В. Арутюнов - Нефть XXI. Мифы и реальность альтернативной энергетики

Второй потенциально возможный путь – это взять на себя все функции управления природными процессами, заменив биосферный механизм поддержания глобального природного равновесия (гомеостаза) искусственным, т. е. заменить биосферу техносферой. По сути, именно на этот путь, возможно, до конца не осознавая это, толкают нас сторонники регулирования климатических процессов. Но объем информации, циркулирующий в техносфере, еще на многие порядки уступает тому, что циркулирует в биосфере, поэтому надежность такой техносферной регуляции пока слишком низка, чтобы гарантировать человечество от гибели при даже незначительных сбоях в управляющей системе. Начав с искусственного регулирования «гибнущего» озонового слоя Земли, мы уже вынуждены анализировать негативные последствия возможности нового озонового кризиса, на этот раз из-за избытка атмосферного озона по сравнению с его уровнем, имевшим место на протяжении последних 400 млн лет. Поэтому попытка регулирования концентрации парниковых газов в атмосфере – это только начало бесконечного и безнадежного пути замены естественных биосферных регуляторов искусственными, т. е. техносферой.

Третий и, видимо, пока наиболее реальный путь – это коэволюция (Моисеев, 1997) двух природных объектов: Природы и Цивилизации. Не сохранение, а именно коэволюция, т. е. их совместная взаимная адаптивная трансформация. К чему? Этого мы не знаем и принципиально не можем предсказать. Хотя бы потому, что мы не можем предсказать результаты технологического развития даже на ближайшие 20–30 лет. Но можно предположить, что неизбежное изменение климата и других природных условий на поверхности Земли является началом движения к новому глобальному равновесию (точнее, квазиравновесию, т. к. эволюция этого «равновесия» – это тоже непрерывный процесс), новому глобальному единству Природы и Цивилизации.

Невозможность долговременного технологического и социального прогноза делает нереальными все рассчитанные на столетний период программы и рецепты алармистов по спасению Природы и Цивилизации (или Природы от Цивилизации?). Все прогнозы векового масштаба, на которых базируются их рецепты, основаны на двух заведомо нереальных предположениях. В них молчаливо предполагается линейная экстраполяция существующих технологических тенденций, т. е. отсутствие радикальных инноваций, которые принципиально не прогнозируемы (иначе это не инновации, а инжиниринг), и постулат о неизменности человека как биологического объекта и созданных им общественных отношений. Но и то, и другое нереально.

Вторая половина прошлого века убедительно опровергла подавляющую часть футуристических прогнозов. Кто в 60-х годах прошлого века предполагал появление персональных компьютеров и Интернета? И кто сомневался в скором покорении Марса и других планет? Но еще более неопределенны перспективы социального и особенно антропогенного развития. Действительно, на протяжении тысячелетий социальная эволюция практически исключала действие естественного отбора у человека. Но уровень мутационного процесса у человека остается достаточно высоким: по оценкам, в каждом поколении возникает от 1 до 10 новых генных мутаций на 1 зародышевую клетку. В соответствии с законами популяционной генетики, сохранение естественного мутагенеза приводит к накоплению патологических мутаций в популяции. По данным ООН, у современного европейского населения частота генетических нарушений с экстраполяцией на весь период жизни в 1974 г. составляла 10 %, а к 2001 г. достигла 73,8 % (т. е. какая-нибудь наследственная болезнь в течение жизни обязательно проявится почти у ¾ населения). Современная популяция человека на 90 % вакцинозависима, т. е. фактически не может существовать без постоянной медицинской поддержки. Как биологический вид мы уже оторвались от природы и можем существовать только в созданной нами искусственной среде.

