Анатолий Малахов - Наперекор судьбе

А если удастся математически выразить зависимость между костями и внешним обликом животного- в принципе это вполне возможно, то всю работу можно будет передать машинам. Сейчас уже известны машины, которые умеют расшифровывать и передавать изображения. В частности, есть способ, который носит имя Дмитрия Лебедева. Он, кстати сказать, изобретен в нашей стране. Закодированные отдельные детали передаются на экран. Можно передавать эти изображения на расстояния либо с помощью радио, либо с помощью квантовых генераторов. Существует много и других способов.

— Я представляю, — продолжал наш собеседник, — вы приходите ко мне в лабораторию, в которой математически обработаны факты, добытые палеонтологами. И я предлагаю вам осмотреть новинку современной техники — аппарат, который реконструирует прошлое.

Я подвожу вас к большому экрану, и мы смотрим небольшой эпизод из того фильма, который удалось воспроизвести на микропленке. Лаборант молча включает аппарат, и вы слышите шум далекого морского прибоя.

И вдруг на экране со всей отчетливой видимостью возникает странный, необычный пейзаж. Весь передний план занят деревьями с какими-то непривычными для нашего глаза листьями. Это гинкго — почти вымершие растения, которые только кое-где сохранились в реликтовых формах. Такие деревья вы видели в Никитском саду, в Сочинском дендрарии. Это дерево зовут деревом дружбы (кто хранит его листок, подаренный другом, тот никогда не забывает о подарившем!).

Кибернетик-фантаст так увлекся, что мы почти видели картины, которые он импровизировал.

Странные вееровидные лепесточки гинкго трепетали, колыхались. А за ними блистала спокойная гладь лазурного моря. Неожиданно поверхность его заволновалась, забурлила, вспенилась. И вот из воды показалась маленькая головка с красными злыми глазами. Потом вытянулась гигантская шея, и, наконец, на берег вылезло многотонное страшное существо. Оно принялось обкусывать верхние мягкие побеги гинкговых деревьев.

А на дальнем плане возник новый образ. Это было еще более фантасмагорическое существо с каменной чешуей на теле, с огромной головой. В раскрытом пасти этого зверя торчали огромные зубы. Казалось, что с них на траву каплет желчь. На ногах хищника были острые шпоры. Весь изогнувшись, он подбирался все ближе и ближе. И как-то сразу страшно забурлил весь передний план. Началась битва длинношеего бронтозавра со страшным хищником мезозавром. Она была губительной для обоих. Смертельно раненный бронтозавр навалился всем телом на хищника. Миг — и затрещали кости…

А в кустах, приподнявшись на задних лапках, затаилось маленькое существо, со страхом и любопытством глядевшее на битву гигантов, в любую минуту готовое скрыться в густых кустарниках. Это и был наш предок — сумчатое млекопитающее, от которого, надо полагать, и пошел могучий славный род нынешних владык суши и моря во главе с самим человеком.

Кадры битвы сменялись видом кажущегося покоя. Только у берега громоздились туши погибших мезо- ящеров. Вот, как на рентгене, стали просматриваться кости их скелетов. Медленно гасли лазурные краски. На наших глазах в ускоренном темпе происходил великий процесс хоронения тайны миллионолетий. Скелеты гигантов покрывались песком, заносились илом, и вот они оказались на дне наступающего моря. Все толще и толще становились слои рыхлых осадков, покрывавших скелеты. Постепенно Окаменевали, уплотнялись породы, кости ящеров впечатывались в твердый камень.

Шли миллионы лет. Таинственно мерцал экран. Но вот снова изменились краски. Вздыбилась и задрожала земля. Землетрясение следовало за землетрясением. Работа рек дополняла изменения нового рельефа. На наших глазах реки врезались вглубь, уносили и смывали частицы крепчайшего гранита, вновь вскрывались и кости ящеров.

Здесь их и нашли палеонтологи, — закончил рассказ наш собеседник. — А наш аппарат, когда он будет создан, по всем этим каменным документам с предельной точностью восстановит те эпизоды, которые я вам описал. Не удивляйтесь. Помните, в свое время еще Жорж Кювье говорил, что палеонтологу достаточно иметь в своих руках одну кость, чтобы по ней восстановить облик прошлого, ныне вымершего, существа. Ну, а мы восстановим не только облик, а всю жизнь этих существ. Мы сможем, пользуясь средствами кинематографии, показать на экране эти страницы далекого, очень далекого прошлого.

