Алексей Фомин - Доказательства существования ада. Свидетельства переживших смерть

Какой непохожей была смерть известного американского евангелиста Д. Муди. Уже перед смертью он выразил желание: «Когда я умру, то я прошу вас: не печатайте открытки соболезнования с черным рантом, но с золотым, потому что я иду в город с золотыми улицами». Когда неожиданно приблизился его последний день, вдруг он сказал: «Земля отступает назад, небо открывается». Потом он определенно добавил: «Нет, это не сон! О, как прекрасно! Здесь не долина тени смертной! Бог зовет меня, и я должен идти!»

Какая разительная разница со смертью Вольтера, когда Муди говорит в день своей смерти: «Сегодня день моей коронации! Теперь я иду к торжеству. Этого дня я давно ожидал». Определенно подчеркивается, что он был при полном сознании.

Разницу в смерти верующего и неверующего или равнодушного можно показать на многих таких примерах, так что этого нельзя отрицать. Какое превосходство христианина в отношении к смерти выражено в следующем факте. Основатель богадельни «Вифлеем» старец Фридрих фон Бодельшвинг был уже у порога вечности, когда он в последний раз посетил своего 90 летнего друга, пастора Куло. На второй день пастор Куло отошел в вечность. Бодельшвинг приветствовал его такими словами: «Дорогой брат, какие мы счастливые люди, что мы уже так близко у дверей вечности!» Сын Бодельшвинга сообщает: «И потом они запели стих из духовного гимна:

Но все же, может быть, вы возразите. Конечно, между этими свидетельствами большой контраст. Надо также согласиться, что с верою в Иисуса Христа безусловно легче умирать. Но два вопроса остаются без ответа:

1. Существует ли загробная жизнь?

2. Облегчение в смерти через веру в Иисуса Христа не покоится ли все же на благочестивом самовнушении?

Коснемся коротко этих вопросов. Существует ли действительно загробная жизнь?

На этот вопрос можно ответить с разных точек зрения. В 1973 году я проповедовал в Индии. Я имел со многими индусами контакт. Я могу заверить вас: я не встретил ни одного индуса, который не верил бы в жизнь после смерти. В какой форме — это не главный вопрос. Решающим здесь является факт как таковой. В 1974 году мне довелось быть два раза в Южной Америке и там проповедовать. Также и там я имел контакты со многими людьми, в том числе с индейцами, которых мы посетили в их колонии. Конечно, среди многих миллионов найдутся и такие, которые являются материалистами и атеистами. Но это не изменяет факта, что подавляющее большинство было уверено в жизнь после смерти. Как в Индии, так же и в Южной Америке я не встретил ни одного, кто оспаривал бы эту истину. Невольно навязывается вопрос: неужели они все ошибались в своей первозданной уверенности, что есть жизнь после смерти? Также и у нас, в так называемом христианском Западе, на протяжении 1700 лет была всеобщая вера всех христиан, что есть загробная жизнь. Только с пришествием философии материализма в разнообразных ее вариантах отвергается жизнь после смерти и утверждается окончательное и тотальное уничтожение человека смертью.

Но ныне мы замечаем, что стены материализма с его лозунгом: «Со смертью все кончается!» очень пошатнулись через все больше увеличивающееся развитие парапсихологии. Под этим понимается научное и критическое исследование трансцендентных событий и явлений. Нельзя не задуматься над тем, что больше тридцати процентов людей свидетельствуют, что в их жизни бывали такие трансцендентные феномены в той или иной форме.

Я, с моей стороны, не имею дерзости отвергать эти свидетельства как воображение или даже как блеф. Наоборот, я знаю, что Священное Писание повествует о явлении мертвых. Например, явление мертвых в связи с воскресением Иисуса Христа из мертвых. Или вспомним о преображении Иисуса Христа, где явились Моисей и Илия (Мф. 27, 52–53; Мф. 17, 1–9).

Библия говорит об откровениях, о голосах, о воплощениях и т. д. Кто в этом отношении хочет освободить Библию от «мифов», т. е. хочет отвергнуть эти повествования как ложные и недействительные, тот этим самым доказывает, как мало он занимался этой областью. Я мог бы привести много доказательств влияния невидимой реальности на видимую реальность. Из этой полноты я привожу только два мало известных факта.

