Николай Соколов - Ветхий Завет. Курс лекций. Часть I

Перед нами особое собрание книг, называемое Библией. Автор Библии — Бог, но орудие Его — человек. Именно под именами людей мы цитируем большинство книг Ветхого и Нового Завета: книги пророков Исаии и Иезекииля, Иеремии, книга Самуила, Евангелие от Матфея и т. д. Слово Божие, сказанное через человека. Где же где та грань, которая стоит в Библии между Божеским и человеческим? Где слово Бога и слово человека? Что, к примеру, написано пророком как исторический факт, а что внушено ему свыше? Это озарение, а это — кто-то пересказал свои впечатления. Ни одна страница Библии не может в чистом виде являть собой откровение.

Вспомним первые пять веков, когда пришло на землю Слово Божие — Христос воплотился. Сколько пришлось употребить времени и сил, чтобы зафиксировать догматически Боговоплощение? Была долгая борьба с христологическими ересями. Точно так же и догмат о Богооткровенности Библии не сразу сложился, должно было пройти определенное количество времени — века, чтобы остался чистый кристалл, о котором можно сказать: это — то, что осталось нам в наследие. Поэтому чтобы правильно понимать то, что нам дает Библия, и видеть в ней и слово Божие, и слово человеческое, нам необходимо знать ту среду, в которой родилась Библия, — мир Древнего Востока. Именно там появились первые строки, входящие ныне в Библию. Среда эта — культурный мир Востока, отличающийся от греко-римского мира. Другие понятия, другие образы, другие сравнения.

Например, царь на Востоке являет образ Божества и разделяет Его непроницаемую ясность, Его сверхчеловечность, Его бесстрастность. Царь должен обязательно превосходить всех и вся. Может быть, вы помните из курса школьной истории, как изображались древнеегипетские цари. Рабы маленькие, а цари большие. Даже визуально это показывалось, то же — в текстах. Древние писатели использовали особые художественные формы, которые уже ушли в небытие. Сейчас люди так не пишут и не излагают так свои мысли. Однако мы не сможем понять до конца, что они хотели нам сказать, если не постараемся вникнуть в их внутренний мир. Нам помогает в этом прежде всего археология. Поэтому, все книги по библейской археологии, которые вам попадаются, старайтесь приобрести. Это «Ур халдейский» и многие другие книги, позднее я постараюсь дать вам список таких изданий, с которыми вам необходимо ознакомиться. Там будут и богословские и светские книги. Все они помогут нам правильно понять мир, в котором рождалась Библия. С каждым новым археологическим или историческим открытием Библия оказывается нам все ближе и мы глубже вникаем в те события, о которых в ней говорится.

Какие литературные формы использовались в библейском изложении?

Это были лирика, эпос, драма, хроника, описания природы и т. д. Это не обязательно совпадает с современным понятием о том или ином жанре. Мы любой библейский жанр приноравливаем к себе, чтобы легче было его усвоить. Когда мы разбираем тот или иной стих Библии, для нас прежде всего важно понять, что хотел сказать писатель, а не просто в каком жанре он пишет. Что хотел сказать, какую мысль нес автор? Иначе говоря, для нас важно прежде всего содержание.

Между внешней формой и внутренней действительностью, присущей книге, есть связь, т. к. автор обязательно старается выделить ту или иную мысль красной нитью. Скажем, книга Судей. На протяжении всей книги звучит рефрен:

«В те дни не было царя у Израиля и каждый делал то, что ему казалось справедливым»

(Суд. 21:25). На современном языке это можно обозначить одним словом — анархия. Подобный лейтмотив присутствует почти в каждой книге, только нужно его увидеть. И тогда будет очень легко вспомнить содержание той или иной книги Библии и употребить это для себя с благодатной целью.

Всегда нужно помнить то, что

«Бог многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне»

(Евр 1:1). Он всегда говорил {20} о Своих деяниях, пользуясь языком и опытом человека, основываясь на его возможностях.

Каким же образом в библейской литературе выражалась духовная реальность, присутствующая в жизни? Если бегло пролистать библейские страницы, можно увидеть, как о самых серьезных религиозных вопросах говорится языком образным, поэтическим и философским.

