Дональд Карсон - Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

16:1 — 17:16 Пятая речь Иова: «Неужели я умру без оправдания?»

Это самая разбросанная из всех речей Иова. Его предыдущие речи сведены к кульминационному пункту в главах 12 — 14, и с тех пор он не сказал ничего нового. И в этой речи опять звучат те же темы, с которыми мы уже сталкивались: Иов критикует речи друзей (16:2–6); затем оплакивает себя как жертву Божьего гнева (16:7—17); он мечтает о своем возможном оправдании (16:18—22); он скорбит о жестокосердии своих друзей (17:1—10); тоскует о том, что ему придется умереть без оправдания (17:11—16). В отличие от глав 12 — 14, здесь в центре внимания все время сам Иов, а не судьба человека вообще.

16:2—5 Основная тема данного отрывка — это «ветреные слова» и отсутствие в них силы. Нечто подобное мы слышали в начале главы 12, однако здесь настроение Иова менее агрессивно, он выражает, главным образом, разочарование в сказанных ему друзьями словах.

6—17 Здесь обычная скорбь Иова постепенно переходит в чувство подавленности по мере того, как он перебирает в памяти все враждебные действия Бога по отношению к нему. Он представляет себе нападения Бога в виде атак различных врагов, таких как: дикий зверь (9–10), предатель (11), борец (12), стрелец (12в—13а), меченосец (136—14), и все это напоминает быструю смену кадров фильма, когда одна сцена тотчас сменяется другой.

18—22 Разумеется, Бог не отвечает Иову на его требование предъявить обвинения против него (13:23). Иов все еще ждет, но в то же время он делает попытку прибегнуть к новым аргументам. Бог несправедливо атакует его и, скорее всего, он умрет после одной из таких атак. Поэтому он обращается к земле и просит ее помочь отмщению за него — Богу! Его стон: «О, земля, не закрой моей крови» (18) — подобен воплю беззаконно убитого Авеля (Быт. 4:10). Конечно, земля может дать ответ только после смерти Иова, но даже сейчас, когда он еще жив, у него есть Свидетель и Заступник на небесах (19–20). Бог ли это? Ведь Иов считает Бога своим врагом (7–14). То, что ходатайствует за Иова на небесах, — это его убеждение в своей невиновности, а также его требование к Богу показать причины Его враждебного отношения к чему (13:18–19,22–23). Даже если он не получит ответа в течение жизни, истина о его невиновности уже зарегистрирована небесным судом. Убийство его Богом, когда оно произойдет, будет последним доказательством того, что он стал жертвой несправедливости.

17:1–16 Иов убежден в своей правоте, но он не надеется дожить до засвидетельствования Богом его невиновности. Как и в предыдущих своих речах, здесь он снова обращается к теме своей смерти, ибо смерть — это единственная реальность в его будущем, и он чувствует ее приближение. Мысль его вращается вокруг понятий «надежда» и «смерть». Но чувство безнадежности переплетается здесь с едкой критикой в адрес друзей.

1 Иов в буквальном смысле еще не вошел в смерть (ср. 16:22), но психологически он уже в ее объятиях, он чувствует приготовленную для него открытую могилу.

2 Причина его депрессии — в насмешках окружающих. Насмешники — это специфическое напоминание о том, что он получает заслуженное. 3 Поскольку нет никого, кто мог бы поручиться за его невиновность, Иов просит Самого Бога стать гарантом его праведности (заступись, поручись…).

5 Этот не совсем ясный стих, судя по всему, намерен представить Бога как хвастуна, который зовет своих друзей на пир тогда, когда его дети (Иов) голодают.

8—10 Здесь приводится точка зрения друзей Иова. Какими бы праведными они ни были, они испытывают ужас, глядя на состояние, в котором находится Иов, и в них поднимается негодование против него.

11—16 Иов опять впадает в отчаяние, но не потому, что он теряет веру в свою невиновность; а потому, что он не сможет предстать праведником перед людьми. Чего ему ждать? Он потерял семью, и ему остается только ожидать соединения с червями в преисподней (14). Если это то, чего он ожидает, то вряд ли это можно назвать надеждой, не так ли? Он несчастен не потому, что неизлечимо болен, а потому, что нет никакой надежды на оправдание, которого он так жаждет.

