Игорь Акимушкин - Мир животных. Том 2

В лесу другой заяц, беляк. Не беда, если летом вы его спутаете с русаком. (Надо надеяться, место встречи не позволит вам этого сделать, и еще смотрите на хвост: у беляка летом он сверху серый, у русака и зимой и летом с черным пятном!) Зимой же ошибка невозможна, заяц блистает ослепительной белизной, только кончики ушей у него черные.

Ареал беляка – лесные массивы севера Западной Европы, а в Восточной от тундры на севере до Черниговской, Орловской и Саратовской областей – на юге, Сибирь, Камчатка, Сахалин, Монголия, Северо-Восточный Китай, Хоккайдо, Северная Америка. Есть беляки на западе Гренландии.

Несходство между русаком и беляком ограничивается, в сущности, свойствами шкуры и склонностью к разным биотопам. В остальном они как братья-близнецы. Есть, значит, основания пренебречь пословицей: «за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь» и в целях экономии написать один портрет на двоих.

Зайцы – это звери, чье имя с языка у нас не сходит. Но ведь, как ни склоняй слово, от этого его суть не станет ясней. И хуже того: от частого повторения оно ветшает и теряет свой первоначальный смысл. «Труслив как заяц», «заячья душонка», «улепетывает как заяц», «косой заяц», «прыгает как заяц», «петляет как заяц» – эти выражения (остроумные и знаменитые) должны бы, кажется, со всей полнотой вызвать в нашем воображении облик зайца со всеми его повадками, но, увы, их давно постигла участь всех идиоматических выражений.

Возьмем идиом номер один, касающийся пресловутой трусости зайца. Зверь, оказывается, не так уж безоглядно труслив и, если видит, что хищник за решеткой, на цепи или сыт, спокойно занимается своими заячьими делами в самой непосредственной близости от опасности. А если бы предок-остроумец увидел, подобно Петру Александровичу Мантейфелю, как заяц, расположившийся на лежке в степи, был потревожен пасущейся лошадью и, вместо того чтобы бежать, лениво поднялся, царапнул ее по носу (та очень испугалась) и снова улегся на старое место, то, может быть, и приберег бы свое вдохновение для другого случая…

Чем объяснить общую убежденность в трусости зайца? Может быть, тем, что, когда нам приходится поднять его с лежки, он «как угорелый» несется прочь. Едва моргнуть успеешь, а его уж нет. Но ведь тут есть еще одно обстоятельство. Лежащий заяц чаще всего знает о нашем приближении задолго до того, как мы подойдем, и не торопится потихоньку удрать, а, прислушиваясь, ждет, не свернем ли мы в сторону, ждет до последнего. О трусости ли это говорит? Конечно, нельзя забывать, что таким же и разными другими путями к зайцу приближаются и враги, слишком много врагов. Не говоря об охотниках и собаках, его преследуют лисы, волки, орлы, совы. Даже вороны и сороки, умные и смелые птицы, собираясь в бандитскую стаю, иной раз нападают на зайца. И хотя порой ему удается сильной лапой распороть преследователю брюхо, это ненамного улучшает его положение, положение зверя, которому надо всегда быть начеку и «улепетывать как зайцу», потому что победа в стычке ему ни к чему. Не говоря уж о поражении. Скачет он действительно быстро, но гончая, да и обыкновенная собака, обладающая достаточным упорством, хорошим чутьем и мастерством распутывать петли, скидки и прочие заячьи хитрости, его все-таки «загоняет», чему причиной, по-видимому, меньшая выносливость зайца. Борзая же поймает зайца без труда и быстро.

Длинные задние ноги позволяют зайцу сорваться с места со стремительностью катапультированного и мчаться трех-, а порой и пятиметровыми прыжками… Поэтому, когда про кого-нибудь с раздражением или восхищением говорят, что он, дескать, «прыгает как заяц», то определенно преувеличивают.

Много говорят и пишут об упорной склонности зайца к запутыванию своих следов. Особенно замысловаты действия зайца перед тем, как устроиться на дневной отдых. Таких кренделей навыделывает, что распутать его следы на снегу сможет не всякий. Правда, при соответствующих знаниях в этой неразберихе можно усмотреть кое-какие закономерности. Заяц два-четыре раза пройдется взад-вперед по своему следу, потом «скинется» – прыгнет куда-нибудь в сторону и там, если сразу не затаится, что обычно делают лишь молодые зайцы, все начинает сначала. Охотник, который «тропит» зайца (есть такой бессобачный способ охоты), разобравшись в двух-трех хитросплетениях, может с полным основанием приготовиться к выстрелу, потому что вот-вот должен увидеть лежащего зверя или тот сам выскочит где-то рядом. Правда, часто, загадав охотнику загадку, заяц мощным прыжком вылетает из зоны, где так старательно наследил, и отправляется отдыхать в другое место.

