Моника Спивак - Мозг отправьте по адресу...

Маяковский Владимир Владимирович (1893 – 14 апреля 1930) – поэт.

Менжинский Вячеслав Рудольфович (1874 – 10 мая

1934) – государственный и партийный деятель, с 1926 г. – председатель ОГПУ, член ЦК партии. Мичурин Иван Владимирович (1855 – 7 июня

1935) – селекционер, почетный член АН СССР. Павлов Иван Петрович (1849 – 27 февраля 1936) – физиолог, создатель материалистического учения о высшей нервной деятельности, академик АН СССР. Покровский Михаил Николаевич (1868 – 10 апреля 1932) – историк, партийный и государственный деятель, академик АН СССР, руководитель Коммунистической академии, Института красной профессуры. Скворцов-Степанов Иван Иванович (1870 – 8 октября 1928) – государственный и партийный деятель, историк, экономист.

Собинов Леонид Витальевич (1872 – 14 октября 1934) – певец (лирический тенор), солист Большого театра.

Станиславский Константин Сергеевич (наст. фамилия Алексеев; 1863 – 7 августа 1938) – актер, режиссер, педагог, теоретик театра, основатель МХАТ. Сук Вячеслав Иванович (1861 – 12 января 1933) – дирижер и композитор.

Цеткин Клара (1857 – 20 июня 1933) – деятель германского и международного коммунистического движения, одна из основателей компартии Германии, похоронена в Москве на Красной площади у Кремлевской стены.

Циолковский Константин Эдуардович (1857 – 19 сентября 1935) – основоположник советской космонавтики.

Цюрупа Александр Дмитриевич (1870 – 8 мая 1928) – государственный и партийный деятель, нарком внутренней и внешней торговли, член ЦК партии; занимал и другие высокие посты.

Как видим, не были забыты ни партия, ни правительство, ни музыка, ни литература, ни даже советский цирк. Представителям советской науки оказывалось в Московском институте мозга особое уважение: место в коллекции было зарезервировано практически для каждого сталинского академика.[97] Не обошли вниманием и зарубежных коммунистов. Думается, что к выдающимся деятелям приплюсовали и всех Ульяновых – не по признаку персонального величия, а по причине родственной: ведь наследственность при изучении мозга имеет огромное значение. Взяли и Н.К. Крупскую.

После войны коллекция продолжала пополняться. Например, мозгами писателя Николая Дмитриевича Телешова (1867–1957). И конечно же, центральным послевоенным экспонатом стали мозги товарища Сталина. Логично предположить, что под сводами Института мозга собрались и другие лидеры государства. В 1968 году в Пантеон поступил мозг знаменитого физика, лауреата Нобелевской премии академика Льва Давидовича Ландау. А в 1989-м – мозг другого физика и лауреата Нобелевской премии – мозг академика А.Д. Сахарова…[98]

Но сегодня, как сказали нам в Институте мозга, коллекция растет медленнее, чем прежде. Впрочем, сейчас все музеи испытывают трудности с комплектованием…

Но вернемся, однако, к тому, что происходило с мозгом, который люди в белых халатах изымали из головы выдающегося деятеля науки, искусства или общественности и уносили в Институт мозга. Там новый экспонат регистрировали в книге поступлений – отмечали, чей мозг и сколько весит, указывали причину смерти. Сведения о дальнейшей стадии работы можно почерпнуть из заметки 1936 года «Мозг А.М. Горького доставлен в Институт мозга»:

Вечером, 18 июня, мозг скончавшегося величайшего писателя современности Алексея Максимовича Горького был доставлен в Институт мозга в Москве. Директор Института мозга С.А. Саркисов[99] сообщил сотруднику ТАСС следующее: «На днях мы приступим к микрофотографированию всех поверхностей. После этого с мозга Алексея Максимовича будет сделан слепок, который навсегда сохранит и точно воспроизведет форму и размеры мозга, рисунок его борозд и извилин. Затем мозг будет подвергнут детальным научным исследованиям».[100]

О том, какие манипуляции проводились с мозгом в стенах здания на Якиманке после регистрации, фотографирования и муляжирования, население страны тоже подробно информировалось.