После краткого обращения к Иову Вилдад переходит к размышлениям о судьбе неправедных. Можно заподозрить здесь предсказание будущей судьбы Иова, но стоит только увидеть связь второй речи Вилдада с его первой речью, чтобы понять, что он описывает человека, каким Иов не является. Вилдад излагает уже знакомую доктрину, но представляет ее в таких резких, угнетающе тяжелых тонах, что мы не можем не найти его речь малоубедительной. Вилдад хочет, чтобы мир был предсказуем и прибран. В Иове, который мечется в борьбе между доктриной и личным жизненным опытом, он видит только разрывающегося на части человека. Его глубоко тревожит требование Иовом новой теологии: Неужели… и скале сдвинуться с места своего ? (4).

В своем описании удела неправедного человека (15:20–35) Елифаз подчеркивал, что такой человек испытывает страх и беспокойство всю свою жизнь. В данном отрывке Вилдад занят рассуждениями о последних днях жизни нечестивого, он показывает, как нечестивец попадает в ловушку смерти (8–10) и предстает пред царем преисподней (14). 13–14 В древней мифологии смерть представлялась в образе царя подземного царства. Первенец смерти — болезнь — один из вестников этого царства вместе с ужасами, его пособниками, утащит человека в царство смерти.

Нарисованная Вилдадом перспектива для грешника имеет некоторое сходство с опытом Иова (напр.: 13, 15, 19, 20). И хотя параллели с жизнью Иова, проведенные Вилдадом, не отличаются особой деликатностью, цель их не в том, чтобы упрекнуть Иова в его неправедности, но в том, чтобы предостеречь от возможных последствий в случае отказа изменить свое поведение (как Вилдад уже советовал Иову в 8:5–7). Самому Иову предстоит решать, насколько описание судьбы «нечестивого» соответствует его собственной.

Начало, середина и конец этой речи (2—6, 21—22, 28—29) представляют собой обращения к друзьям. Между ними вкраплены: жалоба (7–20) и выражение одного горячего желания, твердого знания и страстной мечты (23–27).

19:1–6 «Доколе будете мучить душу мою и терзать меня речами?» Здесь Иов скорее гневается, чем скорбит. Речь не о том, что Иов на самом деле замучен своими друзьями (2), но он начинает видеть в них своих врагов, которые вольно или невольно терзают его своими сентенциями. Они пытались унизить его, но безуспешно (3). Он не признает за собой вины и протестует, говоря, что, если даже он и согрешил, то не против них, поэтому их атаки на него несправедливы (4). Если же им угодно видеть в нем своего врага и упрекать его позором его страдания как доказательством его греховности (5), то им следует знать, что он прав, а не прав Бог, который ниспроверг его (6).

19:7—20 «Воспылал на меня гневом Своим». 7—12 Иов рассказывает о зле, причиненном ему Богом, очень выразительно, используя необычайно яркие образы, символизирующие насилие и расправу: это человек, подвергшийся ограблению, беспомощный, ибо никто не слышит его криков (7); это путник, дорога которого блокирована и окутана тьмой (8); это князь, свергнутый чужеземцем и лишенный славы своей (9); это дерево, срубленное или вырванное из земли (10); это человек, обнаруживший, что друг его стал ему врагом (11); это царь или город, осажденный вражеской армией (12)

13–20 В стихах 7–12 мы видели только образы физического насилия; здесь же нет никого, поднимающего руку или хотя бы повышающего голос на Иова, — здесь выступает буквальная правда о том, что на самом деле испытывает Иов. Он оглядывается на своих родственников и знакомых (13–14), на своих домашних слуг (15—16), на жену (17), на соседских детей (18) и всех знавших его (19). Куда бы он ни бросил взгляд, везде он встречает отчужденность и вражду. И во всем этом, пусть не прямо, виновен Бог, именно Он — причина этих страданий. Ведь для всех, кто знает Иова, эти страдания — свидетельство его ужасной греховности. Опасно иметь дело с таким нечестивцем. «Кости мои прилипли к коже моей и плоти моей» — вот результат Божьего гнева на Иова. В нормальном состоянии кости — это основа, каркас человеческого тела, а плоть и кожа как бы держатся на них; Иов же настолько слаб, что организм его находится на грани разрушения: кости уже не держат тело — настолько они бессильны.

19:21–22 «Помилуйте меня вы, друзья мои». Может показаться странным, что Иов умоляет друзей пожалеть его после многочисленных предшествующих нападок на них (напр.: 6:15–17; 12:2–3; 13:2). Все проясняется, если мы поймем, что он не ищет сочувствия вообще, а просто просит их прекратить преследовать его своими речами.

19:23–27 Желание, знание и страстная мечта Иова. Основной акцент в этих знаменитых словах Иова поставлен на его мечте о том, что пока он еще жив (я во плоти; 26), он встретит лицом к лицу Бога как своего оппонента в каком–нибудь суде, и тогда будет услышано его требование об оправдании и будет восстановлено его доброе имя.