – дальневосточное. Именно здесь он прижился, расцвел и принес обильные плоды.

Как мы знаем, самый распространенный вариант буддизма – махаянский. Махаяна же вобрала в себя