Мэтью Альпер - Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности

Человеческая духовность — подобие этой линзы, искажающей наши представления о действительности, заставляющей нас воспринимать духовный элемент, которого на самом деле нет

Духовное сознание представляет собой «ложь во спасение», механизм преодоления, которым природа в процессе естественного отбора наделила наш вид, помогая ему бороться с парализующей тревожностью, вызванной уникальным для нашего вида осознанием своей смертности. Но действительно ли природа могла запрограммировать некий вид на ошибочное восприятие, встроенную ложь? Истина, ложь, действительность — все это человеческие понятия, не имеющие никакого отношения к тому, какими природа создала нас. Процесс естественного отбора никак не связан с такими высокопарными человеческими выдумками, как «реальность» и «истина». Единственное стремление природы — создать более жизнеспособный организм, способный эффективно передавать свой генетический материал будущим поколениям, и ничего более. Как выразился автор «Эгоистичного гена» Ричард Докинз, «мы, как и все прочие животные, — машины, созданные генами. Мы всего лишь машины для выживания, самоходные транспортные средства, слепо запрограммированные на сохранение эгоистичных молекул, известных под названием генов»[36].

Лишив среднестатистического человека его религиозной веры, мы, возможно, увидим перед собой одни страдания и порожденный ими разлад

Какой бы ужасающей ни была перспектива неизбежной и неминуемой смерти, разве не в наших интересах принять органическую теорию духа и Бога, если она действительно верна? А если все существующие религиозные парадигмы ошибочны? Достигается ли что-нибудь сознательным отрицанием истины? Может быть. Лишив среднестатистического человека его религиозной веры, мы, возможно, увидим перед собой одни страдания и порожденный ими разлад. Может статься, без преимуществ, которые дают искажающие линзы, мы утратим всю свою живучесть. Следовательно, прежде чем мы решим отказаться от всех прежних парадигм, следует тщательно взвесить все «за» и «против» ситуации и задать себе вопрос: можно ли чего-нибудь достичь, приняв на вооружение научную интерпретацию духовности и Бога, и если да, то чего?

Предположим на минуту, что все мои рассуждения смехотворны, что это бред озлобленного атеиста. Предположим, что на самом деле есть и духовная сфера, и творец, и душа, и загробная жизнь. Предположим, что сущность сознания — на самом деле бессмертная душа. Если так, человечеству незачем бояться смерти. Если мы действительно бессмертны, тела, которые мы населяем в настоящий момент, — не что иное, как внешняя оболочка, которую можно сбросить и заменить другой, или, еще лучше, вообще ничем не заменять — духи беспрепятственно перемещаются в пространстве, вечно свободные от бремени и любых ограничений материальной реальности. Независимо от того, что именно принесет вечная жизнь, пока есть Бог, пока есть некая высшая трансцендентальная сила, наделившая нас бессмертной душой, человечество спасено.

Но если Бог существует, что плохого в простом предположении, что его может и не быть? Если Бог есть, что мы теряем, задумавшись о его возможном несуществовании? По крайней мере, почему бы не развлечься небольшим умственным изысканием, раз уж впереди у нас вся вечность?

Вот и представим на минуту, что Бога нет. Предположим, что сами понятия Бога и духа — просто порожденные нейрофизиологией иллюзии, когнитивные фантомы, конфабуляции, заложенные в наш мозг. Если так, что это может означать для нас как отдельно взятых людей и для нашего вида в целом? Каковы возможные последствия существования во вселенной, где нет ни духа, ни Бога? Как нам в отсутствие Бога оценивать свое поведение? Где искать цель и смысл нашей жизни? Все ли неизбежно окажется потерянным, если нет Бога? Действительно ли мы настолько беззащитны и безнадежны, или же можно найти смысл и цель другими способами? Могут ли наши новообретенные представления изменить к лучшему нашу жизнь? Даст ли научная интерпретация человеческой духовности и Бога нам хоть что-нибудь, и если даст, то что?

Что может означать для нас как отдельно взятых людей и для нашего вида в целом факт несуществования Бога?

Для того чтобы ответить на эти вопросы, сначала нам следует спросить: чего мы хотим от жизни? Чего надеемся достичь? Более того, сходимся ли все мы хоть в чем-нибудь? Существует ли универсальная цель? И если да, зависит ли ее достижение от существования Бога?

Итак, есть ли хоть что-нибудь, чего хочет от жизни любой представитель нашего вида? По рекомендации одного из величайших мыслителей в истории предположу, что такая всеобщая цель существует. Как указывал Аристотель раньше кого бы то ни было, более двух тысячелетий назад, все люди стремятся получить от жизни как можно больше счастья. Согласно постулату Аристотеля в этом и заключается величайшее благо человечества, его summum bonum. По мнению Аристотеля, каждый свой поступок мы совершаем в надежде, что он принесет нам еще больше счастья (или, согласно буддийской концепции, по крайней мере уменьшит нашу боль и страдания). Я согласен с тем, что эта цель выглядит универсальной для всех людских поступков. Более того, тот же принцип остается справедливым независимо от существования бога. В конце концов, при каких условиях люди стремились бы стать менее счастливыми или, наоборот, больше страдать от невзгод и боли? Следовательно, можно утверждать, что независимо от существования Бога наша конечная цель остается одной и той же. Значит, и без Бога далеко не все потеряно.

Допустим, что максимальное увеличение счастья и минимализация страданий — желаемый исход всех человеческих поступков. Каким же тогда образом мы должны достичь этой цели, особенно во вселенной, которая вполне может оказаться лишенной бога? Если достижение счастья представляет собой всеобщую цель всех действий, есть ли всеобщие средства, с помощью которых мы могли бы достичь этой цели? Поскольку краткий период пребывания здесь, на Земле, может оказаться единственным для нас существованием, особое значение приобретает способность успеть найти за свою жизнь ответ на этот вопрос.

Независимо от существования Бога наша конечная цель остается одной и той же

В поисках всеобщего ключа к счастью я вновь обратился к одному из великих древних мыслителей. Сколько бы ни спорили между собой выдающиеся философы, практически все они сходились во мнении, что ключ к счастью — это приобретение познаний (ведь и само слово «философия» дословно означает «любовь к мудрости»). И как уже было сказано, величайшая из многообразных форм знания — знание о самом себе. Сократ говорил, что прежде всего следует «гноти сэ аутон» — «познать самого себя».

Только по той причине, что наш вид обладает уникальной когнитивной способностью к самосознанию, люди могут стремиться приобретать знания о себе, то есть все глубже познавать себя. Ни один другой вид не обладает такой способностью. Следовательно, ни одно существо не в состоянии выявить собственные изъяны. Так как мы в состоянии распознать свои недостатки, то можем и меняться, превращая слабые стороны в сильные. К примеру, если мы считаем свою неспособность летать недостатком, то можем сконструировать себе крылья. Если нам кажется, что мы передвигаемся недостаточно быстро, мы можем изобрести колесо и двигатель, позволяющие нам передвигаться быстрее любого другого существа на Земле. Благодаря этой способности люди лучше приспосабливаются к окружению, а чем лучше мы приспособлены к нему, тем больше у нас шансов на выживание. Чем больше шансов на выживание, тем увереннее мы чувствуем себя в этом мире. Чем крепче наша уверенность, тем меньше тревожность. Чем меньше тревожность, тем мы счастливее. Таким образом, человек наделен уникальной способностью изменять себя так, чтобы становиться более счастливым.