Павел Хондзинский - Святитель Филарет Московский: богословский синтез эпохи. Историко-богословское исследование

439

«Превосходная молитва есть не иное что, как любовь к Богу. Превосходство сей молитвы не в многоглаголании заключается; ибо Богу без наших слов известно основание наших чувствований. Истинное моление есть моление сердца, а сердце молится желаниями. Итак, молиться есть желать токмо того, чего хочет Бог» (Фенелон. Ч. 1. С. 65).

Фенелон. Ч. 1. С. 93. Ср. у свт. Игнатия: «Разумный и ведущий истину исповедуется Богу не воспоминанием соделанных грехов, но терпением приключающихся скорбей» (Игнатий (Брянчанинов), свт. Полное собрание творений. Т. 2. С. 377).

«Тогда наипаче должно предаваться Богу, когда кажется нам, что Он нас оставляет. Итак, да приемлем свет и утешение Его, когда Он подает оные, однако прилепляться к ним не должно. Ежели Он погружает нас в ночь чистой веры, то да вступаем в ночь сию, в которой все скончавается» (Фенелон. Ч. 1. С. 93).

Фенелон. Ч. 2. С. 100.

«Надобно без напряжения, без торопливости и собственного побуждения следовать ежеминутным откровениям Божиим. Сие есть дело терпения, веры и непрестанного внимания. К сему потребна чрезвычайная осторожность. сия осторожность. никаких в себе мер не предпринимает, но единственно ожидает Божия мановения» (Фенелон. Ч. 1. С. 191).

Представленные фигуры и воззрения являются с точки зрения автора наиболее значительными и репрезентативными для того периода церковной истории, на фундаменте которого созрел и сложился гений свт. Филарета. Для сравнения: в разделе «Путей русского богословия», посвященном XVIII столетию, прот. Г. Флоровский останавливается более или менее подробно на богословских воззрениях лишь трех из разобранных в этой главе авторов: архиеп. Феофана Прокоповича, митр. Платона, свт. Тихона.

Представление об этих двух действиях Церкви (освящение и обожение) вполне традиционно для отцов. «Слово воплощается, и тварь восходит к Богоподобию. «Воплощение» и «обожение» – это два сопряженных движения» (Флоровский Г., прот. Восточные отцы V–VIII веков. Париж, 1933. С. 209). В данном случае воплощение, очевидно, подразумевает то же, что и освящение — вхождение Бога в мир, Нетварного в тварное. Как пишет прп. Максим Исповедник: «Что Слово «одебелевает», сказано богоносным учителем в том, как я полагаю, смысле, что или Слово, Которое есть простое и бестелесное и питающее по порядку все божественные силы на небе, удостоило и посредством Своего пришествия во плоти, от нас взятой, ради нас по нам без греха одебелеть, и подходящими для нас словами и примерами выразить превосходящее силу всякого слова учение о неизреченных предметах. Или же [в том смысле] что ради нас, дебелых помышлением, Он приял воплотиться и выразиться в буквах и слогах, и звуках, дабы от всех сих нас, последующих Ему, вскоре собрать к Себе, соединив Духом, и возвести к простому и безотносительному разумению о Нем, настолько ради Себя стянув нас в единство с Собой, насколько Сам ради нас распространился по причине снисхождения» (Максим Исповедник, прп. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия. М., 2006. С. 260–261). Поэтому, мягко выражаясь, странным – или уж во всяком случае далеким от святоотеческой мысли – выглядит следующее утверждение С. Хоружего: «В своем существе, она [установка освящения] типична и характерна для мифологического, магического, символического сознания, иначе говоря, для языческой религиозности, откуда и передалась Православию; вполне показательно, что в богословие она проникала прежде всего через псевдо-Ареопагита, этого главного внедрителя и проводника неоплатонизма в христианстве… Помимо отношения к институтам власти, она находит для себя почву в обряде (обрядоверие), в присущей Православию тенденции к гипертрофированию храмового и литургического символизма и т. п. Но в то же время, в отличие от аскетической установки обожения, прямо и непосредственно воспроизводящей устремления первохристианского и новозаветного сознания, его отношение к Богу и миру, установка освящения имеет лишь шаткую, оспоримую опору в Писании и вероучении» (Хоружий С. О старом и новом. СПб., 2000. С. 212–213). Кажется, все наследие свт. Филарета говорит о том, что «установка освящения» имеет неоспоримую опору в слове Божием.

