Стивен Уитт - Как музыка стала свободной

Когда ему предъявляли обвинение в суде в Вирджинии, Гловер впервые в жизни увидел Адила Кассима. Только взглянув, он сразу понял: это Kali. Кассим — скромный, чисто выбритый, с короткой стрижкой. Одет в со вкусом подобранный пиджак и спокойный галстук. Коренастый, с заметным животиком. Кожа почти такая же тёмная, как у Гловера.

В супермаркете узнали о суде и тут же уволили Гловера. Так он стал чёрным безработным, обвиняемым в совершении уголовного преступления, беззащитный посреди самого серьёзного экономического кризиса последних семидесяти лет. Впервые в жизни он стал волноваться из-за денег. Они для Гловера всегда были сущностью преходящей, всегда быстро обменивались на что-то полезное вроде воздухозаборника на капот. Теперь, лишившись работы и ожидая пачки счетов из суда, он переосмыслил свою расточительность. Он очень нуждался в деньгах, и, хотя понимал, что тюрьмы не избежать, подозревал, что срок скостят, если сотрудничать. В такой отчаянной ситуации он решил свидетельствовать против Кассима.

В такой помощи ФБР нуждалось. Конечно, Кассим соответствовал представлениям Гловера о том, как может выглядеть Kali. Южноазиатское происхождение, курит траву, живёт с мамой в Калифорнии. Патрик Сондерс тоже независимо, по крупицам собрал эти детали и даже заметил, что у него с Kali дни рождения рядом — они просто отмечали их в сети. То есть они ровесники. По документам у Кассима с Сондерсом разница менее чем в две недели. Как и многие влиятельные члены «Сцены», и Кассим, и Сондерс принадлежали к первокурсникам 1997 года (я, кстати, тоже).

Но это всё были случайные улики. Под такое описание тысяча человек подойдёт. В результате налёта на Гранада-Хиллс в 2007 году Кассим и его мать оказались в наручниках, но при обыске, на который существовал ордер, ничего особенного не нашли. Единственный компьютер, который обнаружили федералы — ноутбук без какой-либо криминальной информации. По ходу обыска наткнулись на марихуану и кальян, но дело шить не из чего. В разговоре с Вю Кассим почти ничего не сказал. И единственный из захваченных членов RNS, он не признался в том, что состоит в группе.

Гловер заподозрил, что Кассим выбросил все доказательства после их разговора. Но если так, то от всего избавиться ему точно не удалось. На записанной CD-болванке, найденной в его комнате, ФБР обнаружило резюме, а в его «Свойствах» Microsoft автоматически добавил имя создателя документа — Kali. К тому же абонентский отчёт показывал, что Деллу Гловеру он звонил сотни раз, а в его мобильнике хранился номер мобильника Гловера. Правда, в списке контактов тот был указан только как «D.».[131]

Кассим продолжал настаивать на своей невиновности. Поскольку он никак не объяснил, зачем звонил Гловеру, то позже его адвокат утверждал, что одного только CD недостаточно, чтобы связать этого нереального компьютерного Kali с живым человеком по имени Адил Кассим. И хотя FTP-логины у Гловера показывали, что пиратский материал загружается по IP-адресу, зарегистрированному на мать Кассима, невозможно доказать, что это делал именно он, потому что теоретически это мог делать кто угодно. Но, в конце концов, федералы достали его беспроводной роутер, и оказалось, что он даже паролем не защищен. Кассим пользовался той же «незащищённой беспроводной» защитой, о которой Гловер говорил с Kali по телефону.

Мэттью Чоу тоже сопротивлялся. Даже федералы признали, что его участие в RNS было минимальным. Он уже много лет назад перестал быть активным членом, а та музыка, которую он сливал, приобреталась им на CD в магазине совершенно законным образом. Главное, что сделал Чоу для RNS — это эмблему листика марихуаны ASCII, ту, что использовалась в старой NFO группы. А это, в общем-то, не могло служить доказательством участия в групповом преступлении. Тем не менее, дело на него оказалось серьёзным. Ещё при первом общении с ФБР он подписал показания, в которых признаётся, что являлся членом группы.

Оба дела передали в суд. Интересы Кассима в суде представлял специализировавшийся на хакерских делах Доминго Ривера, который сам себя окрестил «Адвокатом интернета». Для адвоката Ривера обладал необыкновенно глубокими техническими познаниями: он служил в морском флоте США в качестве инженера-программиста, позже работал специалистом по кибернетической безопасности в Министерстве внутренней безопасности США. Он уже несколько раз выстраивал линию защиты, отталкиваясь от незащищённого беспроводного соединения, и количество его оправданных клиентов внушало доверие.

