Философские трактаты - Сенека Луций Анней

4. Придет время, когда усердие долгих поколений вытащит в один прекрасный день на свет все то, что скрыто сейчас от нас. Для такого исследования одной жизни недостаточно, даже если вся она будет посвящена небу. Что же говорить о нас, столь неравномерно делящих и без того немногие отпущенные нам годы между науками и пороками? Все это будет разъясняться постепенно в долгой череде преемства.

5. Но придет время, и потомки наши удивятся, что мы не знали столь простых вещей. Вот пять звезд, на которые нельзя не обратить внимания; они так и дразнят наше любопытство, появляясь неожиданно то здесь, то там; и что же? — Мы только-только начинаем узнавать, когда они восходят утром и когда — вечером; где они стоят; когда движутся вперед и когда — назад. Всего несколько лет прошло, как мы научились распознавать, опускается Юпитер или заходит, или движется ретроградно — ибо таким именем назвали их попятное движение.

6. Впрочем, уже появились люди, которые могут поправить нас кое в чем: «Вы заблуждаетесь, полагая, будто какая-либо звезда может приостанавливаться или сворачивать со своего пути. Небесным телам не дозволяется ни стоять, ни уклоняться в сторону; все они идут вперед, шаг за шагом двигаясь в том направлении, в каком были однажды запущены. Движение их прекратится лишь вместе с ними. Всякое перемещение в этом вечном устройстве предустановлено раз навсегда; если они когда-нибудь остановятся, то все вещи, удерживаемые ныне в непрерывном равновесии, обрушатся друг на друга».

7. Отчего же тогда кажется, будто некоторые звезды возвращаются вспять? — Впечатление замедления их возникает оттого, что навстречу им движется Солнце; кроме того, природа расположила их пути и орбиты таким образом, что в определенное время они обманывают зрение наблюдателя; так корабли, идущие на всех парусах, кажутся нам неподвижными. Когда-нибудь явится человек, который точно опишет, где пролегают пути комет, почему они блуждают в стороне от прочих звезд; пусть потомки тоже внесут свою лепту в исследование истины.

1. «Однако сквозь звезды, — возразят нам, — не видно того, что за ними; кометы же проницаемы для взора». — Да, но не в том месте, где находится само светило — твердое огненное уплотнение, а там, где оно рассыпается волосами, где от него отходит разреженное сияние; иными словами, видеть можно сквозь промежутки между огнями, а не сквозь сами огни.

2. «Все звезды, — скажут нам, — круглые, а кометы вытянутые; ясно, следовательно, что они не звезды». — Но с чего вы взяли, что кометы длинные? По природе своей они такие же шары, как и прочие светила; другое дело, что свечение их вытягивается в длину. Солнце рассылает свои лучи во все стороны, но собственная его форма совсем иная, чем у истекающего из него света; то же и у комет: собственное их тело круглое, сияние же их кажется более вытянутым в длину, чем у других светил.

1. «Но почему?» — спросят нас. — А вы сами сначала ответьте нам, почему Луна светит совсем другим светом, чем Солнце, хотя получает его от Солнца? Почему она то краснеет, то бледнеет, а когда потеряет Солнце из виду, становится мертвенно-свинцовой и вовсе чернеет?

2. Скажите, почему все звезды выглядят в какой-то степени разными и почему они так сильно отличаются от Солнца? Но несмотря на видимую разницу, все они вправе называться светилами. Точно так же и кометам, хоть они и непохожи на других, ничто не мешает иметь одинаковый с прочими жребий и быть такими же вечными.

3. Можно взглянуть на это и шире. Посмотрите внимательно: разве сам мир не составлен из различий? Отчего Солнце в созвездии Льва раскаляется и иссушает землю зноем, а оказавшись в Водолее, заковывает ее зимним холодом и останавливает реки льдом? А ведь оба созвездия одного происхождения, несмотря на различие их природы и действия. Отчего Овен восходит молниеносно, а Весы поднимаются еле-еле? Ведь оба они — светила одной природы, несмотря на то, что одно долго карабкается вверх, а другое стремительно возносится.

