Митрополит Иерофей Влахос - Жизнь после смерти

В силу этих причин, в силу того, что Царство Божие пришло, что оно придет в конце времен в неведомый для нас час, каждый момент времени является последним временем (1 Ин. 2,18), согласно слову евангелиста Иоанна.

Значит, время в православном восприятии не линейно в том смысле, что мы ожидаем Царства Божия в будущем. Оно и не циклично, как понимал его Платон, оно безначально и бесконечно. Про него можно сказать, что оно крестообразно. То есть, несмотря на то, что к будущим благам мы приходим после смерти, уже в этой жизни мы можем вкушать эти будущие блага. Значит, время в Православии воспринимается скорее не как прошедшее, настоящее и будущее, но как уплотненное и спасительное литургическое время.

Прежде всего это означает, что «эсхатос» в православном понимании – это не жизнь после смерти и после Второго пришествия Христова, это не жизнь будущего века, но общение и единство со Христом, которое бывает еще в этой жизни. Эсхатология, не связанная с прошедшим и настоящим, не является православной. Это искажение учения Церкви об «эсхатос».

Как стало очевидно, говоря об «эсхатос», мы под этим термином подразумеваем то, что будет в жизни после смерти и до, и после Второго пришествия и явления Христова миру, чтобы судить людей. Но в православном понимании, как будет ясно из нижеследующего, опыт «эсхатос» – это не ожидаемое будущее, а настоящая, существующая сейчас действительность. «Эсхатос», таким образом, у святых людей трехмерно: оно принадлежит и прошедшему, и настоящему, и будущему. Более подробно мы поговорим об этом ниже.

а) Что есть Царство Божие

Из всего библейско-святоотеческого предания видно, что Царство Божие – это действительность не мирского и тварного порядка, но созерцание нетварного Света. Поскольку же созерцание нетварного Света есть обожение человека и его соединение с Богом, то Царство Божие – это приобщение славы Божией. Таким образом, слава Божия будет общей и для Христа, и для обоженных святых с той лишь разницей, что Христос как Бог есть источник нетварной славы и царствия, в то время как святые по благодати будут этому приобщаться. Преподобный Исаак Сирин настаивает: «О Царстве Небесном говорят, что оно есть духовное созерцание»[345].

Христос в Своей Нагорной проповеди ублажил смиренных и кротких, сказав: Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное… и блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Мф. 5,3, 5).

Анализируя это место, особенно же то, что есть Царство Божие, преподобный исихаст Григорий Синаит говорит, что Царство Небесное – это «земля кротких». И поясняет, что Царство Небесное – это богомужное состояние Христа, которого мы достигли или достигаем, по благодати получая рождение усыновления и обновление через воскресение. Опять, земля святая есть «обоженная природа», достигшая обожения или просто очищения. Кроме того, землей святой является и божественная тишина, мир, превосходящий всякое восприятие и постижение ума[346]. Следовательно, Царство Божие – это приобщение благодати Божией обоженными людьми.

Известно, что люди в зависимости от степени обожения будут находиться в различных состояниях. Преподобный Григорий Синаит замечательно выражает и эту мысль. Анализируя слово Христа Своим ученикам – В доме Отца Моего обителей много (Ин. 14,2), он говорит, что Царство Божие одно, но имеет много внутренних различий в соответствии с «различными ступенями и состояниями нравственной зрелости там». Все будут сиять на тверди, но звезда от звезды разнится в славе, согласно апостолу Павлу (1 Кор. 15, 41). Таким образом, обоженные, святые люди будут сиять, светиться «в меру добродетели и ведения, в меру обожения»[347].

Сам преподобный поясняет это на примере скинии Моисея, которая имела два отделения. Царство Небесное подобно этой богозданной скинии Моисеевой. В первое отделение войдут «священники благодати». Во второе, мысленное отделение войдут лишь те, кто уже здесь вошел во мрак богословия и как совершенный первосвященник литургисал троически: умом, словом и духом, имея Христа обрядоначальником[348] и первым Первосвященником[349].

Таким образом, священники в благодати, то есть святые, в течение этой жизни вошедшие в просвещение ума, удостоятся войти в первую скинию. В то время как архиереи в благодати, то есть богозрители и подлинные богословы, войдут во вторую скинию, воспринимая более яркие осияния.

Это означает, что в соответствии с очищением сердца и просвещением ума в этой жизни они удостоятся подходящего и достойного для них опыта. Отсюда делается вывод, что Царство Небесное – это созерцание Бога «лицом к лицу», это общение и единение человека с Богом.

