Коллектив авторов - Исламская цивилизация. История и современность

Как говорят, когда ученый визирь Бундов Сахиб б. Аббад прочитал книгу «’Икд ал-фарид», он сказал: «Поистине, нам вернули наш собственный товар» (инна бида’атана руддат иляйна), потому что он обратил внимание на то, что там отражены все научные знания восточных областей исламского мира.

Именно поэтому книга «’Икд ал-фарид» стала в последующем одним из основных источников для сочинений по литературе и научных энциклопедий[230]. Например, ал-Калкашанди в своем труде «Утро слабовидящего в искусстве сочинения», ан-Нувайри[231] в своем труде «Предел мастерства», ал-Ибшихи[232] в книге «Занимательное в каждом изящном искусстве», Ибн Халдун в «Книге назидательных примеров» и другие ученые использовали сведения из «’Икд ал-фарид» и украшали его жемчужинами свои произведения. Некоторые ученые даже отправлялись в Машрик, чтобы получить пользу от его научного богатства, а затем вернуться в Магриб и Андалусию и расходовать свой научный багаж во благо своих соотечественников.

Одним из таковых был маликитский факих Йахйа ал-Лайси[233], который отправился из своего родного города Кордова в Медину, а после изучения фикха (по книге «Муватта» Малика б. Анаса) и других научных дисциплин того времени вернулся в Андалусию и стал популяризировать маликитский фикх. Точно так же некоторые другие ученые отправлялись в Машрик для изучения грамматики, тафсира, хадисоведения и науки о чтении Корана, после чего возвращались к себе в Андалусию.

Автор «Ароматного дуновения» приводит имена многих андалусских авторов и историков, которые отправлялись летом на восток, а постигнув науки, возвращались к себе домой. Также можно упомянуть Ибн Кутайбу, который превзошел в языкознании большинство своих учителей и авторов из Машрика, а его книга «Глаголы» указывает на его эрудицию и познания[234].

Открытие библиотек. Вторая причина культурного сходства между научными школами Магриба и Машрика состоит в открытии библиотек, сборе сочинений и книг разных ученых. Как нам кажется, этот аспект цивилизации оказал весьма большое влияние на дальнейшее развитие исламской культуры в Андалусии и даже характеризовался большим динамизмом по сравнению с восточными районами, будь то Багдад или Каир. Например, омейядский халиф Ал-Мустансир II[235] (не путать с аббасидским халифом Ал-Мустансиром II, ум. 1261 г.), который правил в 350–366 гг. х. (961–976 гг.), как и аббасидский халиф Ал-Мамун, посвятил себя этой важной работе (открытие библиотек и сбор научных трудов). Он в большей степени покровительствовал распространению знаний и поощрял ученых, собирал сочинения ученых по самым разным областям научного знания из восточных земель, Багдада, Египта, Дамаска и других городов исламского мира, поместив в библиотеке соборной мечети Кордовы тысячи книг[236].

Когда ал-Исфахани[237] закончил свою книгу «Ал-Агани», он отправил специального посланца, чтобы тот передал указанную книгу в библиотеку ал-Хакама, прежде чем она будет распространена по всем странам Машрика.

Следует отметить, что подобным образом была получена книга «Ал-Кади» Абу Бакра ал-Абхари[238]. Сообщается о том, что эта библиотека содержала около 400 000 книг. Знаменитый историк Ибн Халдун и Ибн ал-Аббар[239] писали о том, что список собраний и коллекций одних только касыд[240] и стихов составлял 800 страниц.

Хакам не только питал крайний интерес к сбору редких книг, но и интересовался их исправлением и украшением. С этой целью он собрал со всех концов света прославленных и знающих свое ремесло каллиграфов, переписчиков, переплетчиков, выплачивая им достаточное жалованье.

Прежде чем говорить о поразительном великолепии самой библиотеки, следует сказать об удивительной широте взглядов ее основателя. По словам одного автора, большинство книг проходили через него, и он оставлял на их полях ценные примечания, включавшие столь удивительные и важные моменты, подобных которым нельзя встретить в других местах. Хакам умер в 336 г. х. (947 г.)[241].

Культурное единство. Исламский мир обладал в тот период культурным единством, а границы исламской державы определялись исключительно доктриной и идеологией (Дар ал-харб и Дар ал-ислам[242]). Поэтому на всем географическом ареале исламского мира существовала единая доктрина и имела хождение единая культура. Западная и восточная части исламского мира питались из единого источника и дышали одним воздухом, разговаривали друг с другом на одном языке – языке Корана, прекрасно друг друга понимали и писали книги, а потому переселение из одних исламских регионов в другие было вполне естественным и обычным делом, так что мусульманин практически путешествовал по различным городам одной огромной исламской державы в составе разных групп.

