Александр Трубников - Ближний Восток — колыбель Православия

Говорили: «Да!.. черт возьми!.. Оно кажется… что-то того… Что-то не чисто пахнет, но ведь если подумать… Если вспомнить, кто был Ермак… Так и надо потерпеть…

— Ну да, — возражали им, — но ведь Ермак «поклонился Сибирью», а этот чем же будет кланяться?

— А вдруг у него уж что-то и есть!..»

И вдруг называли Египет и Индию.

И что же? «Все повинулось суете», «мудрые объюродеша» и «за ослушание истины верили лжи» (2 Фс., 2, 11–12).

И не прошла еще вся эта болтовня, как появился персонально сам Ашинов и сразу пошел из двора на двор, с рук на руки, находя везде «преданность и уважение, и уважение и преданность». А про Гатцука Катков напечатал, что «в Москве были большие жары, и с Ал. Ал. Гатцуком что-то сделалось». Этого было довольно, да, пожалуй, можно было обойтись и без этого… А Ашинов в это время уже ходил по Петербургу и «разбирался» тут с привезенными им заморскими птицами, черномазым мальчиком и неизвестною девицею, в звании «принцессы» и дочери дружественного царя Менелика, которая по пути уже изрядно подучилась по-русски…

Ее привечали дамы, а Ашинов сам был везде нарасхват: его все желали видеть, и некоторые редакторы сами за ним следовали, а их газеты провозвещали о вечерах и собраниях, которые Ашинов удостаивал своим посещением. Коренастый, вихрастый, рыжий, с бегающими глазами, он ходил в казачьем уборе и появлялся в собраниях в сопровождении таких известных лиц, как, например, Аристов, редактор Комаров, священник Наумович, г. Редедя и один, а иногда даже два поэта, из которых один, старик Розенгейм, обкуривал его мариландскою папироскою, а другой нарочито искательный мелодик втягивал в себя даже собственные черевы.

В рассказах Ашинова было немало тем для поэзии в оссиановском роде: так, я помню, как он однажды рассказывал об англичанине, который им будто привез «деньги от англичанки» и требовал, чтобы они ехали с ним, а они «деньги приняли», а поехали в свою сторону, а англичанина повезли за собою и на остановках его «драли», пока он «не стерпел более», а они его «там и закопали».

Где сопровождаемый свитою, где один, Ашинов показывался у людей с большим весом, и день ото дня он все смелее претендовал на предоставление ему все большей представительности. И как это ему нужно было очень скоро, то он торопил своих покровителей, попугивая их, что промедление опасно, так как оно может вывести из терпения его товарищей, которым уже принадоело сидеть в камышах, и они могут кликнуть «айда», и тогда все наши выгоды предоставят «англичанке».

Такой насчастный оборот мог случиться ежеминутно (и зачем он не случился!), а Ашинов становился нетерпелив и очень дерзок. Как человек совсем невоспитанный и наглый, он не стеснялся бранить кого попало, а иногда смело врывался в дома некоторых сановников, хватал их за руки и даже кричал угрозы. Генерал Грессер не мог слышать имени этого претендента, не терпел его, считая его за своего рода «табу», которого нельзя призвать к порядку. А тот пользовался этим с безумием настоящего дикаря и довел свою азартность до того, что начал метаться на своих, как на чужих, и даже на мертвых. В сем последнем роде, например, известен был такой случай, что когда в одном доме были вместе Ашинов и Розенгейм и судьбе было угодно, чтобы генерал Розенгейм тут же внезапно умер, то он упал со стула прямо к ногам Ашинова, а этот вспрыгнул со своего места и, щелкнув покойника рукой, вскричал:

«Эх ты! Нашел где умирать, дурашка!..»

И Петербург все это слушал и смотрел… и даже уже не удивлялся…

Михаил Чехов «Вокруг Чехова. Встречи и впечатления»

«Совсем другая обстановка царила в то время в другой ближайшей к Воскресенску больнице — при суконной фабрике А. С. Суриковой в селе Ивановском. Больница эта была обставлена богато и даже роскошно, но популярностью не пользовалась. Заведовал ею врач М. М. Цветаев, человек какой-то особой психологии, который на приемах не подпускал к себе близко больного, боясь, что от него будет неприятно пахнуть…

Был некто казак Ашинов, именовавший себя атаманом, большой авантюрист, мечтавший, подобно Колумбу, открыть какой-нибудь новый материк и сделать его русской колонией.

