Андрей Десницкий - Сорок вопросов о Библии

Есть и другой вид несовпадений – когда в современной церковной или даже светской жизни появляются какие-то обычаи, отсутствующие в Библии, но не противоречащие ей. Так, некоторые, хотя и очень немногочисленные христиане не считают возможным праздновать дни рождения, поскольку единственный день рождения, упомянутый в Библии, – это торжество в честь царя Ирода, на котором и отрубили голову Иоанну Крестителю (Мф 14:6–7). Конечно, так, как Ирод, нам веселиться не стоит, но значит ли это, что мы вообще не вправе отмечать дни рождения дорогих нам людей? Едва ли. Ведь очень многое в нашей жизни тоже не встречается в Библии, но глупо было бы требовать от христиан отказаться от этих признаков современной жизни, а равно и от обычаев и привычек, которые не находят в Библии прямого подтверждения, но ни в чем ей не противоречат. Они возникли позднее, в иных условиях, ведь жизнь никогда не стоит на месте. Поэтому простота и непритязательность апостольской молитвы постепенно превратились в пышность византийских обрядов – точно так же, как легким средиземноморским туникам пришли в нашем климате на смену тяжелые зимние пальто.

Словом, такие несовпадения мы тоже сейчас рассматривать не будем. Поговорим о третьем роде несоответствий: когда что-то в современной православной практике напрямую противоречит, как кажется, велениям Библии. А таких моментов критики называют немало: православные молятся не только Богу, но и умершим людям, поклоняются их телам и изображениям, называют своих наставников отцами, а еще… Впрочем, для начала хватит – разберемся хотя бы с этим.

Но прежде чем обращаться к православным, давайте посмотрим на всех христиан вообще. Много ли среди них людей с выколотыми глазами и отрубленными руками и ногами? Немного, причем они не сами сделали себя инвалидами. А ведь Христос ясно требует в Евангелии: если тебя соблазняет глаз, рука или нога, нужно избавиться от этой части тела, потому что «лучше тебе увечному войти в жизнь, нежели с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый» (Мк 9:43–48). Если понимать эти слова буквально, вывод остается только один: взглянул на что-то непристойное – выколи себе глаз; пошел, куда не надо, – немедленно отруби ногу. Конечно, в жизни каждого человека такое бывает не единожды, и буквально исполнить это нет никакой возможности. Так что нам стоит задуматься – какой смысл стоит за этими яркими и запоминающимися словами, чему хочет научить нас Христос? По-видимому, тому, что в борьбе с грехом не следует себя жалеть, и на пути к Богу не обойтись без самоограничений, порой очень болезненных и неприятных.

Всем очевидно, что в Библии немало таких мест, которые невозможно принять как непосредственное руководство к действию во всех случаях жизни – ведь Библия не инструкция по пожарной безопасности, которой нужно следовать в соответствующей обстановке без раздумий и колебаний. Нет, она, скорее, выстраивает для человека некие основные ценности и приоритеты, которые могут по-разному воплощаться в его повседневной жизни, и тут уже ему самому приходится многое решать для себя. Ведь и Бог ждет от нас не слепого фанатизма, а разумного и осмысленного послушания.

Главной новостью, которую принесла в мир Библия, была весть о Едином Боге. Язычники могли помнить о Творце мира, но предпочитали иметь дело не с Ним, а с многочисленными божествами, каждое из которых заведовало какой-то определенной сферой жизни: этому надо молиться об урожае, тому – о военной победе, а вон той – в случае зубной боли. Именно к такому миру были обращены слова первой заповеди: «Я Господь, Бог твой… Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх 20:2–3). Но что же мы видим у православных – снова многобожие? Молятся не только Богу, но и святым, особенно Богородице? Просят их о помощи, словно бы забыв о Творце?

Давайте вслушаемся: как и о чем просят святых православные? Говорят ли они им: «такой-то, как господин над урожаем или зубной болью, надели меня своими дарами»? Нет, они обращаются к ним со словами: «моли Бога о нас». Все христиане, да и не только они, время от времени просят других о молитвенной поддержке, потому что понимают: человеку трудно одному предстоять перед Богом, ему нужна помощь собратьев по вере, их согласная молитва обладает огромной силой. Именно о такой помощи и поддержке православные просят своих старших братьев и сестер, которые уже закончили свой жизненный путь и предстоят перед Господом. Эти люди в своей жизни показали, как много может их молитва, как охотно они приходят на помощь другим, – так неужели мы должны пренебрегать их поддержкой?

