Андрей Лазаренков - Партия, которую создал Иисус

   Итак, нам, похоже, удалось угадать, нащупать тот специфический контекст, который определял смысл и логику изречений и поступков Иисуса. Этот контекст — его общественная, «партийная» деятельность, или, говоря иначе, это та конкретная роль, которую ему приходилось играть в жизни тогдашней Палестины. Иисус был социально активной, борющейся личностью и, более того, руководителем общественной организации. Именно в этом качестве ему приходилось общаться со своими учениками, с народом, с тайными недоброжелателями и явными врагами. Темы многих изречений Христа как раз и были навеяны его деятельностью на этом, прямо скажем, опасном поприще. Ни в коей мере не являясь вероучительскими, они имеют отношение только к повседневным делам и заботам, созданного Иисусом общественного движения. По сути, это — короткие и яркие наставления Христа своим ученикам по поводу тех или иных конкретных ситуаций (как сказали бы сегодня, — «рабочих моментов»), постоянно возникавших в ходе их совместной деятельности. Из этих высказываний вырисовывается облик опытного организатора-практика, мудрого руководителя, не понаслышке знающего о тех специфических проблемах, с которыми неизбежно приходится сталкиваться вождю народных масс. Непонимание многими исследователями-библеистами того, что представляло собой общественное служение Иисуса, равно как и отсутствие у них самих соответствующего опыта, постоянно приводит их к превратным выводам и серьёзным ошибкам. Одна из самых характерных — приписывание тем изречениям Иисуса, которые являются всего лишь отражением его повседневной организаторской деятельности, некоего богословского, вероучительского смысла, в действительности отсутствующего.

   Истинный, изначальный контекст многих евангельских рассказов — это повседневная деятельность созданного Иисусом общественного движения. Именно под этим углом зрения и следует подходить к их толкованию. Ранее мы уже проделали подобный опыт со словами Иисуса, посвящёнными его взаимоотношениям с родственниками («И враги человеку домашние его...»), а также с учениками и последователями (изречение о верблюде и угольном ушке), и убедились, что скрытый, даже скандальный смысл этих слов стал вдруг ясным и понятным. Не приходится сомневаться в том, что не менее интересные результаты будут получены, когда мы применим этот наш метод и к другим евангельским текстам.

   Я не буду в этой книге подробно останавливаться на вероучительских изречениях Иисуса. Во-первых, как мне кажется, все эти бесконечные поиски «истинного» смысла Христовой проповеди давно уже всем набили оскомину. Какую книгу по библеистике ни открой, везде одно и то же: что хотел сказать Иисус, к чему призывал, на что намекал и т.д. и т.п. Не пора ли поговорить о чём-нибудь другом, ну, хотя бы, о «партии»,[7] созданной Иисусом? Насколько мне известно, с этой точки зрения его деятельность ещё никто не рассматривал, и я уверен, что на этом пути нас ждёт немало интересных открытий.

   Во-вторых, мне совсем не хочется вторгаться на территорию профессиональных богословов, даже если нам и не пришлось бы спорить или опровергать друг друга. На мой взгляд, лучше всего разделить «сферы влияния». Природа Иисуса, как известно, двоякая — одновременно и Божественная и человеческая. Вот и пусть Божественную природу Христа изучают и толкуют на основании его вероучительских изречений те, кому это положено по должности, — профессиональные богословы. Я же со своей стороны буду рассматривать исключительно человеческую природу Христа, то есть ту его роль, которую он играл во время своего общественного служения.

   Апостол говорит, что Иисус, «сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя...» (Флп. 2:7-8). Но, сделавшись «как человек», Иисус с этого момента должен был для пропаганды своего учения использовать уже не Божественные, а человеческие методы убеждения (за исключением чудес, но о них разговор особый). А это значит, что он должен был искать единомышленников, объединять их в организованную группу — «партию», и уже после этого вместе с ними идти на решительный штурм всего отжившего и косного. В общем и целом, он должен был теперь поступать, как любой неравнодушный человек, решивший во что бы то ни стало поведать о своих идеях миру.

