Владимир Головин - Батюшкины уроки

Он должен был прийти на следующий день и не пришёл. Не было его и на второй день, и на третий. С мыслями, не случилось ли чего, не заболел ли, я позвонила. Он взял трубку и спокойно ответил: «Я не заболел. Я сознательно не пришёл, понял, что наше общение было не нужно нам обоим. И чтобы не мучить ни тебя, ни себя, я решил поставить точку». Слушаю его, а в голове Ваши слова: «Будет тебе экзамен». А когда вспомнила про обет, д анный Богу: «Ни с кем, никогда, только с законным мужем после венчания», – поняла, что потеряла этого человека навсегда. Даже плакать не могла. Мне было больно оттого, что я такая слабая, грешная. Господь принял мой обет, послал молодого человека, и чувства между нами были такие, какие никогда не испытывала, но я оказалась не верна обету своему, а значит, – Богу. Поэтому всё потеряла…

У МУЖЧИНЫ РАК. Приехал с женой. Рассказывает: «Мы здесь второй раз. Первый были два с половиной года тому назад, тогда я только женился и заболел.

Пошел в больницу. Обнаружили рак лёгких с метастазами по всему организму. На вопрос: «Как лечиться? – врач развёл руками, – поздно, никак». В отчаянии я приехал в церковь. Вы сказали: «Пускай врачи лечат, что могут – пусть делают. А вы начните молиться. Причащайтесь чаще. Соборуйтесь каждые полгода обязательно. Каждую субботу в 20.00, не пропуская, читайте акафист вмч. и целителю Пантелеимону. Все дела оставляйте, вставайте пред Господом и читайте». А жене посоветовали: «Помогите мужу, поддержите его. Ему так легче будет. Если жена с мужем вместе действуют – это по-Божьему». Ему: «Начните по-христиански жить: читайте постоянно Евангелие и живите по нему. Болезнь ещё будет развиваться некоторое время, затем приостановится, как бы «законсервируется». Болезнь никуда не денется, но и действовать перестанет. Будет, словно, «в консервной банке». Так и будете жить». Я спросил: «Батюшка, я умру?» Вы ответили: «Все умрём рано или поздно, все умрём. Но если будете молиться, – поживёте ещё прилично».

С этим уехал домой, стал молиться, как Вы сказали. Действительно, некоторое время болезнь давала о себе знать, даже операцию делали на половых органах: удаляли метастазы. А потом врачи отказались лечить – бесполезно. Только за Бога и держался, постоянно молился. И во мне, действительно, будто болезнь «законсервировалась»: я перестал её чувствовать. Начал работать (работа связана с компьютером). Когда в нашем доме на первом этаже открыли магазин, стал вечерами подрабатывать грузчиком (раковый больной с метастазами). А потом мы родили сына. Это уже после операции. Мальчик – фонтан энергии: столько в нём жизни. У нас дома покоя нет: он не ходит, а только прыгает и скачет! А я рад: я – живой и вижу – живого сына!»

Немного подумав, мужчина продолжил свой рассказ: «Вроде всё было хорошо, но мама никак не могла успокоиться и посылала меня в больницу провериться: «Такой страшный диагноз, – говорила она. – Живу каждый день как на пороховой бочке, жду самого страшного». Я ей: «Мама, врачи меня лечить отказались. Ну сколько раковый больной без лечения может прожить?! Два с половиной года прошло – я живу, Господь действует!» А она: «Пусть врачи подтвердят, что Господь тебя исцелил. И я успокоюсь. Сходи, пожалуйста, проверься. Ради меня сходи». Я пошёл. Врач удивился: «Ты разве живой? Я думал, что ты давно покойник». Вы бы знали, каково это про себя слышать! А у меня ведь сын. Ему только полтора годика. Стали меня проверять, брать анализы. Когда за результатами мы с женой пришли, врач мне сказал: «У тебя всё то же самое: рак легких. По всему организму – метастазы. Как ты живёшь? Так не бывает!» Я выслушал и вышел из кабинета по стенке. Жена меня еле до дома довела. Плохо мне, батюшка. Хотел маму успокоить, а теперь жить не могу, работать не могу. Почва из-под ног ушла. Опять – отчаяние. Что Вы мне скажете?» – «Ничего не скажу нового: Вы всё уже знаете. Молитесь?» – «Каждую субботу все дела откладываю и молюсь – читаю акафист вмч. и целителю Пантелеимону». – «Ну вот видите: молитесь, и Господь «баночку-то» закручивает. Живёте и будете жить. Не ходите вы к врачам. А то врачи про болезнь будут говорить – будете расстраиваться. Вы не исцелитесь, болезнь останется, но законсервируется. Молитесь и живите. С Богом будете жить – поживете! Сын у Вас – порадуйтесь. Его растите с Богом. Для Бога ничего невозможного нет. Всё даётся по вере».

«ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ – Господь к нам близко!» – эмоционально возвестила мне женщина. Я согласился: «Да, знаю. Мне Он ближе, чем я сам себе, чем мысли мои, мои желания». Эта женщина уже приезжала: у нее проблемы с сыном. Больше всего её тогда волновало, что любимое чадо на пятом курсе институт бросает. «А причина какая?» – «Да обыкновенная: пьянка, наркотики». Тревожило мать и то, что в армию сына могут забрать. Я ей посоветовал: «Пусть возьмут. Сходите в военкомат и попросите, чтобы взяли». – «Сынок узнает, попадёт мне от него». – «А вы незаметно сходите». – «И всё будет хорошо?» – спросила она. – «Молиться за него надо». – «Батюшка, я не знаю даже, как пальцы сложить, чтобы перекреститься». – «Хотите сыну помочь, научитесь. Каждую пятницу перед иконой Божьей Матери «Взыскание погибших» в 20.00 молитесь за сына».

Так вот, эта самая женщина приехала вновь: «Не поверите, батюшка, как Господь к нам близко! Я в военкомат сходила – сына в армию забрали. Каждую пятницу в восемь часов вечера молилась за него. Вдруг – телефонный звонок: «Вы мама такого-то?» – «Да», – отвечаю, а сама так и села: теперь и в армии, наверное, натворил что-то. А мне говорят: «Выражаем благодарность за отличное воспитание сына!» Я же спрашиваю: «Вы кому звоните, перепутали, поди?» Через два месяца, как сына в армию забрали, отворяется дверь, на пороге – он! Сердце оборвалось: сбежал, наверное. А он: «За исключительные заслуги мне награда – на побывку отпустили».

Материнские глаза светятся радостью: «А я ведь, батюшка, когда в храме-то у вас была, не только акафист, но и церковный календарь купила, где святые изображены, и в спальне своей повесила. Перед сном просила каждого святого, называя по имени: «Помолись Господу за моего сыночка». В тот день, когда сын приехал в отпуск, – продолжала женщина, – я случайно глянула на календарь и вскрикнула: «Сынок, а ведь сегодня день празднования иконы Божьей Матери «Взыскание погибших!» И тут я всё ему рассказала: как он в армии оказался, как благословение на чтение акафиста получила, как молилась за него… Спать уложила в спальню свою, где иконы Спасителя и Богородицы. Заглянула – не спит: сидит, думает. Я тихонько закрыла дверь и радуюсь: «Слава Богу, сын думать начал!» Перед отъездом попросил купить ему тройную икону, где Спаситель, Богородица и святитель Николай. Из армии позвонил: «Мама, забери документы из института: хочу учиться заочно». Пошла. Секретарь ворчит: «Институт вам – не камера хранения. Столько времени диплом забрать не можете!» И подаёт мне его диплом. Я глазам не верю. Оценки – тройки. Но ведь – диплом! Поторопилась уйти, чтобы не отобрали. Услала сыну. И что Вы думаете? С дипломом о высшем образовании он стал офицером!»

Мать протянула фотографию. В первый раз она тоже с фотографией приезжала. Только там её мальчик был никакой. Нормальными были только нос и уши. Одежда, причёска, наколки – всё вычурное. И вот теперь – офицер, но как генерал: солидный, видный, взгляд осмысленный. «Матушка, – сказал я женщине, – мы с вами находимся в церкви святого мученика Авраамия Болгарского, сидим на скамеечке возле раки с его мощами. За то, что с сыном произошло, чему неверующему человеку поверить трудно, поблагодарите и святого Авраамия. По его молитвам к Богу за всех здесь бывающих много чудесного случается».

«РАНЬШЕ Я БЫЛА СО СЛЕЗАМИ здесь в церкви, – ответила женщина на мой вопрос «что у Вас?» – А теперь у меня всё хорошо. Помните, я Вам рассказывала, что 10 лет замужем, 6 лет сыну, и вдруг муж стал поздно приходить домой, причём, под «шафе». Объяснял по-разному: то с друзьями отмечал победу наших футболистов, то – проигрыш. Стала я тогда выяснять, что у него за друзья и сколько их. Оказалось – один. Точнее – одна. Причём, с ней он нарушает супружескую верность. Я ему выложила всё, что знала. Он сказал: «Да, это правда. Ты меня напрягаешь заботами. А с ней легко и просто». Он тогда убил меня своим цинизмом: ему, мужику, в тягость ответственность за близких! Я для себя решила – развод! Но сын к отцу тянется, любит его. Сколько детей родители разводами искалечили! Один ребёнок на вопрос, любишь ли папу, сказал: «Которого был или который сейчас?» А если женщина не выходит замуж, но постоянно ругает бывшего мужа, ребёнок не знает, каким ему быть, если даже папа, которого он любит, такой плохой. Думая о сыне, я поняла, что чувства к мужу у меня ещё теплятся. Ехала в Болгар, обдумывая, как всё рассказать священнику? Соседка, что не раз приезжала в Свято-Авраамиевскую церковь, успокаивала: «Батюшка добрый, внимательно выслушает, посоветует, как молиться». Но, когда я рассказывала про своё горе, Вы не раз прерывали наш разговор, к Вам подходил то один человек, то другой. А под конец сказали, что спокойны за меня, благословив молиться по средам в 20.30, читая акафист Божией Матери «Умягчение злых сердец», и в пятницу в 20.30 – акафист святым мученикам Гурию, Самону и Авиву. На обратном пути я вспоминала Ваши слова: «Я за тебя спокоен». В голове вертелась мысль: «Как это священник спокоен, когда у меня такое горе… Да он и не слушал меня. И вообще, кому мы с сыном нужны со своими проблемами, если самый родной человек от нас отвернулся».