Блез Паскаль - Письма к провинциалу

1. Праведные не могут исполнить некоторые из заповедей Божьих, опираясь лишь на те силы, которыми они располагают в данный момент, невзирая на наличие у них соответствующих волн и стремления; способность и неспособность здесь зависят лишь от божественной благодати.

2. Пребывая в состоянии падшей природы, люди никогда не обладают возможностью противиться внутренней благодати.

3. Моральные или аморальные поступки в природном состоянии не требуют для человека наличия свободы, отъединенной от внутренней необходимости; достаточно свободы, избавленной от содействия или принуждения извне.

4. Хотя полупелагиане допускают необходимость предварительной внутренней благодати для всех благих деяний и даже для возникновения веры в душе человека, они — еретики, ибо желают, чтобы воля могла сопротивляться или способствовать благодати.

5. Полупелагиане заблуждаются, когда говорят, что Иисус Христос умер и пролил свою кровь за всех людей.

Хотя, справедливости ради, следует заметить, что янсенисты всегда стремились быть «добрыми католиками» и отрицали какую бы то ни бы — ло связь Своей доктрины с доктриной кальвинизма (см. напр. с. 375–383 наст. т.). Что касается вопроса о благодати, то янсенисты в нем просто избегали последнего логически напрашивающегося вывода. Если невозможно ничего сделать без соответствующего наличия и отсутствия божественной благодати, то следует, скорее, подобно лютеранам, говорить о «рабстве»-, нежели о свободе воли. Янсенисты же, пытаясь сохранить верность догматам католической церкви, старались совмещать ответственную свободу поступка и всеобъемлющую благодать, посылаемую Провидением.

Мф. 7: 14 — «тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их».

См. с. 345–346 наст. т. — В принципе, Паскаль не столь уж не прав. Конечно же, без содействия «господ из Пор — Рояля» ему вряд ли удалось бы наладить дело издания и рассылки Провинциалий, сохранив при этом инкогнито, а также — разобраться с огромным массивом казуистской литературы, цитируемой в его сочинении: «Меня спрашивают, читал ли я сам все те книги, которые цитирую? — Я отвечаю что нет, потребовалось бы провести всю мою жизнь за чтением очень илохих книг, но я дважды прочел старика Эскобара. Что касается остальных, их читали мои друзья; но я не привел ни одного отрывка, не прочитав его сам в той книге, из которой цитировал, и не вникнув в вопрос, которого он касался, а также не прочитав того, что отрывку предшествовало, и того, что за ним следовало, дабы не ошибиться» (цит. по Кляус, с. 156.). Однако личная позиция была для Паскаля очень важна, и можно сказать, что выступал он не столько от имени Пор — Рояля, сколько от собственного имени. Искажение истин Евангелия задевало его лично. К тому же Паскаль так и не влился окончательно в круг «отшельников», он часто жил в Париже, уезжал и приезжал в загородный Пор — Рояль когда хотел, по многим вопросам занимал особую позицию. Поэтому вполне искренними выглядят следующие строки из 920–го фрагмента Мыслей: «Лучше повиноваться Богу, чем людям. Я ничего не боюсь, ни на что не надеюсь; другое дело — епископы. Пор — Рояль боится, да и не политично разлучать их: они перестанут бояться и сделаются более опасными». Словом, единство Паскаля и пор — рояльских отшельников можно признать, если позволена будет такая аналогия, «неслиянным и нераздельным». Повинуясь Богу, он был готов пренебречь интересами сохранения общины, да и монастыря в целом, в отличие, скажем, от Арно и Николя, занимавших по этому вопросу более дипломатичную позицию. Что же до опенки категоричности паскалевских слов о том, будто он «не из Пор — Рояля», то соображения конспирации все же искупают эту маленькую нечестность в отношении полиции. Хотя нельзя не признать правоты Брюнетьера, когда он говорит об использовании Паскалем приемов своих оппонентов, — без «мысленных оговорок» (см. с. 191–192 наст, т.) здесь не обошлось.

См. с. 315–316 наст. т.

См. соответственно с. 259–265 и с. 146–148 наст. т.

См. с. 89–91 наст. т.

См. с. 259–264 наст. т.