Наиболее вероятно, что и далее человечество пойдет своим путем, активно используя свои достижения для трансформации самого себя. Фактически этот процесс идет уже давно и весьма активно. Мы постоянно расширяем возможности нашего организма, используя не только внешние приспособления, такие как одежда, очки, телефон, автомобиль или экран монитора, который уже стал частью физиологической структуры мозга современного человека. Мы активно корректируем недостатки организма с помощью хирургических операций, все шире используем имплантаты и искусственные органы, в том числе такие жизненно важные, как сердце. Сегодня трудно найти взрослого человека, организм которого не содержал бы таких инородных тел, как металлические штифты, мосты, коронки. Широко распространены искусственные дополнения нашего организма: кардиостимуляторы, искусственные суставы, грудные имплантаты, хирургические винты и скобы. В последние годы в мире наблюдается настоящий бум тканевой и клеточной терапии. В мире имеются уже тысячи банков тканей и клеток человека. Развивается концепция «донорства для себя», когда уже при рождении человека создаются запасы его собственного жизнеспособного материала, его стволовых клеток, способных заменить в будущем утраченные или поврежденные органы.

Наконец, генетика открывает принципиальные возможности использования человеческим организмом достижений, накопленных биосферой за весь период ее эволюции. Мы подошли к такой точке развития, когда высокоорганизованная материя в лице человека уже действительно может изменять сама себя. Если бы удалось аккумулировать в одном организме хотя бы часть экстремальных возможностей биосферы в области приспособления к условиям окружающей среды и питания, человек приобрел бы невероятные возможности. Пока это еще звучит как фантастика, но прогресс в области генной инженерии стремителен. Уже синтезирована точная копия одного из простейших бактериофагов. Ведутся работы по искусственному созданию простейшего живого организма, обладающего минимально необходимым для функционирования набором генов. А это уже открывает возможности конструирования новых форм жизни. При этом ставятся хотя и амбициозные, но вполне практические цели: создание микроорганизмов, способных эффективно продуцировать необходимый энергетике водород или поглощать атмосферный углекислый газ, т. е. решать с помощью искусственных организмов глобальные проблемы человечества.

Доступная нам сегодня информация и имеющиеся в нашем распоряжении методы генной инженерии позволяют не только влиять на естественный отбор и создавать новые организмы, но и влиять на биологическую природу самого человека, его организма и, святая святых, устройство и функционирование самого совершенного биологического органа – человеческого мозга. Мы стоим на пороге грандиозного события космического масштаба, когда созданный природой объект – человек – сам сможет изменять свою природу, свой генетический код и структуру своего мозга, т. е. носителя человеческой индивидуальности и интеллекта. Фактически это будет концом биологической эволюции и началом эволюции небиологической, когда вопрос о происхождении и структуре физического носителя интеллекта отойдет на второй план по сравнению с вопросами его эффективности и познавательных возможностей.

Уже делаются попытки вживления электронных чипов непосредственно в человеческий организм, и не кажется фантастикой расширение возможностей человеческого мышления путем вживления искусственных элементов памяти. Питание таких элементов в принципе можно обеспечить путем отвлечения части энергии из клеток человека. Следует ожидать, что в ближайшее время начнут появляться первые нейрокомпьютеры, работающие по тому же принципу, что и мозг человека. Нейронные операции – это не логические операции, которые реализуются логическими схемами, где память всегда локализована, а адресация определяется жесткой программой. Вместо этого в них используется самоорганизация системы, состоящей из большого количества элементов – нейронов – путем адаптивной настройки коэффициентов взаимодействия между ними, при этом проявляется способность нейросистемы к решению задач путем ее обучения на частных примерах, накоплению «опыта» с последующим его обобщением.

Веским доводом в пользу возможности создания искусственного интеллекта или комбинированных биотехнологических устройств служит прогресс в области нанотехнологий и электроники. Уже следующее поколение микропроцессоров будет иметь 1,7 млрд транзисторов в одном чипе, что практически равно возможностям мозга. Ведь из 14 млрд нейронов коры больших полушарий, как правило, плодотворно работают около 700 млн – всего 5 %. Комбинируя достижения генной инженерии, нанотехнологии и электроники, человечество может постепенно достигнуть такого уровня, когда уже трудно будет отличить, где кончается биология и начинается электроника.