Кеннет Максей - Танк против танка

В случае с оснащенной бензиновыми двигателями техникой потребовалось 15 лет на то, чтобы такие машины достигли скорости 30-35 км/ч, кроме того, появление их требовало радикального улучшения качества существовавшей тогда сети дорог, что в свою очередь толкало мир к переменам, которым суждено было найти отражение как в военной, так и в гражданской сфере деятельности человечества. В 1899 г. некто Ф. Симмс представил в Британии четырехколесное транспортное средство с пулеметом Максима, смонтированным за бронированным щитом. Спустя год сотрудничество между компаниями Виккерса и Максима принесло плоды в виде полностью бронированного «боевого автомобиля» с 1,5-фунтовой пушкой, двумя пулеметами, 6-мм бронированием, способного передвигаться по дороге со скоростью 10 км/ч.

В последующее десятилетие бронированные или же просто вооруженные машины послужили полем экспериментаторской деятельности конструкторов многих европейских фирм. Одним из множества вариантов стала в 1906 г. зенитка немецкого производителя Эрхардта – установленная на самодвижущейся платформе 50-мм пушка, предназначенная для уничтожения наблюдательных воздушных шаров, которые использовались тогда для того, чтобы иметь возможность увидеть «что там за холмом», то есть что происходит на территории неприятеля. В те времена применение машин против машин в бою как-то не вписывалось в горизонты фантазии разработчиков, однако необходимость повышать скорость стала уже требованием, особенно с появлением в конце 90-х годов оснащенных бензиновыми двигателями летательных аппаратов, развивающих скорость до 25 км/ч. В тот момент предназначенная для поражения шаров зенитка, способная преодолевать в час 20 км, представлялась хорошим средством противодействия первым аэропланам.

Скверные дороги того времени, препятствовавшие развитию моторной техники и уже ранее подталкивавшие конструкторов вроде Бойделла к разработке «башмаков», указывали машиностроителям путь к «непрерывной цепи», или «бесконечным рельсам». В 1883 г. живший в Буэнос-Айресе Гийом Фандер выдвинул уже вполне знакомую нам идею: соединенные между собой траки, приводимые в движение цепным колесом и проходящие по ленивцу и каткам. Система портативного железнодорожного полотна Фандера опережала технологии тогдашнего времени, поскольку его подвеске была свойственна определенная степень гибкости, помогавшая добиваться относительной плавности хода. Затем в 1888 г. некто Ф. Баттер из Соединенных Штатов представил гусеничную машину с паровой силовой установкой, попытавшись в этой конструкции одновременно разрешить и еще одну серьезную проблему – изменения направления движения. Шаг за шагом подобные машины, соревнуясь между собой и усваивая по ходу дела разного рода новшества, такие как «обутое» колесо, привели к появлению в Британии в 1904 г. парового гусеничного трактора Дэвида Робертса, а в Соединенных Штатах в 1906 г. – трактора Холта, предназначенного прежде всего для применения в условиях заболоченных территорий Луизианы, но и не только.

Роберте, изделие которого производила фирма «Хорнсби», значительно опережал Холта, поскольку первый сумел применить на гусеничной машине весьма удачную пружинную подвеску, а к тому же еще и механизм управления, позволявший отказаться в модели трактора от выносных передних колес вроде тех, что предлагал Батгер и которые перенял в конструкции своей машины Холт. Трактор Робертса, в версии 1907 г. оснащенный 70-сильным двигателем, работавшим на жидком топливе, представлял собой довольно многоцелевую машину, способную разгоняться почти до 15 км/ч, не говоря уже о высокой проходимости п известной доле маневренности. Специалисты из британского Военного министерства провели ряд углубленных и вполне успешных испытаний трактора в роли средства подвоза боеприпасов и артиллерийского тягача. Участвовавший в испытаниях майор Донохью предложил снабдить изделие противопульной броней и установить на нем орудие. Отклика идея не нашла. Более того, военные приобрели всего одно изделие. В общем, «Хорнсби» перепродала патент Холту, которому не терпелось заполучить сверхсовременный механизм управления движением.

На рубеже веков появились и нашли ограниченное применение в локальных «малых» войнах первые колесные бронемашины (бронеавтомобили).

Внизу: В самом начале Первой мировой войны бельгийцы и британцы импровизировали в области применения бронеавтомобилей для сдерживания немецкого натиска. Бельгийская «Минерва» являлась обычной машиной, на которую установили броню и пулемет.