«Не убивай» — Исх. 20: 13.

Паскаль действительно порой слишком уж категоричен в своем запрещении любых убийств (но, кстати, отнюдь не казни по законному приговору суда — см. с. 278–280; 290–292 наст. т.). Однако вряд ли он согласился бы с доводами Брюнетьера, поскольку «честная борьба» в ходе поединка, возникшего из — за пощечины, воспринималась бы им не иначе, как проявление гордыни (см. Примечание Николя к 13–му Письму, которое Паскаль лично одобрил вместе со всем пиколевским изданием 1658 г.).

См. с. 87 наст. т.

См. соответственно с. 108–111 и с. 196–198 наст. т. Ответом на этот упрек Брюнетьера может служить мысль о людях, которые не желают ничего знать о правилах религии и морали (с. 89–90 наст. т.).

См. с. 110 наст. т.

Как и образ жизни Паскаля после 1655 года. Жильберта сообщает, что ее брат довольствовался самой скромной утварью, не позволял себе обращать внимание на вкус пищи, стремился как можно меньше прибегать к помощи слуг и даже носил специальный пояс с гвоздями, но которому ударял так, что эти гвозди впивались в тело, если находил какую — либо свою мысль «суетной».

Паскаль Б. Мысли о религии. — М., 1902, с. 329–330.

Критика воззрений Паскаля проходит через все творчество Вольтера — от Философских писем (1734) до Предисловия и Примечаний к изданию паскалевских Мыслей 1778 г., подготовленному Кондорсэ и вышедшему в свет незадолго до смерти самого Вольтера.

«Абстрагируюсь от янсенистского и от всякого иного теологического смысла* (лат.) — ср. с. 56 наст. т.

См. с. 271 наст. т.

Фенелон Франсуа Салинъяк дела Мот (1651–1715) — французский церковный деятель и писатель.

Массильон Жан Батист (1663–1742) — прелат и проповедник.

Точки зрения, которую оспаривает Брюнетьер, придерживался и великий французский писатель О. де Бальзак: «Доктрины Пор — Рояля, под маской преувеличенного благочестия, под покровом аскетизма и набожности, упорно противодействовали принципам церкви и монархии. Господа из Пор — Рояля, несмотря на свое религиозное облачение, были предшественниками экономистов, энциклопедистов времен Людовика XV <…> всех, кто <…> скрывал дух революции под словами терпимость и непротивление <…> Пор — Рояль — это был бунт в сфере религиозных идей <…> все епископы, все духовные лица, все священники, отрицавшие католическую церковь, нарушавшие присягу, осквернявшие епископский престол, — все они были янсенистами» (цит. по Кляус. с. 122–123). Естественная нелюбовь Бальзака к революции заставила его быть несколько пристрастным, и на данном фоне позиция Брюнстьсра выглядит более предпочтительной. Ведь непосредственных врагов янсенизма — иезуитов — также вряд ли можно причислить к ангелам. Янсенистов следовало бы обвинять в фанатизме, но никак не в лицемерии, а их оппозицию монархии трудно не сравнить со взаимоотношениями пророков и царей в Библии. Во всяком случае не стоит записывать в янсенисты каждого негодяя, жившего во Франции в ту эпоху, т. к. «дух революции» — естественное порождение общества, а не результат происков каких — то злокозненных сил.

Как — то, так и все последующие изложения содержания принадлежат Никалаю, который приложил их к сносному латинскому переводу Писем и 1658 г. (Все постраничные примечания к Провинциалиям принелепы по изданию 1898 г. — О. X.).

Выражения «вопрос о факте» и 4вопрос о нраве» часто встречаются в связи с полемикой между янсенистами и иезуитами. «Вопрос о факте» означает вопрос о действительном присутствии или отсутствии какого — либо положения или фразы в некотором сочинении; «вопрос о праве» (или «о вере») — вопрос о соответствии тех или иных идей догматам веры.

См. прим. 37 к статье Ф.Брюнетьера.

Паскаль, вероятно, не знал еще, что как раз в это время янсенисты старались опровергнуть сочинения, в которых доказано было, что эти 5 положений содержатся у Яисения, если не в тех же, то в равнозначащих выражениях.