Чоу сам нанял адвокатов — двух парней из Хьюстона по имени Джордж Мёрфи и Терри Йейтс.[132] В преступном мире Техаса Мёрфи и Йейтс были просто легендами — их уважали и за харизму, и за необычные методы работы. Йейтс, например, очень круто воздействовал на жюри присяжных. Он — такой вечный житель Хьюстона с ослепительной улыбкой и приятным медленным техасским произношением. Йейтс и Мёрфи сразу решили, что юрисдикцию дела надо перенести из Вирджинии. Утверждение ФБР о том, что микросекундного электронного импульса достаточно для установления юрисдикции, их не убедило. Федеральный судья с их доводом согласился, и дело перенесли в Хьюстон. Хотя оба адвоката не умели программировать и впервые взялись за дело о нарушении интеллектуальной собственности, теперь они играли на родной земле.

Во время отбора присяжных сторона обвинения отводила всех, кто когда-либо загружал музыку из интернета, пусть даже легально. Ривера, Мёрфи и Йейтс таких тоже отметали. То есть в жюри присяжных не попал ни один человек моложе сорока лет. Самое важное в истории американского уголовного правосудия дело о музыкальном пиратстве решалось особенной группой техасцев средних лет, которые всё ещё жили в эпоху компакт-дисков.

Слушания начались 15 марта 2010 года в федеральном суде города Хьюстон. Выступление Гловера как свидетеля получилось очень слабым»[133]

Хотя он и был уверен, что Кассим и есть Kali, но, когда Ривера его передопросил, он вынужден был признать, что никаких конкретных доказательств у него нет. Он мог его узнать по голосу, но Кассим не выступал в суде в соответствии с Пятой поправкой к Конституции США, которая разрешает гражданину не свидетельствовать против себя. Ривера её обратил в свою пользу. Странное дело: ФБР не представило записей с голосом Кассима, а тот за пять дней процесса не вымолвил ни слова.[134] Следующим пошёл Сондерс. Он тоже слабо выступил. Знал ещё меньше Гловера. Он тоже никак не сумел связать Кассима с Kali, с которым он, кстати, даже никогда по телефону не разговаривал. В ходе показаний Ривера выложил свой аргумент «незащищённого беспроводного», что Сондерс счёл полной ерундой. Они принялись спорить, как два компьютерных «ботана», и развели такой «срач» насчёт определения владельцев IP-адресов, что судья приказал им успокоиться.

После своего неудачного начала Гловер занервничал. Он всё ещё пребывал в уверенности, что Кассим и есть Kali, но уже сомневался, что жюри присяжных в это поверит. Может, Кассим реально сумеет выиграть дело? А если так, то, может, и Гловер мог выиграть? Видимо, зря он решил признать себя виновным — от этого признания теперь никак не откажешься, и зря согласился свидетельствовать.

Суд продолжался ещё четыре дня. Атторней Министерства Юстиции Тайлер Ньюби, один из заместителей Прабху, вызвал в суд ещё дюжину свидетелей, включая Питера Вю. В качестве доказательства приводил многие страницы залогиненных на сервере. Представил список слитых компакт-дисков. Представил отчёты телефонной компании, из которых следовало, что Гловер звонил на мобильник Кассиму сотни раз, и что это тот же самый мобильник, который был у Кассима на момент ареста. Ривера всё время оспаривал все эти доказательства, однако не мог дать убедительного ответа на некоторые вопросы вроде такого: а зачем, собственно, Адил Кассим поддерживал отношения на расстоянии с неким упаковщиком CD на заводе?

Суд завершился 19 марта. Присяжные совещались пять часов и вынесли вердикт: Кассим невиновен. Из сотен судебных процессов, начавшихся в результате «Операции: фастлинк», этот приговор стал первым оправдательным. Гловеру просто не ве-рилось, что он сядет, а Кассима освободят. И вся его невиновность основывается на беспроводном роутере.

Гловер сильно разозлился. Не на Кассима, на себя. Не стоило ему подписывать сделку. Не стоило ни в коем случае разговаривать с федералами. Стоило нанять хорошего адвоката. Надо было рискнуть. Линия защиты по «незащищённому беспроводному» принесла отличный результат.

Она принесла? В конце концов, судили не только Кассима, и Мэттью Чоу тоже оправдали, хотя тот сам признался, что состоял в группе. А если и Чоу невиновен, то это значит, что присяжные обратили внимание на ещё что-то, помимо незащищённого роутера. Даже хотя Ривера и Сондерс спорили о тонкостях определения IP-адресов, Иейтс и Мёрфи пошли совершенно другим путём. Они не хотели грузить присяжных всякой технической болтовнёй и вместо этого остановились на формулировке юридического термина «заговор». Нормальные заговорщики от своих действий получают определённую выгоду, а в случае Чоу никакой выгоды нет. Не существует никаких доказательств, что участие в RNS принесло ему какие-либо деньги. На самом деле он деньги тратил: сам покупал компакт-диски. И что конкретно он за это получал? Пиратские фильмы, которые в большинстве случаев и так везде лежали бесплатно? Иейтс разъяснил присяжным, что ни в каком заговоре Чоу не участвовал, он просто тусовался в сети с друзьями.