От лисицы, волка, куницы заяц убегает заранее. Но когда заметит в небе ястреба, не бежит, а затаивается. Поэтому и человека близко подпускает, но рано или поздно заячьи нервы не выдерживают, он срывается и выскакивает часто почти из-под самых ног. Для зайца человек слишком высок, и мозг длинноухого автоматически реагирует на охотника, как на врага в высоте. Эта автоматика, которую создала эволюцию задолго до изобретения людьми огнестрельного оружия, сейчас уже сильно устарела и губит многих зайцев, слишком близко подпускающих охотников. (Причем замечено, что самки лежат крепче самцов.) На этой врожденной реакции на хищника в высоте основан очень интересный способ охоты на зайца, впрочем не принятый у нас: с бумажным змеем! Его запускают метров на сорок в высоту, и напуганные мнимым ястребом зайцы еще ближе подпускают человека.

Охота с гончими основана на том, что заяц, поднятый собакой, как правило, возвращается на свой след. Остается лишь удачно выбрать место да не промазать. Путь зайца в этом случае, как говорят, – круг. Но если начертить его на бумаге, то схема получится такая, что посторонний невольно усомнится в твердости руки, ее начертившей. «Круг», мягко говоря, будет не круглым. Множество петель, прерывистость («скидки»), неожиданные изменения направления, иногда на прямо противоположные, ненужные, казалось бы, повороты, – все это заяц проделывает, чтобы сбить с толку идущих по следу гончих; вот и выписывает по лесу кренделя, прежде чем замкнуть свой круг, неизбежный и роковой. И если петли и все прочее можно отнести к оборонным мерам, то про выход к месту лежки или ее ближайшего района такого не скажешь. Так почему же заяц все-таки это делает? Объясняли по-разному. Лучшим представляется предположение о ревире – собственной территории (1-3 квадратных километра), нарушать рубежи которой он «не имеет права». Вынужденный уходить от преследователя на ограниченном участке, он волей-неволей возвращается на свои «законные» и знакомые места.

А некоторые «толкователи» с серьезным видом убеждают, что заяц кружит «скосу». Их мнение тоже заслуживает некоторого внимания, хотя дело тут не в глазах, а… а ногах. У многих зверей замечена не понятая до конца странная асимметрия в строении органов, которым по природе, казалось бы, полагалось быть симметричными. Например, правая и левая сторона черепа у зубатых китов развиты неодинаково, у морской свинки в левой половине челюсти больше зубов, левый рог у гаура и некоторых оленей длиннее и толще. Этим рогом они преимущественно и бодаются.

Правые и левые ноги у многих зверей не равны: у волков и лис левые часто длиннее правых и оттого на бегу проходят большее расстояние. А это приводит к постоянному искривлению пути вправо.

Род обычных зайцев объединяет около 26 видов, которые обитают в Европе и Азии, от тундр до Японии, Тайваня, Индии, Индонезии, почти по всей Африке, за исключением тропических лесов Конго и Гвинейского залива, и в Северной Америке. Люди завезли и расселили зайцев в Южной Америке, Австралии, в Новой Зеландии и на некоторых других островах. Все зайцы этого рода окрашены скромно: буровато-серые, только у индийского на затылке и шее «черная шапочка». Некоторые виды зимой белые.

Возможно, и с зайцем происходит нечто подобное. По той же причине, наверное, и человек, заблудившись в лесу, плутает кругами.

Глаза у зайца крупные, причем настолько, что прикрыть их как будто и век «не хватает». Так и спит заяц с приоткрытыми глазами. Сон зайцев (и кроликов тоже), так сказать, «многосерийный»: раз по двадцать на день они засыпают ненадолго, чтобы потом пробудиться, встать, оглядеться, прислушаться.

Глаза у зайца, как у всех почти «преследуемых» зверей, – по бокам головы (у хищников обычно смотрят вперед). Так лучше обозревают они фланги и тылы (угол зрения заячьего глаза почти 90 градусов). Но бинокулярности в этом обзоре нет, потому нет и точности в определении расстояния. Поэтому на быстром скаку заяц порой натыкается на кусты, на пни (были случаи, и на ноги охотника!).

Беляки и русаки принадлежат к тем животным, чье положение наиболее незыблемо в области… искусства. Не сочтешь сказок, мультфильмов, рассказов и стихов, в которых зайцы выступают как персонажи симпатичные, часто хитроумные и героические. Но не так безоблачно их существование на земле. То и дело слышишь горькие вздохи о том, что-де «в нашем краю на одного зайца по десять (а то и по сто!) охотников». К сожалению, эти соотношения подчас не так уж гиперболичны.