Ну, знаете ли, — подал голос протестовавший против картин Уэллса, — вы тут слишком много нафантазировали. Облик ископаемых тварей вы, положим, сможете восстановить, с этим я согласен. А движения? Как вы воспроизведете движения, картины схваток, да еще «с предельной точностью»?

Что ж, и это возможно, — ответил кибернетик. — Помогут ископаемые следы, отпечатки тел, пустоты, которые остались в камне. Надо только поискать. Оживить все это можно как в мультипликации. Только вместо руки художника эту работу выполнит «электронный мозг». Понимаете, если мы знаем строение скелета и мускулов, длину тела животного, то восстановить его движения совсем нетрудно.

Хорошо. Но как вы восстановите звуки? — не сдавался скептик. — Уж не думаете ли вы, что и они окаменели или замерзли, как в побасенках Мюнхаузена?

Нет, зачем же, — серьезно возразил кибернетик, — все гораздо проще. Важно установить строение голосового аппарата вымерших ящеров и построить его математическую модель. Тогда с помощью электронной техники можно будет воспроизвести достаточно точно рев хищника, крик боли бронтозавра, ликующие вопли победителя. Ну, а плеск моря или шорох листьев в общем-то можно записать и в наши дни — разница будет небольшая.

Честно говоря, я пока что только фантазирую. Но ведь от фантазии до ее воплощения в жизнь теперь шаги становятся все короче и короче. Так что лет через пять-десять я, может быть, и вправду приглашу вас к себе в лабораторию. Приедете?

— Приедем! — хором ответили мы. — Записывайте адреса в записную книжку. Будем ждать телеграммы. Мол, приглашаю на прогулку в мезозой. Предстоит приятная встреча с динозавром. Вашей жизни опасность не угрожает. Подпись.

В книге «В мире древних животных» академик Орлов рассказывает о своих первых шагах в работе по сбору ископаемых остатков различных позвоночных животных. В 1925 году он, тогда еще молодой исследователь, приехал в район реки Ишим и после некоторых неудачных вначале поисков встретился с любопытным обрывом в районе Сеула-Селим Джевар на берегу речи Бетекая — притока Ишима.

Ученый был поражен, увидев на прибрежной отмели этой небольшой, пересыхающей речки много обломков окаменелых костей каких-то крупных животных. С помощью ребятишек и местных жителей он не только собрал те кости, которые были найдены на песчаной отмели, но и выколотил из береговых обрывов окаменелые остатки других животных. Среди этого обилия материала ему удалось определить кости жирафа, верблюда, первобытной лошади — гиппариона, носорога, мастодонта — очень древнего предка слона. Встретилось несколько костей саблезубого тигра, сухопутной черепахи и много других, столь же любопытных окаменелостей.

До сих пор еще не закончено полностью их определение. Здесь обнаружено было какое-то своеобразное кладбище тех древних животных, которые населяли просторы нашей страны примерно шесть-восемь миллионов лет назад. Академик Орлов отмечает, что эти остатки встретились не только в Приишимье. Ему удалось найти кости верблюдов в окрестностях Москвы и в Приволжье. Такие же костные остатки были обнаружены учеными и в других местах, но здесь, в районе Ишима, их было очень много.

Фауна того времени, когда существовали приишимские животные, напоминает животный мир современной Африки. Академик Орлов в своих исследованиях приводит снимки, сделанные в наши дни с самолета, снимки, на которых видны огромные стада верблюдов, жирафов и многих других животных, кочующих по сравнительно малообжитым, глухим участкам Африканского континента. Так же густо когда-то были заселены и некоторые районы нашей страны.

Верблюды и жирафы Приишимья, как и ряд других находок, рассказывают нам об интересном отрезке времени, который выделен учеными под названием третичного периода кайнозойской эры. Он начался примерно около шестидесяти миллионов лет назад. За ним следует четвертичный период — самый короткий, насчитывающий около 1,5 миллиона лет. Это время существования человека — от питекантропа до современных людей. Два этих периода вместе и составляют так называемую кайнозойскую эру, для которой характерно развитие и господство на Земле разнообразных млекопитающих.

Млекопитающие быстро заселили мир после гибели гигантских ящеров. Это произошло около шестидесяти миллионов лет назад, причем массовые скопления костей звероящеров свидетельствуют о том, что почти все они погибли более или менее одновременно. Что же было причиной их вымирания? Уж не потоп ли?