4. Неужели ты не замечаешь, насколько противоположны во всем четыре стихии? Тяжелое и легкое, холодное и горячее, влажное и сухое: вся гармония этого мира составлена из разноголосиц. Вы говорите, что комета не звезда, потому что у нее форма не такая — не отвечает образцу и не похожа на другие. — Но посмотрите: планета, возвращающаяся на свое место через тридцать лет, считается в точности подобной планете, которая каждый год приходит на свое место.

5. Природа не старается подогнать свои создания под одну мерку; напротив, она любит похвастаться разнообразием. Она нарочно делает что-то быстрым, а что-то медлительным, что-то наделяет мощью, а что-то умеренностью; какие-то вещи она выделяет из толпы, чтобы красовались поодиночке у всех на виду, а другие помещает в стадо. Кто думает, будто природа может делать лишь то, что она делает часто, тот сильно недооценивает ее возможности.

6. Она не часто показывает нам кометы; она предназначила для них особенное место, особое время, дала им не такое, как у других, движение, желая, чтобы и они заставляли нас преклониться перед величием ее творений. Взгляните, как они огромны, как ослепительно сверкают, насколько они больше и ярче других звезд! Право же, их облик слишком прекрасен, чтобы считать их игрой случая. Конечно, вид у кометы странный и примечательный: вместо того чтобы плотно сжиматься в комок, она свободно распускается по небу, охватывая пространство, на котором помещается множество звезд.

1. Аристотель говорит, что кометы предвещают бури с чрезвычайно сильными ветрами и ливнями[514]. Разве это не означает, что комета — светило, способное знаменовать будущее? Однако она предвещает бурю не так, как иные приметы. Но как по равноденствию можно узнать, будет ли год холодным или жарким; как по положению звезды халдеи предсказывают новорожденному, какие его ждут печали и радости,

2. так и комета грозит не тем, что тотчас обрушатся ветер с дождем, как говорит Аристотель, а что весь год будет неспокойный. Таким образом, она несет предзнаменование не только ближайшего будущего, которое она могла бы почерпнуть сразу из своего ближайшего окружения, но содержит предвестие, издавна заложенное в нее мировыми законами.

3. Так, комета, появившаяся при консулах Патеркуле и Вописке[515], исполнила предсказания Аристотеля с Теофрастом: действительно, повсюду беспрестанно свирепствовали сильнейшие бури, — но помимо этого в Ахайе и в Македонии целые города обрушились во время землетрясений.

1. Кто-нибудь может сказать нам: «Медлительность комет доказывает, что они очень тяжелы и содержат много земного вещества. О том же свидетельствует и направление их движения: почти все они стремятся к полюсам». — И то и другое неверно. Отвечу сначала на первое возражение. Все, что движется медленнее, тяжелее. Хорошо. Вот Сатурн, совершающий свой путь медленнее всех звезд; что он, тяжелый? Легкость его доказывается уже тем, что он расположен выше прочих.

2. Ты скажешь, что Сатурн описывает бо́льшую окружность, и движется не медленнее, а дольше прочих. А тебе не приходит в голову, что я мог бы то же самое сказать о кометах, если бы они и в самом деле были так медлительны? Но это ложь: последняя комета, которую мы видели, прошла половину неба за шесть месяцев; предыдущая исчезла из виду еще быстрее.

3. «Но они опускаются ниже других звезд, потому что тяжелые». — Во-первых, то, что движется по кругу, не опускается. Во-вторых, последняя комета начала двигаться с севера на юг через западную часть неба и скрылась из глаз, все еще продолжая подниматься; предыдущая — Клавдиева комета, которую мы тоже увидели вначале на севере, постоянно двигалась прямо вверх, пока не исчезла.