Роб Белл - Любовь побеждает: Книга о рае, аде и судьбе каждого человека

А вот эксклюзивность по ту сторону инклюзивности: Иисус – единственный путь, но всеохватывающая спасительная любовь Иисуса Христа (единственного и исключительного) принимает самых разных – никогда бы не подумали! – людей из всевозможных культур.

Но когда врата рая раскрываются перед мусульманами, индуистами, буддистами и баптистами из Кливленда, многим христианам становится не по себе: имя Христово утратило значение, о кресте никто и не вспоминает, выходит, неважно, во что верить и так далее.

Да нет же!

Это – неправда. Абсолютная и безусловная ложь.

Иисус утверждает, что он и только он один спасает всех.

И при этом он оставляет дверь широко открытой. Единственную дверь – очень широко. Он узок, он весь сводится к самому себе, он велик, как вселенная.

Он эксклюзивен – он и только он, он инклюзивен – он вбирает каждую частичку творения.

Важно уточнять, в каком смысле люди говорят об Иисусе. Кто он для них?

Укрощенный, одомашненный «Иисус», знак их принадлежности к клану, знамя, под которым они будут защищать ценности своего народа или племени?

Предполагаемый источник превосходства, право их группы покорять все остальные «во имя Иисуса»?

Слоган, логотип политической, экономической, военной системы, освящающий их алчность и жажду власти?

Или источник жизни всей вселенной, который ходил среди нас и который поныне поддерживает все своей любовью и властью, благодатью и силой?

Иисус и близок, и личностен, и исключителен – и огромен, всеохватен, трансцендентен.

Церковь помогает людям дать этой тайне имя. Почтить ее и как-то сориентировать вокруг нее свою жизнь.

Церковь – сообщество людей, исполняющих особые ритуалы, создающих определенный опыт, который помогает им удержать Слово Живое в своих сердцах. Это собрание верующих, находящих слова, символы, переживания для этой тайны.

Когда человека крестят, его погружают в воду, а затем вынимают из воды.

Вода означает смерть,

Вынырнуть из воды – обрести жизнь.

Человек погружается в воду, как Христос погрузился в смерть,

И восстает из воды, как Христос воскрес из мертвых.

Принимая причастие, мы окунаем кусочек хлеба в вино,

Вспоминая, как Иисус принес самого себя в жертву и в дар,

Свое тело,

Свою кровь,

Ради жизни мира.

Наши тела, наши жизни —

Ради жизни мира.

Этот ритуал для нас – истина,

Ибо он истинен для каждого.

Эти ритуалы объединяют нас,

Потому что они объединяют всех.

Это знак, символ, прозрение того, что истинно для всех людей,

В любом месте, в любое время – мы лишь даем имя той тайне, что присутствует во всем мире. Благая весть уже проповедана каждому существу под небесами.

Иисус держит в своих объятиях вселенную.

Он во времени и вне времени.

Он – воплощенная в плоти и крови вечная реальность.

Он – священная сила, присутствующая во всяком творении, во всех измерениях творения.

–

Как все это – кто есть Иисус и что он делает – связано с вопросом о рае, аде и о судьбе каждого жившего и живущего?

Во-первых, перестанем удивляться тому, что люди натыкаются на ту тайну в самых неожиданных местах и самым неожиданным образом. Не будем возмущаться тем, что они говорят об этой тайне иным языком, нежели привычный нам, и не будем смущаться тем, что их опыт встречи с Христом столь же глубок и существен, как наш, пусть они и приобрели его вне нашей группы или собрания.

Люди приходят к Иисусу разными путями.

Иногда люди

Натыкаются на Иисуса,

Иногда проходят прямо по тайне,

Не замечают слова,

Пьют воду из скалы,

Не понимая, что и кто есть эта скала.

Так произошло во время Исхода,

Так происходит и ныне.

Ни в коем случае нельзя отрицать или умалять подлинные, настоящие встречи с живым Христом.

Он – камень, и там вода для всех жаждущих, где бы ни оказалось это «там».

Нас его вездесущность не должна задевать,

Смущать

Или пугать.

Одни люди поминают его имя,

Другие нет.

У некоторых накопилось столько предубеждений по поводу «Иисуса», что, встречаясь с тайной, разлитой во всем творении – с милостью, миром, любовью, принятием, исцелением, прощением, – они менее всего склонны связывать это с «Иисусом».

Во-вторых, никто из нас не владеет контрольным пакетом акций «Иисуса» и никогда не будет владеть.

Вновь и вновь мы видим, как Иисус, постоянно призывая ввериться ему, следовать за ним, жить как он, расширяет размах и охват своей спасительной миссии.

Его ученики пытались остановить самозванца, исцелявшего его именем, но Иисус запретил им: «Кто не против вас, тот за вас» (Лк 9:50). Он похвалил веру римского центуриона и грешницы, потратившей все свои сбережения, чтобы умастить ему ноги – это он назвал выражением благочестия, – и он согласился пообедать со сборщиком налогов, которым все гнушались.

Он последовательно отвергает, разрушает, отбрасывает любые категории, всяческие предрассудки, туманом висевшие в воздухе, все ярлыки, все давно нуждавшиеся в пересмотре заведомые мнения.

В-третьих, нужно очень внимательно следить за собой и остерегаться решительных и негативных суждений по поводу посмертной участи тех или иных людей. Иисус сказал: «Я пришел не судить мир, но спасти мир» (Ин 12:47). Именуя Иисуса, строя свою жизнь по нему, прославляя его как путь, истину и жизнь, мы в то же время можем и должны сохранить уважение к его огромной, щедрой, всевмещающей тайне.

Небеса ведь полны чудес.

Мир искуплен.

Гробница пуста.

Новое творение прорывается из недр старого.

В главе 13 Евангелия от Матфея Иисус уподобил новое творение закваске, которая тихо, почти незаметно, но упорно поднимает, преображает тесто. В главе 25 того же Евангелия он говорит, что тайна спрятана в нагих, голодных, больных и отверженных. В Мф 13 уподобляет Царство также горчичному зерну, которое вырастает в величайшее на свете дерево.

Не каждый видит это,

Не каждый признает,

Но все живут им.

Он – ответ,

Но он же и вопрос,

Вечное преследование,

Поиск,

Исследование, открытие.

Он – камень,

А внутри камня – вода жизни.

По воскресеньям, когда я читаю в нашей церкви проповедь, я после службы устраиваюсь на краю подиума и беседую с прихожанами.

И каждый раз одна и та же женщина подходит ко мне и вручает мне клочок бумаги. Этому ритуалу уже несколько лет. Она улыбается мне, мы обмениваемся парой слов, и она уходит. Листок бумаги всегда одного и того же размера – десять сантиметров на двенадцать, аккуратно сложенный, надпись в верхнем левом углу. Я разворачиваю его под пристальным взглядом моей прихожанки и читаю.

Число и краткий комментарий.

Иногда это большое число – скажем, 174.

Иногда маленькое. Один раз было 2.

Число дней, которое ей удалось продержаться, не порезав себя. Эта женщина годами страдала от несчастной склонности причинять самой себе увечья. Потом нашла группу поддержки и сумела обрести мир и исцеление. Но ей все еще трудно совладать с собой, и иные недели оказываются тяжелее прочих.

Недавно она призналась мне: все мужчины избивали ее.

Разговор о любви – для нее нечто новое, непривычное.

Это же понятно.