Шэн-янь - Поэзия просветления. Поэмы древних чаньских мастеров

Есть три уровня рассмотрения явлений: первый уровень включает в себя обычные живые существа, которые пребывают в заблуждении под воздействием явлений. Они не обладают знанием и не могут себя контролировать. Они – рабы движения дхарм. Второй уровень включает в себя практикующих, которые лучше понимают природу явлений. Они сливаются воедино с явлениями. Они не делают отличий между субъектом и объектом. Третий уровень включает в себя просветленных людей. Они освободились от явлений, но при этом не отрицают существование последних.

В действительности существует еще один уровень. Архаты Хинаяны освободились из-под власти явлений, но не остались в этом мире. Вместо этого они вступили в великую пустоту – нирвану. Уровень Хинаяны отличается от опыта Махаяны и опыта Чань. Глубинно просветленные люди остаются в мире явлений, но становятся недоступными для воздействия последних.

Вновь приведем слова Сэн-чжао: «Хотя вещи двигаются [изменяются], они устойчивы [неизменны]. Хотя вещи устойчивы, они все же двигаются». Другими словами, хотя явления двигаются и взаимодействуют между собой, в основе своей они пусты и неподвижны. Во второй строке говорится, что нет ничего постоянного и вечного. Все явления беспрестанно возникают и гибнут.

Есть метод медитации под названием «безмолвное озарение» (безмолвное озарение – это не сикантадза, японский метод «только-сидения»), создание которого приписывается Хун-чжи Чжэн-цзюэ (1091 —1157). Безмолвное озарение включает в себя как движение, так и не-движение. Озарение – это процесс созерцания, и, следовательно, оно подвижно. Аналогично объект созерцания также подвижен. «Безмолвие» – это состояние покоя неподвижности. Только когда люди «безмолвны», или неподвижны, они могут действительно наблюдать истинную сущность движения явлений. Сэн-чжао извлек практическую ценность из идей движения и неподвижности, разработав на их основе метод практики. Следующие строки стихотворения говорят сами за себя:

Первое двустишие содержит упоминание о четырех стихиях, а второе – о шести органах чувств и шести объектах чувственного восприятия. В целом Ши-тоу перечисляет все явления: четыре стихии, пять скандх и восемнадцать областей (шесть органов чувств, шесть объектов чувственного восприятия и шесть чувственных сознаний).

В этих двух двустишиях говорится о собственной сущности в мирском смысле, то есть перечисляются признаки четырех стихий и органов чувств – все это мирские признаки, или функции дхарм. Однако, с точки зрения Чань, все эти вещи иллюзорны и преходящи, так как они возникают из причин и условий. Они лишены подлинной собственной сущности. Они лишены подлинного бытия.

Четыре стихии, шесть чувств и шесть объектов чувственного восприятия – все это имеет свои уникальные функции и признаки. Они символизируются листьями в приведенных выше стихах. Что такое корни? Как я говорил выше, есть два типа природы. Первый – это уникальная природа всех дхарм. Она подвержена действию времени и меняется в связи с причинами и условиями. Второй – это собственная природа, или основание всех дхарм. Она неподвижна. Каждая дхарма возникает и гибнет в зависимости от своих причин и условий, но, как у дерева, множество листьев имеет один и тот же корень. Этот корень и есть основание всех дхарм. Он неподвижен.

В первом двустишии говорится, что из пустоты возникает бытие. Листья – это дхармы, подверженные влиянию причин и условий. Корень – это пустота, из которой возникают дхармы. Бытие возникает из пустоты. Через бытие мы можем воспринять пустоту.

Следующая строка придает этой мысли обратное направление. В ней говорится, что благодаря пустоте мы можем постичь изменчивые дхармы, возникающие из причин и условий. Какое осознание проистекает из медитации? Видим ли мы пустоту в бытии? Или мы видим, как бытие возникает из пустоты? Познаем ли мы сначала пустоту, а затем выглядываем наружу и воспринимаем явления? Или, взирая на явления, мы видим в них пустоту? Преимущественное внимание ко второму подходу, согласно которому бытие возникает из пустоты, присуще пратьекабуддам Хинаяны, которые постоянно вступают в нирвану, так как воспринимают все явления как нереальные.