   Отражением этой повседневной организаторской деятельности Иисуса и являются те его изречения, в которых говорится о насущных проблемах созданной им «партии». Именно они и станут главной темой моего исследования. Вероучительских изречений я по возможности касаться не буду, оставив их на усмотрение богословов. Единственное, что я сделаю, — это «заберу» у них те изречения Христа, которые долгое время по ошибке считались вероучительскими (как уже разобранное нами изречение о верблюде и угольном ушке), но не были таковыми на самом деле. Кроме ненужных недоразумений и соблазнов, они ничего богословам не приносят, мне же, надеюсь, помогут воссоздать подлинную историю общественного служения Иисуса.

   В Палестине римляне впервые появились в 63 г. до н. э., когда прославленные легионы Гнея Помпея Великого, воспользовавшись династической смутой, вспыхнувшей в стране после смерти иудейского царя Александра Янная, захватили Иерусалим и установили над Иудейским царством римский протекторат. Тем самым было положено начало римской агрессивной политике, направленной на покорение всей Палестины. Впрочем, римляне не сразу взяли её под свой непосредственный контроль. С 40 г. до н. э. в течение 36 лет Иудеей управлял ставленник римлян Ирод Идумеянин, сумевший через своих друзей в Риме получить царский титул. Чтобы удержаться на троне, Ирод заискивал перед римским императором и его фаворитами, беспощадно подавлял любые выступления против иноземных захватчиков, тратил огромные суммы на подарки императору, устраивал роскошные приёмы в честь римских военачальников. Надеясь снискать расположение своего «друга» императора Августа, Ирод вновь основанным городам давал греческие названия в его честь: Кесария (греческая передача слова «Цезарея»), Себастея (по-гречески Себастос — Август) и т.п. Понятно, что такая политика требовала громадных средств, которые беспощадно выколачивались из населения Иудеи.

   Ирод установил в подвластной ему стране режим кровавых репрессий. Мнительный и подозрительный, он замечал вокруг себя одни лишь интриги и измену. Стремясь любой ценой сохранить за собой власть, Ирод не останавливался даже перед убийством ближайших родственников. Он казнил одну из своих жён — любимую Мариамму, тёщу, трёх своих сыновей, родную сестру и её мужа и ещё много других родственников. Когда об этих убийствах стало известно в Риме, император Август, не удержавшись, сказал, что лучше быть «свиньей Ирода, чем его сыном». Тем самым император, по всей видимости, намекал на то, что Ирод, который всегда старался выглядеть правоверным иудеем, скорее побрезгует убить свинью, нежели человека.

   Тяжкий налоговый гнёт, раболепие перед римлянами, постоянные жестокости и кровопролития провоцировали народ Иудеи на частые и массовые восстания, которые беспощадно подавлялись Иродом. К концу своего правления он настолько был ненавистен народу своей страны, что имя его стало нарицательным для обозначения наиболее жестоких представителей рода человеческого. Известие о смерти Ирода привело к новому большому восстанию: вместо того чтобы оплакивать царя, повстанцы объявили, что скорбят о его невинных жертвах.

   И всё же, каким бы тяжким гнётом для подданных Ирода ни оборачивалось его долгое царствование, Иудея при нём хотя бы внешне сохраняла видимость независимого государства. Конечно, без разрешения императора Ирод не мог принять ни одного мало-мальски важного политического решения, но зато еврейское население было избавлено от самых явных унижений, связанных с иностранным присутствием. Римские армии не вторгались в страну, как во времена Помпея, требуя дань и продавая в рабство тех, кто не мог её заплатить. На протяжении всех 36 лет своего правления Ирод ни разу не принял на свои земли римских поселенцев из числа солдат, окончивших службу, как это практиковалось в других провинциях. И наконец, Ирод не пустил в Иудею римских чиновников и мытарей, — надо сказать, большое преимущество по сравнению с позднейшими временами, когда эти хищники беспрепятственно хлынули в страну.