Рами Юдовин - Бытие

Одной из самых распространенных тем для религиозных проповедей является именно эта история.

Мы слышим о муках Авраама, его колебаниях, сомнениях, слезах, но в конечном итоге – о состоявшемся подвиге веры, не дрогнувшей руке с ножом, занесённым над своим единственным сыном. Нет, всего этого в книге Бытия нет, там сухое изложение событий, но мы понимаем, что принесение в жертву своего единственного сына является высшим актом веры, пусть даже слепой. Но было ли подобное действие беспрецедентным?

Во времена Авраама жертвоприношение детей было очень распространённым явлением. Царь Моавитян принёс в жертву своего сына первенца: "И взял он сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознёс его во всесожжение на стене" (4 Цар. 3:27).

Диодор Сицилийский писал, что во время осады Карфагена было сожжено более 500 детей, из которых 200 (сыновья знатных семейств) были определены властями, а около 300 принесено в жертву богам добровольно.

В святилище Тиннит в Саламбо, что в Карфагене, найдены тысячи урн с кремированными останками маленьких детей до двенадцати лет, но большинство детей младше двух лет.

В древности принесение в жертву детей считалось самоотверженным актом, так как верили, что боги окажут благоволение приносящим жертвы, т. е. семейство, клан, народ будет успешен в битве, получит защиту и прочие блага.

Причина приношения Исаака в жертву трудна для понимания современному читателю: "И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. [Бог] сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе" (Быт. 22:1–2). Итак, причина – это искушение, испытание Авраама Богом. В древности считали, что божество испытывает человека, как бы не зная результата испытания: "[Ангел] сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня" (Быт. 22:12).

Именно момент занесения ножа над отроком и стал решающим и требующим вмешательства ангела Господнего. Спустя несколько сотен лет с момента написания этой истории взгляд на Бога изменился. Во второй половине 1 в. н. э. апостол Иаков написал: "в искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого" (Иак. 1:13). Мы видим, что уже существует понятие о всеведущем Боге, которому не нужно проверять человека на прочность, так как от Него ничего не скрыто.

Книга Иова рассказывает о споре между Богом и Сатаной. Предметом этого спора стал праведный Иов: «Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку Твою и коснись всего, что у него, – благословит ли он Тебя?» (Иов 1:10–11). Далее следуют постигшие Иова страшные трагедии, но Иов остался предан Богу, и Бог укоряет Сатану: «и доселе тверд в своей непорочности; а ты возбуждал Меня против него, чтобы погубить его безвинно» (Иов 2:3).

Итак, эти два рассказа имеют нечто общее – готовность Авраама и Иова покориться и принять волю Бога, даже когда речь идёт о собственных детях. Но есть и существенное отличие, говорящее о более позднем происхождении книги Иова. Судя по истории о жертвоприношении Исаака, Бог не знает результата. Но Господь, согласно книге Иова, знает, к чему приведёт испытание преданности Иова. И Он доказывает это Сатане, который подстрекает против праведника.

Изменение взгляда теологов на характер Бога можно проследить в двух описаниях одного события – переписи Давида из 2 книги Царств и более поздней книги Паралипоменон: "Гнев Господень опять возгорелся на

Израильтян, и возбудил он в них Давида сказать: пойди, исчисли Израиля и Иуду" (2 Цар. 24:1). "И восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян" (Пар. 21:1).

В более ранней книге Царств – гнев Господень. В Паралипоменоне причина – Сатана, так как автору, возможно, показалась нелогичной причина, указанная в книге Царств. Так и апостолу Иакову показалось невозможным искушение Богом Авраама, и поэтому он категорично протестует: "Сам не искушает никого" (Иак. 1:13).

«Бог искушал Авраама» или «каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть», в данном случае не суть важно. Нас интересует сам факт жертвоприношения Богу: «И возвел Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо сына своего» (Быт. 22:13).

Мы видим, что Авраам пришёл на гору не для того, чтобы заколоть своего сына, это можно было сделать в любом месте. Но пришёл на особое место, чтобы совершить жертвоприношение ("Посему [и] ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится", Быт. 22:14), ибо на этой горе Авраам должен был получить откровение – человеческая жертва отвергается.

