Дьякон Федор Иванов - Послание из Пустозерска к сыну Максиму и прочим сродникам и братиям по вере

И ты, чадо мое Максиме, вопроси добрых людей: которыя мне клятвы боятися подобает, — святых ли оных всех, или аввакумовы? [18] И может ли ариева клятва Афанасия Великаго связать, такоже и прочих, кои благочестивыя с нечестивыми прелися о вере и друг друга проклинали кождо за свое? А зде уже бысть таковое знамение от Бога над ним, протопопом, за пустошную его клятву, еже на мя налагал, — вскоре было тогда по том разврате: приидоша беси к нему явно, и связаша его, якоже и онаго попа, о немже писано в житии святаго Симеона Столпника, иже неправедно такоже клятву налагал на духовных детей. Он же начат плакати о том. И беси отступиша от него в то время. А после паки темже хвалится злом, и к вам писа, еже под правило свое мя положи по рвению. Потом же привезе к нам Симеон Канонник, списан с киевских Иаковом попом, егоже и аз знах: и в том каноне тойже стих в воскресной полуношнице инако справлен, сице: пресущный едине и трисиянный начертаньми Господи, в том же Божестве сый. И во иных стихах вместо образов лица ставлены. И о том разгласии в стихе оном подобает быти духовному разсуждению от искусных мужей святому писанию, а проклинати никому никого не подобает за то. Он же, друг наш Аввакум, не хощет тако разсуждати, но то правее ставит о образах, как в его книгах написано. А образы те толкует он по качеству видимаго начертания человекообразнаго, как пишется видение Аврааму: каков-де лицем Отец, таков и Сын лицем, и Дух Святый таков же, и каково-де подобие является Божие, таково то и существо. Аз же не приемлю сего, но верую и глаголю: яков Отец, таков и Сын, таков же и Дух Святый по власти и силе и чести, а не по качеству, ни по количеству, — далече буди от мене таковое безумие! Да в тойже Псалтыре его, которую он называет всех книг правее, была опись во 104-м псалме, сия речь: и вниде Иизраиль во Египет, и возрасти люди своя зело. А у него было: и возврати люди своя зело. И за сию опись больши года бранилися [19] со мною, еже аз то назнавал описью и велел глаголати ему во псалме том возрасти люди своя Иизраиль, а не возврати. Он же браняше мя всяко: ты-де старыя книги хулиш и переправливать мне велиш, а я-де за них мучюся от никониян давно преже тебе! Лазарь с ним же на мя брюжжал. И после от иных Псалтырей познал, яко право глаголах ему. Аз ему ту опись справил. И не мудрая та речь, и не богословская, да и о той у него велика голка была.

Недиво то, еже и в старых книгах какия описи бывают и есть, и тому бывает правое разсуждение, и последи исправляется от искусных мужей. Ово бо опись, ово же превращение и пременение книгам и догматом церковным. За опись бо кую в книге какой ни есть и погрешенное слово не подобает нам ни спиратися, ни стояти; а за превращение книг старых и догмат правых изменение подобает всякому християнину и страдати и умирати, обаче с разумом, испытав вещь всякую опасно писанием святых отец. Есть бо ныне мнози отцы и братия нашя, и матери и сестры стражут и умирают с нами за старыя книги и догматы церковныя добре зело, по истинне; нецыи же от них к той истинне по неразумию много приплетают ложное мудрование о святых тайнах, теле и крови Христове: веруют бо и мнят неподобно, еже освящатися и прелагатися хлебу и вину в тело и кровь Христову на проскомидии, преже еще и начала литоргии, и с никонияны всуе прятся о том, и страдание праведное тою неправдою безчестят, и вину укоризненную врагом своим сами дают на ся праведну. И мои старейшия клевреты и сострадалцы, протопоп Аввакум и поп Лазарь, такоже немудрствуют о том таинстве. Аз же с ними в той неправде не согласуюжеся и зазираю им много в том неправоразсудии; верую же и исповедую со всеми церковными учители, яко прелагаются те предложенныя дары, хлеб и вино, в тело и кровь Христову Христовыми оными словесы, еже на тайной вечери рече: приимете и ядите, се есть тело мое, и прочая. А до того времени предложение пребывает просто. Аще бо и имут посвящение некое на себе, но несть еще тело и кровь Христова: освящаются бо и прелагаются на престоле, а не на жертвеннице. И в Кирилове Книге есть писано о сем и в старых Псалтырех со воследованием, в великий четверток в слове Златоустове, есть о том, и в Ефремове книге есть. И мне грешному бысть извещение о том по тридневном молении. Некогда зде распря бысть у мене с ними о тайне той великой, и аз стужах Богу прилежно: и за молитв трех великих святителей, Василия и Григория Богослова и Златоуста Иоанна, в самый их праздник, на утрени после величания, стоящу ми, а не спящу, и в то время показа ми Господь чюдно, яко то есть истинна, кои мудрствуют по Христовым словесем о преложении святых даров. Кратко зде сказах аз о том. А на великом переносе поклонятися подобает не части хлебной оной, и вину и воде, но невидимо несомому ангельскими чиньми в то время над священием честных даров одушевленному агньцу Христу, царю всех, тому покланяемся и припадаем. То преношение даров от жертвенника на престол образует Христово со креста снятие и ко гробу несение. И не токмо тому небесному хлебу Христу поклонятися подобает, но и кресту Христову, на жертве той назнаменанному, и сосудом тем святым, чаше и дискосу, в нихже бывает тело и кровь Христова, и пеленам тем, поклонятися подобает всем сим вещем. О сем пишет преподобный Иосиф Волоцкой на новгородских еретиков пространно в книге своей. А еже нецыи от никониян не поклоняются на великом том переносе: и то от гордости бесовския творят, или не читали книги Иосифовы тоя. Добро всякой вещи правое разсуждение имети всякому человеку, пачеже учителем церковным. А святая литоргия толковати, многоочита ума херувимска требует та и вельми искусна писанию. Есть бо нецыи невежи от нашего священнаго чина и от простолюдин, кои мнят и просто веруют, преже начала обедни совершенно тело Христово и кровь, и к тому приводят от херувимския песни: Яко царя всех подъемлюще, и от вторыя песни: Да молчит, еже поется в суботу великую на литоргии: се 6о царь царствующим происходит, пред нимже идут ангельстии чины, закрывающе лица, и прочая. И та вся поются о невидимо носимом Христе Царе, а не о просфире той видимой: та бо дар, а не царь, и от нея не закрывают лиц не токмо ангели, но и попы и дияконы, и пономари видят ю. По преложении же и та велия и честна бывает, и святости полна, и животворна верным.

