Константин Соколов - Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Константин Соколов - Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг., Константин Соколов . Жанр: Прочая научная литература. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Константин Соколов - Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.
Название: Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.
Издательство: -
ISBN: -
Год: -
Дата добавления: 31 январь 2019
Количество просмотров: 208
Читать онлайн

Помощь проекту

Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг. читать книгу онлайн

Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг. - читать бесплатно онлайн , автор Константин Соколов
1 ... 8 9 10 11 12 ... 14 ВПЕРЕД

Есть сведения о наложении штрафа в 200 тысяч на Спировскую волость того же уезда 11 ноября 1918 года за контрреволюционное выступление и об арестах его зачинщиков[112].

В Байгоровской волости Старицкого уезда проведение декретов шло ни шатко ни валко. Уисполком это не устраивало, и около 10 ноября был избран новый председатель совета и комбеда Иван Большаков. Вместе со старшим милиционером Дмитрием Дорофеевым они рьяно взялись проводить учет хлеба. Уже через несколько дней это вызвало сильное недовольство крестьян, и 15 ноября к дому Дорофеева пришла толпа, были крики с угрозами убийства, но этим все и ограничилось[113].

В ноябре в Старицком уезде был целый ряд мелких вспышек недовольства. В Киселевской волости 11 ноября произошло выступление из-за мобилизации в армию и учета лошадей, также были требования возвратить преподавание в школах Закона Божьего и вернуть в них иконы. До этого здесь отказались платить чрезвычайный налог в 65 тысяч рублей. Было введено осадное положение, уездный чрезвычайный отряд без столкновений занял волостной центр. На волость наложили рекордный штраф в 1,5 миллиона рублей. 25 ноября на собрании комбедов было решено собрать его с «кулаков и богатеев» в три дня, под угрозой суда по условиям осадного положения[114].

В Панафидинской и Прасковьинской волостях в годовщину революции были волнения среди обучающихся во всевобуче. Требовали красноармейского пайка и выдачи обмундирования. Оба выступления были ликвидированы местными коммунистами путем агитации, зачинщики позже арестованы ЧК[115].

В Татарковской волости произошли вспышки из-за продовольственной политики, а также действий уездного комиссара труда Комчатного. Дальше недовольства дело не шло, после агитации все успокаивалось. Тем не менее чекисты проводили аресты[116].

8 ноября в Страшевической волости были избиты коммунисты, местная ячейка запросила отряд из Старицы[117].

15 ноября на общем собрании старицких коммунистов была доложена информация о возможных восстаниях в Иверовской и соседних волостях. Судя по некоторым данным, недовольство было связано с действиями чекистов при изъятии продуктов на железнодорожных станциях. Большевики решили вооружить всех членов партии и создать отряд, а вот беспартийных милиционеров, напротив, разоружить (кроме проявивших себя при подавлении молодотудского восстания). Из волостного всевобуча оружие постановили изъять, направить агитаторов, а заодно сменить беспартийного военкома. Всех подстрекающих к восстанию – расстреливать на месте[118].

В деревне Дубово Печетовской волости Кимрского уезда 7 октября на общем собрании обсуждались самые рутинные вопросы – учет хлеба и скота, обложение чрезвычайным налогом, ремонт мостов, а также о методах работы некоторых комбедовцев, в частности Акима Кулагина. В ответ последний послал собравшихся матом. Поднялся шум, несмотря на попытки председателя комбеда Вагина навести порядок, собравшиеся кричали: «Вон из-за стола!», «Довольно мазурикам здесь сидеть!» – и попытались избить членов комбеда, но на их защиту встали обучающиеся во всевобуче, и драки не произошло.

Комбедовцы, конечно, попытались придать этому событию контрреволюционное звучание, потребовали вооружить их и провести аресты (в виновных записали сидящих на первых рядах). Местный военком даже арестовал Акима Монахова, которого местные советские деятели считали контрреволюционером, а его сына Алексея ранее расстреляли за антисоветскую агитацию. Следствие вела местная ЧК, несколько человек были арестованы, но уже 21 октября выпущены на поруки. Однако дело не было закрыто, в 1920 году следственный комитет Тверского окружного суда вновь допрашивал основных обвиняемых (Егор Монахов, Аким Монахов, Матвей Лапин, Василий Уткин), которые себя виновными не признали. И только в 1922 году по инициативе судебного следователя Кимрского уезда выступление было признано не контрреволюционным, а дело закрыто губернским судом 21 августа[119].