Максим Исповедник, прп. Творения. Кн. 1. С. 157.

Там же. С. 160. См. также: PG. T. XLI. Col. 672. Здесь важно для дальнейшего, что хотя в греческом различается Церковь [’ExxH|oia] и храм [vaog], прп. Максим под вторым понимает здесь, собственно, часть храма, отождествляя, таким образом, храм в целом и собственно Церковь [’ExxH|oia].

Каждан А. П. Византийская культура. СПб., 1997. С. 225.

Николай Кавасила, св. Христос, Церковь, Богородица. М., 2002. С. 50.

«А Церковь указуется Тайнами, не как символами, но как сердцем указуются члены, как корнем дерева – отрасли и, как сказал Господь, как виноградною лозою – ветви. так если бы кто мог увидеть и Церковь Христову в том самом виде, как она соединена со Христом и участвует в плоти Его, то увидел бы ее не чем другим, как только телом Христовым» (Николай Кавасила, св. Христос, Церковь, Богородица. М., 2002. С. 170).

Иосиф Волоцкий, прп. Просветитель. М., 1993. С. 144.

«Хотя Божество Святой и Всемогущей и Животворящей Троицы нельзя описать, но все же богогласные и всечестные пророки и праведники прорекли о Ней во множестве образов; Аврааму же Троица явилась чувственно, в человеческом подобии. И как благоизволила явиться, так повелела и описать Ее. И от этого вещественного изображения ум наш и мысль взлетают к Божественному деланию и любви, не вещь почитая, но вид и образ красоты этого Божественного изображения» (Иосиф Волоцкий, прп. Просветитель. С. 169).

Там же. С. 162

Там же. С. 204. Прп. Иосиф также зачастую отождествляет Церковь и храм.

«…Жизнь Отчая от жизни, устав и Слово, нас ради становится Человеком…» (Там же. С. 107).

«Как сказал божественный Иоанн Лествичник: не подобает выпытывать глубины судеб Божиих, а тот, кто выпытывает, плавает в корабле гордости. От этого возникает яростное чувство, желание все делать по своей воле, препираться в словах и немедленно противоречить; и блудные помыслы попускаются такому за превозношение, и мысль безумная, исполненная смеха. Отсюда искаженное толкование Священного Писания, к собственной погибели и погибели других; от этого бывает бесчиние и безобразие, гром в воздухе и землетрясения, на море потопления, в городах же и домах столкновения, в душах грехи, в царствах оскудение – и все это от неправильного понимания Священного Писания» (Там же. С. 241–242).

«Великий апостол Павел сказал римлянам: «…не делающему добра, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность». (Ср.: Рим 4. 5. – Свящ. П. Х). То есть не делающему, но желающему и не способному делать: или из-за старости, или из-за болезни, или из-за нищеты, или из-за отсутствия времени не оказывающему милости – как благоразумному разбойнику, вера вменяется в праведность без дел. Бог, создавый нас, принимает от желающих спастись не только мученическое страдание и постническую жизнь, но и скорбь о грехах, земные поклоны, удары в грудь, коленопреклонение, воздеяние рук с сердечным сокрушением, сетование о грехах…» (Там же. С. 111). Или: «Приходить к Богу с великим страхом, с глубоким благоговением и сокрушением, с возвышенными мыслями, с благочинием, с сокрушенным сердцем, обнаруживая видимым образом сердечное расположение в стоянии, в благочинном сложении рук, в кротком и приглушенном голосе. Это просто и возможно для всех желающих» (Там же. C. 204).

См., напр.: Смирнов С. Древнерусский духовник: В 2 ч. М., 1913. Ч. 2. С. 224–234.

«Понудим себе в дело Божие, прежде о телеснем благообразии и благочинии попецемся. Потом же и о внутрьнем хранении, и дело сие возлюбленно имамы все дел честнейши» (Иосиф Волоцкий, прп. Духовная грамота // Древние иноческие уставы. М., 2001. С. 64).

Здесь стоило бы обратить внимание на то, что и у протестантов разграничение Писания и Предания произошло на «филологической основе», только не за счет переведения Предания в иное (латинское) языковое поле, а, наоборот, выведение Писания, переведенного на современные языки из общего поля латиноязычного Предания. Как бы то ни было, это подтверждает закономерность явившихся следствием этого и там, и там процессов.