Жители Андалусии прибывали в страны Машрика для овладения науками, а жители восточных земель отправлялись в Андалусию, чтобы спастись от бедности и разбогатеть. Некоторые из них приезжали для того, чтобы скопить капитал и отправиться в Египет, где можно было продолжить получение знаний, тогда как другие, обладавшие большей смелостью и средствами, решались на путешествие и отправлялись в дальние странствия.

Во главе этой группы мусульманских путешественников стоял Ибн Баттута. В конечном счете ему довелось стать обладателем обширных познаний о религиях, обычаях, традициях, населении и различных местах, расположенных в исламских странах.

Другие стремились постигать фикх, калам и изучать другие религии. К числу таковых относился известный ученый из Андалусии Ибн Хазм аз-Захири[243]. Он обладал широкой эрудицией, владея познаниями не только в области калама и других религий, но и в области поэзии и литературы, о чем красноречиво свидетельствует его произведение «Ожерелье голубки». Точно так же предпринял путешествие с целью обретения благого нрава и получения знаний автор книги «Светильник царей» Ибн Аби Зандака[244]. Ибн Абд Раббихи путешествовал в поисках знаний по литературе. Автор «Ал-Фикха» Ибн Малик искал знаний в области грамматики и синтаксиса, Ибн Зухр[245] – в области философии и «чужеземных наук», тогда как другие, например, Ибн ал-Араби, терпели трудности пути на стезе суфийского и мистического знания.

Короче говоря, богатая исламская культура процветавшей цивилизации мусульманской Испании развивалась настолько динамично, что каждый находил в ней то, что ему было нужно.

Можно сказать, что в ней получили плодотворное развитие все направления культуры человечества от литературы и искусства, права и политики, философии и медицины до зоологии, ботаники и минералогии.

Такое культурное богатство Андалусии позволило передать достижения исламской культуры Европе и подготовить почву для того интеллектуального подъема и возрождения, который произошел потом на Западе[246].

Рациональные аспекты интеллектуальной жизни Андалусии. Рациональный аспект цивилизации – а именно культура (в узком смысле этого слова) – вызревал в андалусском обществе того времени, а ученые занимались изысканиями и исследованиями в самых разных областях человеческого знания.

По мере расширения сети культурных, религиозных, медицинских учреждений, таких как больницы, библиотеки и мечети, науки и искусства получали еще большее развитие.

Красноречивым подтверждением этого тезиса служат философские изыскания и сочинения Ибн Рушда, Ибн Туфайля[247], Ибн Баджи[248], рассуждения Ибн Халдуна и Ибн ал-Хатиба[249] о философии истории и аналитической социологии.

Таким образом, мы указываем на интеллектуальный и рациональный аспекты цивилизации Андалусии. Конечно, под интеллектуальной жизнью мы понимаем не столько чисто философские и рационалистические тенденции, сколько логическое мышление, дедукцию и организованную науку.

Стиль историописания и социологический анализ, философская проза Ибн Туфайля («Хайй б. Йакзан»), плутовские новеллы (макама) и рифмованная проза Ибн ал-Хатиба представляют собой различные примеры рациональных аспектов интеллектуальной жизни цивилизации Андалусии, а потому было бы уместно кратко поговорить о каждом из них[250].

Подъем книгонаписания и сочинительства. Омейядское государство в Андалусии – в особенности, в период правления Абд ар-Рахмана ан-Насира – жестко конкурировало с Аббасидским государством, которое правило исламской империей. Аббасидский халиф Ал-Мамун ар-Рашид славился своими знаниями и мудростью. Он создал в столице своего халифата, в Мерве и Багдаде несколько Домов мудрости (дар ал-хикма), собирал вокруг себя ученых и стал родоначальником целого научного и культурного движения. Их политические конкуренты из Омейядского халифата в Андалусии старались не отставать от Аббасидов и в ходе этого соперничества также предприняли несколько важных деяний. Абд ар-Рахман ан-Насир[251] был наиболее могущественным омейядским правителем Андалусии. Как и Аббасиды, он хотел укрепить основы своей власти и рассматривал в качестве одного из путей поощрение ученых и побуждение их к переводу и сочинению книг, распространению научных знаний. Таким образом он инициировал научное движение. Распространение науки в эпоху Абд ар-Рахмана ан-Насира было обусловлено несколькими факторами: