Андрей Ранчин - «На пиру Мнемозины»: Интертексты Иосифа Бродского

603

Пастернак Б. Л. Стихотворения и поэмы. М.; Л., 1965. С. 72.

Венцлова Т. О некоторых подтекстах «Пиров» Пастернака // Венцлова Т. Собеседники на пиру: Статьи о русской литературе. Vilnius, 1997. С. 207–208.

Амелин Г. Г., Мордерер В. Я. Миры и столкновенья Осипа Мандельштама. С. 308.

Пастернак Б. Л. Стихотворения и поэмы. С. 111.

Амелин Г. Г., Мордерер В. Я. Миры и столкновенья Осипа Мандельштама. С. 309.

См. также: Амелин Г. Г. «Мир мерцает, как мышь» (Комментарий к одной цитате Мамардашвили из Александра Введенского) // Произведенное и названное. Философские чтения М. К. Мамардашвили — 1995. М., 1998. С. 211–219.

Пастернак Б. Л. Стихотворения и поэмы. С. 231.

Курганов Е. Бродский и Баратынский // Звезда. 1997. № 1. С. 207; Баткин Л. М. Тридцать третья буква. С. 323. Отождествление лирического «Я» с птицей встречается в поэзии Бродского очень часто (среди наиболее выразительных примеров «Большая элегия Джону Донну», 1963, «Воронья песня», 1964, строки «Что бы смогли мы увидеть, силясь / глянуть на все это птичьим взглядом» в стихотворении «Памяти Т. Б.», 1968 [II; 77]). Ср. высказывания в интервью Бродского: «Поэт — он вообще как по природе демократ куда в большей степени, чем прозаик. Как птица, которой совершенно не важно, на какой ветке она чирикает, если ей чирикается, и очень часто она принимает шум листвы за аплодисменты» (Человек в пейзаже. Интервью Евгению Рейну // Бродский И. Большая книга интервью. С. 424); «<…> еще христианская тенденция прощать, понимать — когда она накладывается на механизм самоотстранения, тогда довольно быстро наступает такая минута, когда вам с людьми не то чтобы нечего делать, но вы на них смотрите не так, как они на вас смотрят. Птичка всегда смотрит одним глазом в одну, другим в другую сторону, вы всегда видите птичку только в профиль, она на вас смотрит только одним глазом.

Вот как все произошло, и, действительно, положение птички — это хорошее сравнение, когда одним глазом смотришь на свою жизнь, на свой собственный опыт — и чирикаешь» (Отстранение от самого себя. Интервью Аманде Айзпуриете // Там же. С. 477).

См. об этом пушкинском мотиве: Жолковский А. К. «Превосходительный покой»: об одном инвариантном мотиве Пушкина // Жолковский А. К., Щеглов Ю. К. Инварианты — Тема — Приемы — Текст. М., 1996. С. 242, 252–253, 256.

Эткинд Е. Симметрические композиции у Пушкина. (Bibliotheque Russe de l’lnstitut d’Etudés Slaves. T. LXXXII). Paris, 1988. C. 60.

О семантике времени и вечности в поэзии Бродского см. в главе «„Развивая Платона“: философская традиция Бродского».

Ср. характеристику сборника «Тяжелая лира», в который входит это стихотворение: «Материалом книги становится напряженная драма души, ее мифотворческого субстрата — Психеи, символически уподобленной ласточке, не могущей пробиться сквозь „прозрачную, но прочную плеву“ обыденного сознания, унизительной правды материального бытия. Это испытание души, „разъедающей тело“ <…>, чтобы воплотиться в дух и оказаться в только ему подвластной реальности» (Дзуцева Н. В. «Тяжелая лира» Владислава Ходасевича: Опыт постсимвалистской теургии // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвузовский сборник научных трудов. Иваново, 1999. С. 252–253).

