Виктор Князьков - На стартовой позиции

— А теперь расстрелять его!

Генерал объяснил, что ошибку, допущенную в бою, исправить почти невозможно. Его решение было непоколебимо: мужество должно быть награждено, небрежность — наказана.

Возможно, что описанный эпизод — фантазия автора. Но нельзя не согласиться с тем, что верно подметил автор в характере воинского труда: ошибка в бою нередко становится роковой, приводит к неоправданным человеческим жертвам. Храбрость, мужество должны поощряться, а на халатность нельзя смотреть сквозь пальцы.

Неграмотная эксплуатация боевой техники, небрежность, преступная халатность недопустимы.

От мастерства ракетчиков зависит многое. И дело не в том, чтобы научиться быстро обнаруживать неисправности и устранять их. Хотя это само по себе говорит уже об уровне мастерства специалистов.

Надо стремиться к высшему классу работы. Смысл его заключается в том, что борьба со слепой случайностью ведется строго организованно, научно-техническими методами.

Стоит ли ждать, когда возникнет неисправность? Нет, ее надо «атаковать» заранее. В этом и состоит искусство работы ракетчиков, таких как, например, Виктор Скляров, Сергей Кузнецов, Иван Евдокимов и другие.

Мы познакомим читателей еще с одним специалистом — сержантом Арутюновым. Именно про таких говорят — работает по высшему классу. Боевая техника, обслуживаемая им, всегда надежна, безотказна.

…Сержанту Арутюнову невольно вспоминается день, когда он уходил в армию. Отец, провожая, сказал: «Ты мужчина — значит защитник. Не только семьи и своего дома, но главное — Родины. Дороже ее у солдата нет ничего. Мы отстояли мир и свободу — свернули шею коричневой гадине. Тебе беречь мир». Он, немного припадая на раненную в войну ногу, отошел от строя. И теперь только обратил внимание старый солдат на то, что шеренги, в одной из которых среди рослых плечистых парней стоял его сын, выглядят праздничными. Веселые, бодрые лица. Юноши с охотой идут служить в армию.

Арутюнов быстро стал оператором-ракетчиком. Мы сказали «быстро». Но кто помог, и что помогло ему стать высококвалифицированным специалистом? Прежде всего командиры. Солдатский поклон им и глубокая благодарность на всю жизнь.

Под их руководством молодой оператор стал настойчивым, целеустремленным воином. И потому, наверное, ему удалось в кратчайшее время овладеть несколькими военными специальностями, добиться разрешения работать за офицера-техника. Он стал специалистом первого класса. По заслугам и честь. За достигнутые успехи сержант Арутюнов награжден Почетной грамотой ЦК ВЛКСМ. И не последнюю роль, разумеется, сыграло то, что еще до армии он крепко подружился с техникой. Радиоделом увлекся в школе: любовь к нему привил учитель физики. А может быть, помогла и семейная традиция. Отец на фронте был радиотелеграфистом, и его интересные рассказы о боевых эпизодах не могли не оставить след в душе юноши. Он стал регулярно посещать радиокружок во Дворце пионеров. Потом созрело решение…

— Иду работать, — твердо заявил он отцу. И поступил туда же, где работал отец — Георгий Михайлович, — на железнодорожную станцию электрослесарем в контрольно-измерительную лабораторию. Стал изучать телевизионную технику. Подписался на журнал «Радио». Эксперименты проводил дома на стареньком «Рекорде», десятки раз переделывал, улучшал его схему.

Как это пригодилось Арутюнову в армии. Мало того, что он стал в кратчайший срок классным специалистом, увлекся еще рационализацией. А в Ракетных войсках широкое поле для творческой работы. Сержант самостоятельно собрал и настроил сложнейший тренажер одной из систем. Многие специалисты сначала не поверили.

— Собрал без помощников, — усомнились они, — и самостоятельно настроил?

А когда включили, проверили работу прибора на всех режимах, только руками развели: «Золотые руки у парня и голова ясная». Ведь чтобы только разобраться в схеме тренажера, нужны специалисты инженерные знания. И еще надо добавить — опыт.

Поразительно для непосвященного человека, но это факт: только щелкнет тумблер на пульте контроля, сержант Арутюнов буквально чувствует, как проходит сигнал по сложнейшему лабиринту электронных схем, как попадает на борт ракеты и производит переключение — «Блок…, узел…, каскад усиления мощности; вот изменяется частота сигнала; датчик „ловит“ ее, и…» точно — на табло пульта вспыхивает транспарант.