Кажется, что после смерти мозг еще продолжает жить здесь. Кажется, что он живет в этих лабораториях, в этом стильном особняке, где сосредоточены научные усилия по глубокому изучению такого сложного органа, как мозг.<… > Прежде чем поступить на стол к ученому, мозг подвергается длительному исследованию. Подготовка одного мозга взрослого человека для научной работы продолжается около года, – делился впечатлениями от посещения Института автор репортажа в «Правде».[101]

Журналист «Медицинского работника» выражался не столь эмоционально, но более обстоятельно:

Институт состоит из ряда отделений. В каждом отделении происходит та или иная стадия обработки мозга. После предварительной обработки мозг поступает на аппарат, называемый макротомом. Этот аппарат дает возможность разделить полушария мозга на отдельные ровные куски (из одного полушария получается пять-шесть кусков).

После этого происходит процесс резки куска полушария на микротоме, изобретенном и сконструированном профессором Фогтом. Этот аппарат дает возможность разделить кусок мозга на тончайшие срезы, толщиной в 5 микрон. Из одного полушария мозга можно получить, таким образом, до 30 тысяч срезов.[102]

Ср. в «Правде»:

Мозг делится при помощи макротома – машины, напоминающей гильотину, – на куски; эти куски проходят уплотнение в формалине, в спирту и заливаются в парафин, превращаясь в белые застывшие блоки. Блоки разлагаются микротомом – машиной чрезвычайной точности – на огромное количество срезов. На каждый мозг приходится приблизительно 15 тысяч срезов, толщиной в 20 микрон. Только после такой долгой и сложной подготовки препарат попадает под микроскоп.[103]

Разные источники указывают разную толщину срезов и разное их количество. Думается, это не слишком принципиально. Журналист «Правды» увидел в макротоме «потомка» гильотины. Продолжая его образный ряд, хочется – по личным впечатлениям – добавить, что микротом, безусловно, является продуктом скрещивания швейной машинки и хлеборезки…

Окраска срезов составляет следующий этап работы: окрашенные препараты фотографируются на специальных установках, дающих возможность сделать фотографии с очень большим увеличением и тем самым зафиксировать мельчайшие подробности среза. Дальнейшая стадия – подробное описание каждого препарата.[104]

Подготовка мозга к подобного рода исследованию представляла, как неоднократно подчеркивали сами сотрудники Института, весьма сложную задачу, требовала «большого технического навыка и большого количества времени».[105] Так, к 1935 году работа над мозгом Маяковского еще не была завершена, но некоторые результаты уже имело смысл доложить:

Интересные данные мы получили и при архитектоническом исследовании мозга Маяковского. Еще не все области этого мозга изучены. Однако те области, которые изучены, представляют большой интерес. Товарищи Станкевич и Шевченко[106] проводили исследование так называемой нижнепариентальной области на 16 полушариях, в том числе и мозга Маяковского. Эта область мозга особенно хорошо выражена у человека и значительно слабее выражена у человекоподобных обезьян, а у нижестоящих совершенно не выражена. Таким образом, эта область мозга, видимо, является носителем особо высоких функций мозга. Работы Станкевич и Шевченко показали, что у Маяковского имеется большое своеобразие в архитектоническом строении этой области: 1) своеобразие в сложности борозд и извилин; 2) относительное преобладание этой области по сравнению с этой же областью в других мозгах; 3) своеобразие в распространении архитектонических полей и своеобразие в архитектонике коры этой области.[107]

Безусловно, подобных «интересных данных» было получено сотрудниками Института немало. Но столь же безусловно, что каждый выдающийся мозг в отдельности, да и все выдающиеся мозги вместе взятые, при тщательном анализе по методу профессора О. Фогта проигрывали главному, заведомо неповторимому, заведомо гениальному мозгу – мозгу Ленина.

"В мае 1936 г. председатель Комитета по заведованию учеными и учебными заведениями докладывал в ЦК ВКП(б), что за десять лет «закончена основная, величайшей важности задача, для которой и был создан институт – изучение мозга Ленина». Лично Сталину сообщалось, что об «исключительно высокой организации мозга Ленина» можно говорить по целому ряду признаков (качество борозд и извилин и т. п.)": мозг Ленина «сравнивался с десятью полушариями „средних людей“, а также мозгом Скворцова-Степанова, Маяковского, известного философа Богданова». В мозгу Ленина оказался «более высокий процент борозд лобной доли по сравнению с мозгом Куйбышева, Луначарского, Менжинского, Богданова, Мичурина, Маяковского, академика Гулевича, Циолковского…»[108] и т. п.