«Десница Твоя, Господи, сразила врага. Ты послал гнев Твой, и он опалил их как солому; от дуновения Твоего расступились воды. Ты дунул духом Твоим и покрыл их морем»

(Псалмы).

«И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их»

(Быт 6:6–7).

«И обонял Господь приятное благоухание и сказал Господь в сердце Своем: не буду больше проклинать человека и землю за человеков, потому что помышление сердца человеческого — зло от юности его»

(Быт 8:21).

Вот перед нами Господь — невидимый, непостижимый, трансцендентный, Которого запрещено изображать, Которого, как сказано, не видело око человеческое. «Раскаялся Господь»,«восскорбел Господь», «сказал Господь», «пошел Господь», «обонял Господь»… Перед нами — образ человека. Чтобы изобразить Бога, ветхозаветный писатель изображает человека со всем, что ему присуще. Это Бог не просто отвлеченный, находящийся вне мира, а Бог Живой:

«Я Бог Авраама, Бог Исаака и Иакова, не Бог мертвых, но Бог живых»

. И Сам Он рисуется как живой, живущий среди людей. Паскаль говорил, что Бог Авраама, Исаака и Иакова не есть Бог философов, а Бог живой, присутствующий в мире, личный, совершенно иной по отношению к человеку, с которым Он вступает в личные отношения, вмешиваясь в ход истории. Бог проявляет Себя в истории и оказывается значительно более личностным, чем Бог, Который проявляется в природе, с которой часто Его путают. («Природа есть Бог», — это характерно для семитских религий). Чтобы понять Бога, авторы Библии вносят в нее понятие человека — то, что мы называем антропотеизмом (чувства человека и его поведение усваиваются природе Бога). С другой стороны, у Израиля не должно быть никаких иллюзий. Бог не таков, как люди, Он абсолютно другой. В рассказах о явлении Божества авторы ограничиваются упоминанием о весьма обобщенных и неясных очертаниях, всегда избегая непосредственного описания Бога, Его облика. Если я кого-то встретил, я могу его описать: он такой-то и такой-то. В Ветхом, да и в Новом Завете такого описания Бога нет. Но сказано просто: «Бог стоял над жертвенником». Исайя видит Его восседающим на высоком престоле. Его внешность характеризуется наличием бескрайних риз, заполняющих портики храма (Ис 6:1). Иезекииль говорит о Нем просто как о подобии человека (I), преображенного огненным сиянием, походящим на радугу (Иез 1:26–28).

То есть образ Божий постепенно складывается в понятии Израиля. Если мы вспомним первые книги, то там Господь был с человеком лицом к лицу, он видел Его, образ Его был запечатлен в сердце человека. Затем происходит страшный, трагический разрыв человека с Богом. Адам пытается скрыться от Бога, ибо образ Бога искажен грехом. Но когда мы будем разбирать книгу Бытия, то будем говорить о том, что Господь не оставляет человека. И постепенно, по крупицам образ Бога на протяжении всей истории Ветхого Завета восстанавливается, складывается, как из отдельных кусочков мозаики. У Иезекииля Господь уже имеет вид человека. А ведь раньше так не было. Как видел Его Моисей? Куст горящий, Неопалимая Купина. Илии Он являлся в тишине, в тихом дуновении ветра. Не было Лика.

И вот, наконец, Он принимает черты Сына Человеческого, восстанавливает в сердце человека Свой образ, тем самым приближая человека к Богу. Этот образ Божий, возможность его восстановления в человеке и показывает нам Библия, в частности Ветхий Завет. Постепенное восстановление образа Божиего, утерянного после грехопадения. Поэтому Бог и приобретает черты человека.

Однако не забудем, что сказано Израилю:

«Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель»

(Исх 20:3–5). Итак, во-первых: Ветхий Завет — это педагог, который постепенно ведет нас к познанию тех образов, тех событий, которые заставляют нас правильно мыслить о Боге и о человеке.

Второе: Ветхий Завет пользуется терминологией простого человека. В нем мы не найдем каких-то сложных для понимания высказываний, потому что все, что в нем есть, приспособлено для восприятия простым человеком, в массе своей грубым и необразованным. Простой народный язык давал лучшие результаты, чем научная терминология.