Ведь мы верим, что у Бога все живы. Не случайно еще в Ветхом Завете Господь, обращаясь к людям, называл Себя «Богом Авраама, Исаака и Иакова» – первых святых Своей Церкви. Он мог бы сказать о Себе: «Я Вечный, Я Творец неба и земли» – и многое, многое иное. Но Он предпочел говорить о Себе в связи со святыми, в жизни которых и раскрывалось представление о Едином Боге. Знать, что есть Творец, – хорошо, но это мало что значит лично для тебя. А вот знать, что есть Тот, Кто заключил союз с Авраамом, Исааком и Иаковом и Он предлагает тебе войти в этот союз, присоединиться к ним, – это уже совсем другое дело. И в этом деле просто необходима будет поддержка тех, кто вошел в этот союз прежде тебя.

Но отдельно стоит сказать о Богородице, ведь Ее не только просят о молитвах, но и постоянно возвеличивают в церковных песнопениях, ставят фактически на второе место после Христа. Но ведь Она всего лишь человек!

Эти споры возникли не вчера, им почти столько же лет, сколько и христианству. Один из византийских императоров активно противился почитанию Богородицы. Однажды он привел своим приближенным такой пример: показал им кошелек с золотом и спросил, дорого ли тот стоит. «Разумеется, дорого», – ответили придворные. Тогда он высыпал из него золотые монеты и снова задал тот же вопрос. «Теперь ничего не стоит», – ответили они. «Так и Мария, – напутствовал он их, – пока носила во чреве Христа, была достойна почитания, теперь же ничем не отличается от прочих женщин».

Неужели не отличается? Евангелие с этим несогласно. Достаточно прочитать первую главу от Луки, чтобы увидеть: и Архангел Гавриил, и мать Иоанна Крестителя Елисавета почтительно называли ее «благословенной между женами» (1:28–42). Но и этого мало – Сама Мария, получившая Духа Святого, поняла, что это почитание останется с Ней навсегда: «призрел Он на смирение рабы Своей, ибо отныне будут ублажать Меня все роды; сотворил Мне величие Сильный, и свято имя Его» (1:48–49). Собственно, именно в таком виде Ее почитание и доныне существует у православных – практически теми же словами они возвеличивают Деву из Назарета и сейчас.

Есть тут и еще один очень важный момент: прославляя Богородицу, православные христиане свидетельствуют о величии человека. Да, Христос тоже родился как простой человек, но при этом Он не перестал быть Богом, и в этом отличается от всех нас. Но Мария была простой девушкой, а значит, Ее праведность и чистота могут быть хотя бы в теории доступны каждому из нас. Наконец, Христос прожил земную жизнь как мужчина. Он пережил и испытал всё, что может выпасть здесь на долю человека, но Он не жил в женском теле, не знал деторождения, не воспитывал Своего ребенка. Мария испытала всё это и даже прошла через страшную потерю Сына – и поэтому в какие-то моменты жизни мы можем обратиться за помощью и поддержкой именно к Ней: Ей это знакомо… Отказаться от такого заступничества означало бы не просто обеднить себя, но и напрямую отвергнуть сказанные в Библии слова.

Хорошо, но зачем же тогда святых не просто просят о молитве, но и почитают их мертвые тела (мощи) и даже изображения? Ведь ясно сказано: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им» (Исх 20:4–5).

Сказано, но и объяснено: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину» (Лев 4:15–16).

Итак, запрет на изображения явно относится к Ветхому Завету, в котором Бог пребывает невидимым и непостижимым, и всяческие фантазии на Его счет строго запрещаются. Собственно говоря, этот запрет остается в силе и в Православной Церкви (хотя встречаются и его нарушения): Бога Отца и Святого Духа изображать нельзя. Но почему нельзя изобразить человека Иисуса? Или других людей, которые дороги нам? Если нельзя, то придется уничтожить все вообще портреты и фотографии. Когда кто-то держит перед собой изображение любимого человека, находящегося вдалеке или уже умершего, мысленно или вслух разговаривает с ним, целует его, он, собственно говоря, подобен почитателям икон. При этом никто, конечно, не думает, что икона или фотография заменяют нам живую личность, что они нужны нам сами по себе, а не как своеобразная связь с этой личностью.