Еще во дни молодости моего дяди Митрофана Егоровича, к нему пришел какой-то человек и попросил работы. Это было в Таганроге. Дядя предложил ему рыть у него погреб. Человек этот исполнял дело с таким старанием и говорил так умно, что заинтересовал дядю, и они разговорились. Чем дальше, тем этот землекоп увлекал дядю всё больше и больше, и, наконец, дядя окончательно подпал под его влияние, и теории этого землекопа наложили свой отпечаток на всю его дальнейшую жизнь. Впоследствии этот землекоп оказался известным иеромонахом Паисием.

Врач цуриковской больницы М. М. Цветаев вышел в отставку и принял монашество.

И вот явился неведомо откуда «атаман» Ашинов и сообщил, что открыл новый материк. Печать встретила его насмешливо, петербургские власти — недоверчиво. Тогда он решил действовать на свой страх и риск.

Он напечатал объявления, в которых приглашал лиц, искавших счастья и простора, присоединиться к нему и отправиться вместе с ним на новые места. Набралось около сотни семей. Чтобы они не остались без духовной пищи, Ашинов пригласил с собой иеромонаха Паисия как главу будущей филиальной правоставной церкви в колонии и иеромонаха Цветаева как врача и духовного пастыря.

Авантюристы погрузились на пароход в Одессе и отплыли в обетованные места. Ашинов выгрузил их на берегу Красного моря, заняв французскую колонию Обок и переименовав ее в «Новую Москву». Выкинули русский флаг и расположились лагерем.

Французское правительство сделало русскому правительству запрос. Последнее ответило, что оно не имеет ровно никакого отношения к Ашинову и к «Новой Москве» и что «атаман» действует на собственный страх и риск.

Тогда французское правительство отправило в Обок крейсер. Ашинову было предложено немедленно же очистить берег и спустить русский флаг. Он категорически отказался, вероятно, надеясь на поддержку своих друзей в России. Тогда крейсер открыл по «Новой Москве» огонь. Было перебито много женщин и детей, но куда девались потом сам Ашинов и Паисий, я теперь уже не помню. Что же касается бывшего врача Цветаева, то он через непроходимую Даникильскую пустыню в Африке совершил переход в Абиссинию, был принят абиссинским негусом Менеликом, завязал с ним сношения и это свое путешествие описал потом, если не ошибаюсь, в «Ярославских губернских ведомостях».

Это всё, что известно нам об Ашинове, неудачном завоеватели Абиссинии — одной из многих не долетевших никуда искр. Не исключаю, что Ашинов был человек тяжелый, циничный, авантюрный, но флаг, он, однако, не спустил…

См. также http://www.vokrugsveta.com/S4/proshloe/ashinov2.htm

Добавлено ldn-knigi.narod.ru — краткая справка об авторе:

Протоиерей Александр Трубников,

Трубников Александр Григорьевич, род. 1908 г. 10 марта в Царском Селе. Эмигрировал с родителями во Францию в 1916 г. Химик по образованию. Работал в Марокко. Рукоположен в 1949 г. Настоятель прихода Синодальной Церкви в Медоне под Парижем. Секретарь Епархиального совета.

Творения:

• L'Eglise russe hors frontieres. — Paris, 1963.

• Ближний Восток — колыбель Православия. — Мадрид, Представительство российских эмигрантов в Америке, 1964. 351 с.

• Commentaires sur la Divine Liturgie. — Meudon: Centre Orthodoxe de l'information, 1971. 61 p.

САСШ — Северо-Американские Соединенные Штаты = USA, ldn-knigi

Подробнее см. добав. материал в конце книги — ldn-knigi

Хагана — защита, оборона, ивр., ldn-knigi

См.: «Новые мученики Российские» Том 1-й, Протопресвитера М. Польского Джорданвиль 1949 г. — есть у нас на стр. … ldn-knigi

Об Ашинове еще материал в конце книги, ldn-knigi

Об Ашинове еще материал в конце книги, ldn-knigi

нав. — Хагана? ldn-knigi

Книга «История Еврейского Народа» на нашей стр.: ldn-knigi.lib.ru/Judaica.htm, зеркало — ldn-knigi.narod.ru/Judaica.htm

Яд-Мордехай — назван именем Мордехая Анилевича — руководителя восстания Варшавского гетто; см. стр. …, ldn-knigi

Добавлено ldn-knigi.narod.ru