Внизу справа: Британский «Роллс-Ройс» конца 1914г. представлял собой более изощренное изделие, обладавшее вращающейся башней по типу той, что использовалась на военных кораблях, которая обеспечивала экипажу возможность кругового обстрела. По сути дела, этот автомобиль можно назвать предвестником будущих танков.

В преддверии разгоревшегося в 1914 г. крупного европейского конфликта жизнь успела уже не раз продемонстрировать, что оборонительное вооружение способно безраздельно господствовать на поле боя, где ни кровь, ни плоть, ни храбрость не в силах противостоять ему, а бездарное растрачивание солдатских жизней в бездумных лобовых атаках (что прекрасно показала уже Русско-японская война 1904-1905 гг.) ведет лишь к подрыву физических и моральных сил армий. Тем не менее Центральные державы (Германия и Австро-Венгрия. – Прим. пер.) с энтузиазмом бросились в наступление против союзников (французов, сербов, русских и британцев), которые вполне достойным образом ответили на вызов. На протяжении первых трех месяцев Первой мировой списки потерь росли с устрашающей скоростью, в равной степени быстро улетучивались и надежды на скорую победу. Причина стагнации, скоро охватившей фронт, заключалась в том, что обе стороны пользовались возможностью окапываться и занимать позиции за заграждениями из колючей проволоки, прикрываемыми пулеметами и артиллерией, что не давало атакующим сколь-либо заметного шанса сокрушит!» вражескую оборону. К концу октября 1914 г. непрерывный пояс полевых фортификаций протянулся через всю Западную Европу от Северного моря идо швейцарской границы, преодолеть его стало практически невозможно, и солдатам приходилось гнить в грязи окопов без малейшей надежды одержать победу. Единственным средством выхода из тупика оставалась артиллерия, применяемая массированно для уничтожения проволочных заграждений, пулеметных гнезд и живой силы в окопах. Однако в течение следующих месяцев и это оружие доказало свою неспособность полностью справиться с задачей. Сотни тысяч и даже миллионы снарядов просто перепахивали землю, превращая ее поверхность в этакий лунный пейзаж, обстреливаемые же часами отсиживались под землей, чтобы, когда огонь стихнет, встретить наступающих как подобает. Пи о какой подвижной войне в таких условиях и при тогдашней технике не могло идти и речи.

И все же в начальной стадии войны, когда дороги еще оставались открытыми, когда ноля не перерезали траншеи и рвы, оружие, обладавшее жизненно важным огневым потенциалом, подвижностью и живучестью, находило применение, и при том успешное. Когда началось массированное вторжение войск Германии в Бельгию, когда тяжелая артиллерия немцев сломила сопротивление защитников прикрывавших Льеж фортов, что позволило солдатам кайзера через Брюссель и Монс устремиться к цели политической стратегии, к Парижу, командование воспользовалось для прикрытия оголенного правого фланга традиционными в таких случаях войсками, состоявшими из кавалерии, пользовавшейся поддержкой пулеметчиков и легкой артиллерии.

Чтобы обнаруживать врага и наносить удары по немецким захватчикам, бельгийцы применили быстрые спортивные машины «Минерва» с открытым верхом, оснастив их пулеметами, а при первой же возможности и бронированием. В качестве усиления этих скромных по численности отрядов «москитов» пришли вооруженные британские автомобили «Ланкастер» и «Вулзли», которые тоже быстро совершенствовались – для защиты важных узлов и экипажа добавили бронирование. Появление британского соединения на 50 автобусах (бригады Королевской морской пехоты, поддерживаемой морской авиационной эскадрильей) стало результатом инициативы Уинстона Черчилля, который как первый лорд Адмиралтейства отвечал также за воздушную оборону Британии. Он хотел не только помочь бельгийцам защитить порт Антверпен и способствовать ослаблению вражеского натиска на отступавшие в южном направлении союзные армии, но также и воспрепятствовать оборудованию немцами авиабаз в опасной близости от Англии и прежде всего от Лондона. 5 сентября по предложению коммодора (морское звание, соответствующее званию бригадного генерала в армии. – Прим. пер.) Марри Сьютера первый лорд потребовал установления воздушного патрулирования над участком в радиусе 100 миль (ПИ) км) от Дюнкерка при поддержке вооруженных автомобилей Королевских ВМС, действовавших бы на глубину до 50 миль (80 км) от побережья иод началом отважного коммендера (капитана 2-го ранга. – Прим. пер.) Сэмсона.