Майкл Мюррей - Введение в философию религии

1.4.4. Творение, сохранение и провидение

Как бы ни определяли точные границы божественного могущества мы, классические теисты, всегда сходились во мнении, что могущество Бога достаточно велико, чтобы Он мог сотворить всё сущее и промыслительно управлять всем, отличным от Бога. Как же нам следует понимать эти атрибуты Бога — творца и владыки–промыслителя? Некоторые теисты полагают, что творящая деятельность Бога состоит лишь в преобразовании уже существующих реальностей. Например, божественный Демиург Платона, совершая акт творения, различным образом упорядочивает то, что существовало ранее. Однако большинство теистов считает, что Бог творит и оформляет мир, вовсе не прибегая к каким–либо уже наличным материалам. Подобного рода творение обычно называют «творением ex nihilo». Строго говоря, богословы толкуют доктрину божественного творения ex nihilo в том смысле, что мир начал существовать в определенный момент конечного прошлого. И такой взгляд согласуется с наиболее основательными космологическими теориями современных ученых. Но так было не всегда. История науки и философии знает немало эпох, когда имеющиеся фактические данные, казалось бы, вполне убедительно свидетельствовали о том, что вселенная существует бесконечно долго. Следует ли из безначальности мироздания, что Бог не является его творцом?

Отнюдь нет. Ведь богословы не только видят в Боге порождающую причину вселенной, но и традиционно полагают, что Бог должен поддерживать существование вселенной в каждый данный момент. Декарт, к примеру, выдвинул замечательный аргумент в пользу этого утверждения, заявив, что поскольку ни одно мгновение существования вселенной не содержит в себе ничего такого, что могло бы объяснить или гарантировать ее существование в следующий момент времени, то гарантом этого должно быть что–то другое. А это другое, по Декарту, и есть Бог. Такой вид божественной деятельности, обычно именуемый божественным сохранением (от лат. «conservare» — «поддерживать» или «сохранять»), подразумевает, что пусть даже сама вселенная безначальна, творцом ее является Бог — в том смысле, что метафизически, или как основа для объяснения, Его бытие предшествует существованию вселенной. Ведь для того, чтобы мир продолжал существовать в каждый следующий момент, требуются существование и причинная деятельность Бога.

Большинство классических теистов считает, что Бог, помимо творения и сохранения, участвует также и в причинении всех без исключения событий, иначе говоря, в использовании Его созданиями каждой из присущих им каузальных способностей. Так, когда бильярдный шар попадает в шар–восьмерку, Бог оказывается в известном смысле причастным к тому обстоятельству, что данное столкновение приводит в движение шар–восьмерку. Такое применение могущества Бога, именуемое божественным содействием, предполагает, что Бог глубочайшим образом причастен не только к поддержанию существования мира, но и к деятельности сотворенных вещей. Почему теисты допускают реальность божественного содействия? Некоторые — потому, что, по их мнению, об этом сказано в канонических богооткровенных писаниях. Христианские мыслители Средневековья обычно ссылались на слова св. Павла — «в Боге мы живем, движемся и существуем» — как на доказательство такого рода божественной деятельности. «Существуем», согласно их толкованию, относится к творению, «живем» — к сохранению, а «движемся» — к божественному содействию.

Впрочем, в пользу предположения о подобного рода соучастии Бога в действиях сотворенных существ приводятся и три серьезных аргумента философского характера. Во–первых, по утверждению некоторых теистов, например Фомы Аквинского, именно через божественное содействие Бог получает возможность знать, что получится у созданий, когда те действуют. Поскольку Бог вносит каузальный вклад в деятельность сотворенных существ, то, зная собственные действия, Он может предузнать конечный результат. Во–вторых, другие теисты доказывают необходимость божественного содействия ссылкой на то, что без него создания могли бы пользоваться своими каузальными способностями совершенно независимо от божественного контроля. А такая возможность, полагают они, подрывает способность Бога промыслительно управлять всяким событием, происходящим в сотворенном мире. Наконец, некоторые утверждают, что каждый каузальный акт означает, что одна субстанция причиняет возникновение чего–то нового (либо новой вещи, либо какого–то свойства в уже существующей вещи). Но поскольку единственным истинным источником или причиной бытия является Бог, то ни одна сотворенная вещь сама по себе не может быть истинной причиной чего–либо. Следовательно, Бог должен участвовать в каждом каузальном событии, которое имеет место в природе.