Такие качества, приобретенные и развитые упорными тренировками, исключительно ценны. Арутюнов не просто знает особенности физических процессов, происходящих в электронной аппаратуре, он может проследить эти процессы по схеме, читая последние, как страницы увлекательной книги, запоминая их, как любимые стихи.

Для того чтобы прочитать книгу по радиоэлектронике, мало знать обычный разговорный язык, необходимо овладеть еще языком радиосхем. Почему? Да потому, что радиосхема — это особый вид чертежа, технический документ, который рассказывает об устройстве прибора гораздо более подробно, чем даже самые длинные словесные пояснения. И этот документ можно читать быстро, бегло. Да, именно читать, здесь нет оговорки, потому что любая радиосхема составлена из условных обозначений радиотехнических деталей, имеющих простую форму.

Вы умеете читать и писать? «Что за вопрос», — ответит читатель. Страницу этой книги можно достаточно внимательно прочитать за 2–2,5 минуты. Это не кажется удивительным, хотя на ней около 2000 знаков. Нетрудно подсчитать, что на узнавание каждой буквы глаз затрачивает в среднем 0,05 секунды. Вот так же быстро можно читать и радиосхемы. И уверяем вас, что условные радиотехнические обозначения вряд ли сложнее, чем буквы русского языка.

В электронной вычислительной машине БЭСМ-2 насчитывается около 4000 радиоламп, 5000 полупроводниковых диодов и 200 000 ферритовых элементов. Когда все эти детали собраны и соединены проводами, разобраться в устройстве аппаратуры невероятно трудно. Еще труднее сообразить, как передаются здесь сигналы и как протекают токи. Применение простых знаков облегчает чтение радиосхемы и уяснение ее работы.

Имея навыки в чтении электронных схем, ракетчик, работая со специальными приборами, и мыслить начинает по-другому, так называемыми зрительными образами. Рассматривая соединения условных знаков, он живо представляет себе физические процессы, протекающие в реальной аппаратуре, их особенности. Например, один известный советский авиаконструктор, когда ему пытались непосредственно на образце объяснить ту или иную неисправность, неизменно отвечал: «Не вижу, дайте чертеж». Конструктор мыслил образами деталей и узлов, четко представляя их расположение и взаимодействие.

Теперь становится понятным, насколько все это важно для грамотной эксплуатации ракетной техники. Какое это имеет большое значение в борьбе оператора со «слепой» случайностью — отказом аппаратуры.

Ракета ежедневно, ежечасно находится под неусыпным контролем. А во время профилактического и регламентного обслуживания вся аппаратура подвергается пунктуальной проверке.

Вот сержант Арутюнов вставляет щуп с гибким проводом в контрольное гнездо. Взгляд на экран измерительного прибора — там вытянулся и замер «сочный» импульс, очерченный четкими зеленоватыми линиями. Кажется, все в порядке, можно переходить к следующей проверке. Но… придирчивый, наметанный взгляд замечает, что на переднем фронте импульса есть малюсенький изъян, «скол», «завал» — так называют его специалисты по радиоэлектронике. Сразу возникает несколько вопросов, главный среди них — в чем причина, где погрешность? В памяти всплывает несколько вариантов проверки. Но какой самый эффективный, быстрый? Тогда сержант разворачивает схему, сравнивает варианты, сопоставляет их. Наконец выбирается оптимальный вариант. Внимательно просматривается вся «цепочка», «виновник» найден — электронная лампа. Все ее параметры придирчиво измеряются на специальном приборе. Да, «говорит», он, лампа еще работоспособна, но значение одного из параметров находится близко к границе, разделяющей «хорошо» и «удовлетворительно».

Значит, такой электронной лампе — повышенное внимание. Это — «горячая» точка, контроль которой проводится теперь чаще обычного. И если при очередной проверке будет замечено, что «завал» импульса увеличивается, лампу надо заменять. Она «стареет». Постепенно в баллоне лампы накапливаются газы, они ухудшают вакуум, «отравляют» катод. Эмиссионная способность последнего падает — он меньше выделяет электронов. Уменьшается и ток, текущий через лампу. Она становится более «инертной», хуже формирует импульсы.

Вот сколько рассказал специалисту маленький «завал» сигнального импульса. В таком случае электронная лампа заменяется новой, опытные, чуткие руки оператора проводят тонкую регулировку. Отказ не успел произойти, его вовремя предупредили. Именно предупреждение, прогнозирование отказов — один из тех высоких рубежей боевого мастерства, к которому должен стремиться оператор. Но чтобы так действовать, надо трудиться не жалея сил, не считаясь со временем.