В Застолбской волости Тверского уезда 27 октября среди мобилизованных поднялся ропот. Часть населения также была недовольна учетом лошадей. На следующий день в волостном центре собралось до четырехсот человек, требовали по 50 рублей подъемных, продовольственного пайка на всех мобилизованных, а заодно и перевыборов волостного совета, который якобы действует самовластно, без ведома и распоряжения уездной и более высокой власти. Местные коммунисты оказались решительными: после попыток агитации открыли огонь по толпе, два человека были убиты и один ранен, народ разбежался, зачинщики скрылись.

18 ноября такое же выступление произошло в Городецкой волости, но здесь обошлось без стрельбы, коммунисты уговорили толпу разойтись, позже наиболее активно кричавшие были арестованы уездной ЧК[120].

Краснохолмский краевед Петропавловский упоминает о выступлении в Путиловской волости, но никаких иных сведений о нем не приводит[121].

В Кашинском уезде в сентябре 1918 года в ряде деревень Подберезовской волости отказывались создавать комбеды, за что на сельсоветы были наложены штрафы. В Лавровской области в октябре 1918 года был арестован весь волисполком, отказавшийся организовывать комбед «за ненадобностью». В Кобылинской волости произошло какое-то движение против организации комбедов в бывшей Петровской пустыни Сретенского монастыря, на ликвидацию которого направлялись чекистские отряды[122].

В Бежецком уезде в декабре зафиксированы два небольших выступления: 18 декабря в Филипповской волости и 21-го в Толмачевской (в последнем случае был арестован священник Воскресенский)[123].

Все эти мелкие стычки говорят об одном – всеобщем недовольстве населения, кроме имеющих возможность грабить-реквизировать, существующей ситуацией. И нередко это недовольство выливалось в крупные восстания.

За свое добро

Сентябрь 1918 года – эпоха начала красного террора. Любое выступление до конца года, когда закончилось время комбедов, подавлялось с особой жестокостью. Даже если оно никак не угрожало существованию власти.

В это время продразверстки еще не было, но изъятия хлеба под флагом комбедов происходили повсеместно. При этом власть придумала новый способ изъятия «излишков», которые вдруг появились на скудной тверской земле. С крестьян стали брать часть муки за помол зерна. При этом молоть можно было только на строго определенных мельницах, где ставились контролеры из числа комбедовцев, а прочие просто закрывали. Понятно, что крестьяне от такой «заботы» власти были не в восторге.

10 августа в Бубновскую волость от Зубцовского уездного исполкома был командирован Гавриил Виноградов для организации комбеда, учета хлеба и организации его уборки в бывших помещичьих имениях (в частности, в деревне Бурцево, где была создана коммуна) и снабжения бедноты. Работа шла ни шатко ни валко, сведения для учета давали не все деревни. Тогда Виноградов решил самостоятельно определять размеры излишков. На деревню Казаркино было разверстано 400 пудов. Разумеется, крестьяне не согласились и потребовали, чтобы организатор выехал к ним для ознакомления с ситуацией на месте. Надо отметить, что накануне он отправил в Зубцов гонца за красноармейским отрядом, но в городе не смогли ничем помочь (уезд был на военном положении в связи красным террором, отряды постоянно разъезжали по волостям).

3 сентября Виноградов приехал в деревню, осмотрел посевы и заявил, что названная цифра справедлива. Собравшийся народ был возбужден, раздавались крики убить или избить проверяющего, его называли опричником и острожником, а комбедовцев – грабителями и хулиганьем. Характерна фраза, брошенная крестьянами Виноградову: «Ты хлеба нам не сеял, тебя мы и знать не желаем». Но пока что его просто отвели в деревню, где тем временем собралось немало народа (400–500 человек). Виноградов, видя, какой оборот принимает дело, отправил в волость секретаря волостного комбеда Веру Вихореву. Но далеко она не уехала: жители деревни заметили ее отъезд, поймали и избили. По ее показаниям, напавшие говорили: «Весь народ идет против советов и мы тебя выбирали стоять за народ, а ты стоишь за советы…» Разумеется, ее называли б… – якобы спит с членами совета. Лошадь, на которой она ехала, была в свое время конфискована, крестьяне решили вернуть ее хозяину. Также по деревням были и другие реквизиции, например, у зажиточного крестьянина Егора Михеева отобрали тарантас. Неудивительно, что он стал одним из наиболее активных участников выступления[124].

После этого толпа принялась за Виноградова. Сначала от него потребовали освободить двоих арестованных комбедом крестьян (одного за провоз муки, второго за «саботаж»). Позже они были освобождены толпой. Одновременно в соседние деревни отправили верховых – просить о помощи. Тем временем рядом показались рабочие из коммуны в имении Бурцево, толпа набросилась на них и также стала избивать, в том числе и женщин. Избили до такой степени, что некоторых отправили в больницу.

1 ... 8 9 10 11 12 ... 14 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×