Подобные доводы, однако, порождают ряд серьезных трудностей. Рассмотрим первую из них. Если Бог способен знать, что сделает тварь, уже потому, что Он знает собственный вклад в ее, твари, действия, то отсюда следует, что содействия Бога достаточно для того, чтобы поступок твари состоялся. Но если содействующий вклад Бога оказывается достаточным в описанном выше смысле, то сотворенное существо уже не может иметь подлинной власти над своими действиями, ибо то, что совершит оно, определяется именно тем, что делает Бог. Этот аргумент доставляет особые хлопоты тогда, когда мы рассматриваем свободные деяния сотворенных существ. Если действия тварей детерминированы каузальным соучастием Бога, то нелегко уразуметь, как эти действия можно считать по–настоящему свободными. Более того, этот аргумент предельно затрудняет объяснение реальности зла. Если Бог в силах помешать своим созданиям свободно выбирать зло — просто заставив их от зла воздержаться — то почему же Он этого не делает?

Второй довод ставит перед нами иную проблему. Если теисты, допускающие божественное содействие, делают это потому, что не желают признавать за сотворенными существами каких–либо независимых каузальных способностей, то они должны растолковать нам, каким образом каузальные усилия Бога и сотворенных существ совместно производят конечное следствие. Предположим, Бог и Его создания сотрудничают в причинении событий примерно так же, как две лошади, которые тащат телегу. В таком случае каждая из лошадей вкладывает в общее дело собственную каузальную силу, а значит, они вместе порождают движение. Приняв это за модель божественного содействия, нам придется ответить на ряд серьезных вопросов. Например: является ли необходимым для получения конечного результата каузальный вклад каждого из действующих существ — или же причинного содействия одного из них было бы вполне достаточно? Если верно первое, то выходит, что Бог — это лишь частичная причина, а тварь вносит собственный реальный каузальный вклад совершенно независимо от какого–либо причинного содействия со стороны Бога. Возможно, мы и не обнаружим здесь особых проблем — пока не вспомним, что само понятие божественного содействия было введено нами ради отрицания за сотворенными существами способности к независимому каузальному участию в происходящих в мире событиях. Если же, напротив, достаточно одной из совместно действующих причин, то ясно, что такой причиной должен быть Бог. В конце концов, божественное содействие только потому и вводится, что каузального соучастия тварей самого по себе было бы недостаточно для производства следствий. Но если причинного вклада Бога достаточно, то нелегко понять, каким же образом содействие Его созданий могло бы чем–либо помочь порождению соответствующих следствий. Такое создание похоже на маленького мальчика, который подталкивает сзади набирающую скорость машину. Ребенок мог бы вообразить, что это он и привел машину в движение, хотя это и не так.

По сходным основаниям проблематичным представляется и третий довод, а именно: объекты или события, производимые каким–либо видом каузальной деятельности тварей, получают свое существование или бытие непосредственно от Бога. Но если Бог именно в таком смысле является причиной существования следствий деятельности тварей, то, похоже, именно Бог, а не Его создания, и производит эти вещи и события. В итоге снова оказывается, что никакой реальной роли в процессе причинения сотворенные существа не играют.

Из–за этих трудностей некоторые теисты пришли к еще более радикальной трактовке действий Бога в мире. Если для нас важно, чтобы Бог играл роль в произведении следствий в нашем мире, а между тем ни одна модель божественного содействия не работает, то Бог должен быть единственной причиной всего происходящего в мире. Самым знаменитым защитником этого воззрения, известного как окказионализм, был французский философ XVII в. Николя Мальбранш. Согласно окказионалистам, хотя нам может казаться, будто движение шара–восьмерки вызвано его столкновением с бильярдным шаром, на самом деле их столкновение — лишь повод, пользуясь которым Бог, и только Он один, приводит в движение шар–восьмерку. С этой точки зрения законы природы представляют собой не описание действий каузальных сил, присущих сотворенным вещам, но скорее описание того, что совершает Бог, когда в мире происходят определенные события.