Этот рассказ повествует о заместительной жертве и отвержении человеческих жертвоприношений. Автор Бытия показывает, что Богу достаточно одной готовности принести в жертву самое дорогое, к тому же – в особом месте, а именно на горе Мория. В 9–8 вв. до н. э. происходила борьба за централизованный культ и проведение жертвоприношений только в Иерусалимском храме, и рассказ о жертвоприношении патриарха на храмовой горе служил весомым аргументом в этой борьбе:

"И делал Иоас угодное в очах Господних во все дни свои, доколе наставлял его священник Иодай; только высоты не были отменены; народ еще приносил жертвы и курения на высотах" (4 Цар. 12:2–3).

"И вывел всех жрецов из городов Иудейских, и осквернил высоты, на которых совершали курения жрецы, от Гевы до Вирсавии, и разрушил высоты пред воротами, – ту, которая у входа в ворота Иисуса градоначальника, и ту, которая на левой стороне у городских ворот. Впрочем, жрецы высот не приносили жертв на жертвеннике Господнем в Иерусалиме, опресноки же ели вместе с братьями своими" (4 Цар. 23:8–9).

«После сего Авраам похоронил Сарру, жену свою, в пещере поля в Махпеле, против Мамре, что [ныне] Хеврон, в земле Ханаанской» (Быт. 23:19).

Иудейская традиция отождествляет местонахождение пещеры Махпелы в центре современного Хеврона. Царь Ирод воздвиг культовое строение в честь патриархов над этой пещерой, которое сохранилось и по сей день. Архитектурные исследования датируют эту постройку 1 в. до н. э. Под зданием находятся древние пещеры, которые так и не были полностью исследованы из-за религиозной святости этого места у мусульман.

Здание над пещерой Махпела (Хеврон, 1 в. до н. э.).

Известно о существовании двух входов в пещеры, находящихся в пределах Махпелы. Однако неизвестно, ведут ли все эти входы к одной или разным пещерам.

О двух входах известно ещё со времени крестоносцев.

В 1119 году монахи-крестоносцы вошли через один из них по системе коридоров и подземных комнат.

Прохождение было затруднено из-за прочных перегородок, закрывающих входы. В конце концов монахи обнаружили круглую комнату, которую назвали «базилик», и за ней две пещеры (нелишне отметить, что Махпела переводится как нечто увеличенное, двойственное, тройственное).

Во внутренней пещере они обнаружили кости двух людей, во внешней пещере – кости одного человека. Также были найдены 15 кувшинов, полных костей.

Монахи-крестоносцы совершили обряд обмывания костей, сопровождающийся торжественной церемонией, и сделали пещеру Махпела свободной для посетителей.

Раввин Биньямин из Толедо, который посетил Махпелу в 1170 году, говорит о трёх пещерах, находящихся одна за другой.

Вот как он описывает свое посещение: "И там есть большое помещение. В нем собирались евреи для молитвы во время власти мусульман. И мусульмане соорудили там шесть надгробий, и назвали их именами Авраама и Сары, Ицхака и Ривки, Яакова и Леи, и рассказали христианам, что это и есть могилы праотцев. За посещение этих надгробий они взимали плату. Однако если туда придет еврей и даст деньги сторожу пещеры, тот откроет ему железную дверь, которая ведет к могилам праотцев. Туда я спустился по ступеням, и в руке у меня была зажженная свеча, и я оказался в первой пещере, в которой ничего не было, а также и во второй, пока не дошел я до третьей пещеры, в которой было шесть могил: могилы Авраама, Ицхака и Яакова и могилы Сары, Ривки и Леи, расположенные друг против друга. И на каменных плитах могил выбиты буквы. На могиле Авраама выбита надпись: «Это могила Авраама», на могиле Ицхака: «Это могила Ицхака, сына нашего праотца Авраама», на могиле Яакова: «Это могила Яакова, сына Ицхака, сына нашего праотца Авраама». А на других могилах было написано: «Это могила Сары», "Это могила