А основание церкви на Христе самом, краеголном камени, верую и исповедую, а не на Петре Апостоле, — никакоже; римское то зломудрие отметаю. Протопоп Аввакум на Петре исповедует: и аз и за то с ним бранюся. Зане глава церкви и основание Христос, а не Петр, ни ин кто от святых всех. Аще и называются святии кои основанием церкви, но по Христе. Глаголет Апостол Павел: никтоже может инаго основания положити, паче лежащаго, еже Исус Христос (зачало 128). И Петр сам глаголет о Христе в Деяниих, зачало 10: сей камень, укоренный от вас зиждущих, бывый во главу углу. К жидом глагола. И несть о ином ни о едином же спасения: несть бо инаго имени под небесем, даннаго в человецех, о немже подобает спастися нам. Во иных книгах много о сем зело писано.

И о сих всех спорных статьях со клевреты моими бысть у мене книжица не мала написана, черная и белая уже. И батку Аввакуму давал за любовь прочести аз, еже покинул бы противныя споры. И он в то время не восхотел взяти. Посем же некогда в полноч выходил аз из ямы вон окном, якоже и он Аввакум, в тын, и их посещал и прочих братию вне ограды. И то хожение мое нелюбо ему стало: и сотнику сказал он. Сотник же, Андрей именем, враг бысть, мздоимец, и на мя гнев имел за некое обличение. И в то время велел меня ухватить стрелцом в тыну, нага суща. И яша мя, и начаша бити зело без милости двемя дубцы великими стоящаго, и все тело мое избиша нагое до крови. Аз вопих: Господи помилуй! И посем связаша руце мои опако, и к стене привязали и знобили на снегу часа с два. А друзи мои зряще мя и смеющеся! А стрелцы, влезше в мою темницу, по благословению протопопову, и те книжицы и выписки мои похитиша, и ему продаша. И он ис тех книжиц моих лиска с три токмо выдрал лукавно, и те лиски послал на Русь братиям нашим, перепортя писание мое, еже бы мене обвинили, а его бы учение оправдали. Аз убо ему тогда велел те книжицы все, не портя, послать к верным: и он тако не восхотел по правде Божии сотворити. В тех книжках листов сполтораста бысть написано о Святей Троице, и о воплощении Христове, и о сошествии во ад, и о воскресении его, и о сошествии Святаго Духа, и о раю, и святых душах, и о церкви, и о тайнах Христовых, и о иных многих догматех, и на никониян. И сия вся писания изгубил он у меня по зависти бесовской. И посем заковали окно мое решеткою: и нужно ми бысть в то время и горко зело. И в той горести утеши мя Спас мой Христос: явилмися нерукотворенным своим образом на тыну стены, противо самого Окна моего темничнаго, мне в то время главою на окне лежащу, как в верху у царя на сенях у Благовещения в паперти написан над дверми. Аз же возрадовахся. И аще бы не тако мене сохранял Христос, давно бы аз убиен бых до смерти: друзи мои ненавидят мя.