Август Виниг, губернатор Восточной Пруссии, приобрел известность через свои популярные книги. Он рассказывает следующее. Однажды он проповедовал в городе Штутгарте. Когда он был уже в гостинице и лежал в постели, вдруг ему явилась неожиданно его умершая мать в телесном образе, в каком он сохранил ее в памяти. Когда он хотел коснуться ее, то милый ему образ неожиданно исчез. Хотя я в этом не сомневаюсь, но следующее явление из загробного мира было еще убедительнее, потому что две личности независимо друг от друга пережили это.

Вюртембергский священник И. ехал на дрожках в долину Ремсталь. Рядом с ним сидел кучер, крестьянин Н. Подъехав к возвышенности, они оба слезли, чтобы облегчить лошадей. Священник шел в нескольких метрах позади дрожек. Он рассказывает: «Вдруг рядом со мною появился человек, которого я хорошо знал, потому что он был из моей деревни. Он снял шапку и говорит:

— Добрый вечер, пастор! Я пришел сказать вам, что вы должны скоро вернуться домой. В пятницу вам предстоят похороны. В лесу случился несчастный случай. При рубке леса погиб один человек.

Это был крестьянин В. Я спросил его: — Вы ради этого пришли сюда? Но ответа я на этот вопрос не получил. Он вдруг исчез.

Когда мы на второй день достигли нашей цели, то там ожидала меня телеграмма от моей жены, в которой она сообщала, что крестьянин В. трагически погиб при рубке леса».

Это рассказ пастора. Из этого следует, что крестьянин В., который беседовал по дороге с пастором, был тем самым трагически погибшим. Оба, пастор и кучер, знали его и опознали его. Эти явления ничего общего не имеют со спиритизмом, но эти явления усугубляют факт, что есть загробная жизнь. Здесь речь не идет о доказательстве того, что есть другая, потусторонняя действительность, но здесь речь о том, что Библия в этих вопросах заслуживает нашего полного доверия.

доктор философии Герхард Бергман,

«Вера и жизнь», № 4, 1981

Один пожилой человек гулял по улицам своего родного города Флоренции (Италия). Ему встретился счастливый молодой человек. Его радость отражалась в каждом движении. Старец спросил его о причине ликования. Юноша объяснил, что он закончил обучение в университете и получил диплом. «Это были трудные годы, но сейчас начнется новая жизнь».

«Очень хорошо, — а что дальше?» Парень ответил, что как раз сейчас он идет к ведущему адвокату города, потому что у него начнется его карьера. «Очень хорошо, — кивнул головой старик, — а что дальше?» — «Потом я намерен приобрести славу, богатство, сделать себе имя во Флоренции». — «Надеюсь, так оно и будет, — согласился старик, — а что потом?» — «Потом? Наверное то, что и со всеми. Жизнь придет к концу». — «Действительно так. А что дальше?» На этот вопрос ответа не нашлось, и каждый пошел своей дорогой. Но юношу этот вопрос не оставлял в покое: а что дальше? Что будет, когда я умру?

Те, кто только начинает жизнь, не думают о конце. Но кто уже прожил три-четыре десятка лет, начинают осознавать, как быстро уходят годы.

«Ты дал мне дни, как пяди, — обращается к Богу Давид (пядь — расстояние между концами растянутых пальцев: большого и указательного — всего-то!), и век мой как ничто пред Тобою» (Пс. 38, 4–5).

Жизнь кратковременна, даже если человек достигает старости. Моисей, проживший 120 лет, жалуется: «Ты возвращаешь человека в тление и говоришь: «Возвратитесь, сыны человеческие!» Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи. Ты как наводнением уносишь их; они — как сон, как трава, которая утром вырастает, утром цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает; ибо мы исчезаем от гнева Твоего и от ярости Твоей мы в смятении… Все дни наши прошли во гневе Твоем; мы теряем лета наши, как звук. Дней лет наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет; и самая лучшая пора их — труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим» (Пс. 89).

А что же дальше? Есть ли жизнь после жизни? И какая?

Лев Николаевич Толстой пишет, что, не находя ответа на вопросы жизни и смерти человек решает проблему, во-первых, не думая об этом. Это выход неведения. Не знать, не понимать, не думать, не говорить о смерти, о смысле жизни.

Другие идут путем наслаждения. Это выход эпикурейства. Зная безнадежность жизни, они пользуются ее благами, насколько это возможно. Их лозунг: «Будем есть, пить и веселиться, потому что завтра, может быть, умрешь». Такие люди хотят заставить себя и других поверить в то, что они смерти совсем не боятся.