На самом деле корень и листья – одно. Говоря о них, мы используем такие термины: высшая истина и мирская истина – или, в данном переводе, почетное и низкое. Эти два термина выражают одно и то же. Это лишь слова для облегчения выражения понятий. Таково истинное значение строки: «Все ветви, корни – все в один вернется принцип».

Высшая истина и мирская истина едины, и все же они взаимодействуют между собой. Это похоже на ситуацию со светом и мраком. Одно не может существовать без другого. Без света нет такой веши, как мрак. Два из них могут существовать одновременно, но ни одно не может существовать без другого. То же самое происходит с аналогией листьев и корней. Наивысшая Дхарма Будды стоит выше всех разграничений.

Махаяна смотрит на Хинаяну и ставит ее ниже себя, но Чань смотрит на Махаяну и Хинаяну как на одно и то же. Листья неотделимы от корня, а корень неотделим от листьев.

В другой аналогии жена и муж не могут существовать друг без друга. Они поддерживают друг друга. Не может быть жены без мужа и мужа без жены. То же самое имеет место с существованием и пустотой. Существование может быть установлено только по отношению к пустоте. Пустота может быть установлена только благодаря существованию. Пустота принадлежит существованию. Существование принадлежит пустоте. Вместе они образуют взаимодействующую двойственность.

Видите ли вы бытие, а затем видите пустоту? Или вы видите пустоту, а затем – бытие? Здесь есть разница. Когда вы занимаетесь практикой, что-то вы должны испытать первым. Когда вы переживаете просветление, какая сущность открывается вашему взору?

Обычно, когда люди впервые переживают просветление, первое, что они видят, – это пустота. Это – не окончательное просветление, но все же это начало. В буддизме Тхеравады адепт постигает пустотность путем анализа явлений. Этот тип пустотности называется аналитической пустотностью, но он не относится к опыту Чань.

При чаньском просветлении вы постигаете, что бытие не отличается от пустоты. В то же время ни пустоты, ни существования нет. Если вы видите только пустоту, это опыт «внешнего пути». В случае с опытом Чань, явления по-прежнему остаются на своих местах. Вы видите явления и взаимодействуете с ними, но в вашем сознании они пусты. Они пусты, и все же в этот миг они прямо здесь, перед вами.

Вышеизложенные взгляды принадлежат буддийской школе Мадхьямика. Мадхьямика считается высшим философским учением, но это главным образом созерцание. Мадхьямика рассуждает – Чань ощущает. Мадхьямика предлагает прямое созерцание тем, чьи взгляды искажены препятствиями. Последователь школы Мадхьямика благодаря рассуждению может непосредственно достичь мудрости, но этот уровень переживания не настолько глубок, как то, чего позволяют добиться методы Чань. Чань расстается с созерцанием и непосредственно практикует и переживает. Однако методы Мадхьямики тоже могут привести к освобождению. На самом деле, лишь те, кто уже обрел глубокий опыт просветления, могут ясно постичь и излагать философию Мадхьямики.

Эти двустишия понятны без объяснения. Во мраке есть свет, в свете есть мрак. Они существуют друг в друге. Это просто для понимания, но среди наших подлинных ощущений нет ничего подобного. Если вы погасите весь свет в комнате, останется лишь мрак. Если вы разведете огонь, будет только свет.

Ответьте-ка на такой вопрос: «До вашего рождения вы обладали тем же самым телом?» Каждую секунду вы меняетесь. Сейчас вы уже отличаетесь от того, кем вы были хотя бы минуту назад. Естественно, ваше тело было другим до рождения. Если довести эту мысль до ее логического завершения, возможно, вы признаете, что такой вещи, как «ваше» тело, просто не существует. Вы обнаружите, что то же самое верно по отношению к вашему сознанию. Следовательно, нет и такой веши, как «вы». Однако если вы придерживаетесь только этих представлений и ограничиваетесь ими, это – понимание, характерное для «внешнего пути». Грубая ошибка – не признавать существование «я», видеть одну лишь пустоту.

Если бы свет был независим от темноты, темнота исчезла бы после включения лампы. Такая вещь, как темнота, перестала бы существовать. Она бы всегда была яркой. В темноте присутствует свет. Когда я включаю лампу, темнота остается на своем месте. По существу, свет и темнота – это одно и то же. Их нельзя отделить друг от друга. Если я велю кому-то выйти из комнаты, это не значит, что этого человека больше нет на свете.