В этом отношении очень характерны притчи Христа о Царстве Небесном. Во многих из них Царство Небесное уподобляется домовладельцу, устраивающему свадьбу. Я бы хотел вспомнить одну из притч. Господь говорит: Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего и послал рабов своих звать званных на брачный пир (Мф. 22,2–3).

Блаженный Феофилакт, архиепископ Болгарский, истолковывая эту притчу, делает интересные замечания, связанные с нашей темой. Он говорит, что, когда мы живем как люди, со страстями и недостатками, тогда Бог является как человек. Когда мы живем как боги по благодати, «тогда Бог становится в сонме богов». А когда мы живем как звери, тогда «Он становится для нас и пантерой, и медведем, и львом». В этой притче Бог представлен под образом человека, приготовляющего брачный пир для своего сына. Конечно, Он говорит о браке Своего Сына, «заключая его со всякой прекрасной душой. Ибо Жених – Христос, а невеста – Церковь и душа».

Притча о браке указывает на единство Христа с теми людьми, которые соединяются с Ним. Он призвал их на брак, на вечерю. Царство Божие уподобляется вечери, «потому что брак этот является совершенно в последние времена и совершается вечером, то есть в конце веков». Очевидно, что здесь говорится о вочеловечении Сына и Слова Божия, то есть когда в Лице Слова соединились неизменно, неслитно, нераздельно и неразлучно божественная и человеческая природы. Этот брак называется лучшим, «потому что хотя таинство и открывалось в прежних веках, но тускло»[350].

Последнее приводит нас к выводу, что Царство Божие пришло вместе с вочеловечением Христовым. Это таинство открывалось и раньше, хотя и тускло, не так ярко. Об этом мы поговорим ниже. Я снова хочу повторить, что Царство Божие и Царство Небесное – это синонимы созерцания нетварного Света, обожения человека и его соединения с Богом.

б) «Эсхатос» как первый

Учение святых отцов ясно говорит о том, что Бог не творил человека тленным, что Он, таким образом, не является причиной смерти, но что Он сотворил человека с возможностью достичь обожения и укрепиться в нем. Если говорить более предметно, то преподобный Григорий Синаит пишет, что тело человека сотворено нетленным, «каковым и воскреснет», а душа сотворена бесстрастной[351]. Иными словами, тело человека сотворено Богом в том состоянии, в котором оно окажется после воскресения мертвых, то есть нетленным. И душа, конечно же, была бесстрастной. Это означает, что Бог – не виновник зла.

Одни из святых отцов говорят, что Адам после творения пребывал на стадии просвещения ума, а другие – что он находился в состоянии обожения. Оба эти предания отражены в учении преподобного Иоанна Дамаскина, который, как известно, собрал воедино учения всех святых отцов. В другом своем труде я проанализировал это учение преподобного Иоанна, из которого видно, что Адам находился в состоянии просвещения ума и созерцании. Просвещение – это первая ступень созерцания Бога[352].

Следовательно, Адам жил в чувственном и мысленном раю и имел общение с Богом, имел опыт Царства

Небесного. Но он должен был укрепиться в этом состоянии и приступить к вкушения плодов с древа жизни. Это ему не удалось, потому что он был еще необучен, неопытен и не послушался воли Божией.

Святитель Иоанн Златоуст таким образом истолковывает жизнь Адама и Евы в саду Эдемском, что первый человек был исполнен Духа Святого, не носил кожаных риз тления и смерти, но был облачен в Святой Дух, беседовал с Богом. Все это характеризует обоженного человека, человека будущего Царства Небесного. Конечно, различие состоит в том, что сейчас человеческая природа соединена с божественной в лице Слова. Но и та жизнь была блаженной и началом совершенного обожения[353].

Опуская анализ учений двух приведенных отцов, выполненный в других моих исследованиях, я хотел бы рассмотреть описание жизни Адама в раю, сделанное преподобным Макарием Египетским. Описывая состояние Адама до падения, он говорит, что Адам имел Духа Святого и был соединен со Словом. «Слово Божие пребывало с ним». Хотя он был и наг, но его покрывало Слово Божие: «Ибо Само Слово было его достоянием, Сам – одежда и слава, покрывающая их, Сам – научение». Это означает, что Слово было для Адама всем, «и ведением, и чувством, и достоянием, и научением».