Еще один подтекст «Осеннего крика ястреба» — стихотворение А. А. Блока «В неуверенном, зыбком полете…», описывающее гибель авиатора и самолета. Сходство его с текстом Бродского проявляется прежде всего на лексическом уровне: птица — ястреб, издающая «механический звук, / звук стали, впившейся в алюминий» (II; 378) и «ионосфера» у Бродского, — «стальная птица» в «серых сферах» у Блока (Блок А. Стихотворения. Поэмы. Театр. Л., 1936. С. 250). Но более значимо сходство на мотивном уровне: «Осенний крик ястреба» — символическая картина гибели «последнего поэта» в безвоздушном мире; катастрофа самолета в блоковском стихотворении — одно из «апокалиптических знамений», свидетельств грядущего конца культуры (см. об этом подробнее: Гаспаров Б. М. Смерть в воздухе (к интерпретации «Стахов о неизвестном солдате») // Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы. Очерки по русской литературе XX века М., 1993. С. 217–219).

О символике статуи в творчестве Пушкина и о его «скульптурном мифе» см.: Якобсон Р. О. Статуя в поэтической мифологии Пушкина (пер. Н. В. Перцова) // Якобсон Р. О. Работы по поэтике. М., 1987. С. 145–180.

Тема творчества, и в частности стихотворства, — одна из доминирующих в «Римских элегиях» и в «Пьяцца Маттеи» Бродского. См. об этом: Баткин Л. М. Тридцать третья буква С. 159–202.

Цветаева М. И. Сочинения: В 2 т. Т. 1. С. 330.

Безродный М. Соловьев поединок // Новое литературное обозрение. 1997. № 27. С. 211–278.

Берберова Н. Н. Курсив мой: Автобиография. М., 1996. С. 599.

Ходасевич Б. Стихотворения. Л., 1989. С. 191. Далее стихотворения Ходасевича цитируются по этому изданию с указанием страниц.

Левин Ю. И. Зеркало как потенциальный семиотический объект // Левин Ю. И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998. С. 569.

Настойчивое повторение в этом тексте слов «в промежутке» позволяет прочесть их как аллюзию на статью Ю. Н. Тынянова «Промежуток» (1924; 1929), посвященную русской поэзии начала — середины 1920-х годов. Между прочим, в этой статье критически оценивалась установка Ходасевича на представление нового литературного материала (в частности, реалий советской эпохи) в традиционных, классических формах (Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 172–173).

Вариация этого образа — мозг, голова (микрокосм, изоморфный макрокосму) как пластинка: «Со стороны / мозг неподвижней пластинки, чьи / бороздки засорены» («Полдень в комнате» [II; 449]); «Трезвая голова / сильно с этого кружится по вечерам подолгу, / точно пластинка, стягивая слова, / и пальцы мешают друг другу извлечь иголку / из заросшей извилины — как отдавая честь / наважденью в форме нехватки текста / при избытке мелодии» («Элегия» («До сих пор, вспоминая твой голос, я прихожу…») [III; 68]). Вариация образа пластинки — модели мироздания — образ из стихотворения «В Англии. IV. Ист-Финчли» (1977): «В музыке есть место, когда пластинка / начинает вращаться против движенья стрелки» (II; 436).

О восприятии Бродским пространства и времени см. в главе «„Развивая Платона“: философская традиция Бродского».

Баткин Л. М. Тридцать третья буква: Заметки читателя на полях стихов Иосифа Бродского. М., 1997. С. 323; Курганов Е. Бродский и Баратынский // Звезда. 1997. № 1. С. 207–208.

Ходасевич В. Ф. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1997. Т. 4. С. 447.

Богомолов Н. А., Волчек Д. Б. Примечания // Ходасевич В. Ф. Стихотворения. С. 375.

«Полевая эклога» — одно из ранних стихотворений Бродского, и точная дата его создания не установлена Неизвестно также, когда Бродский познакомился с поэзией Ходасевича. Поэтому, конечно, остается опасность приписать Бродскому ориентацию на текст Ходасевича, чье творчество молодой Бродский тоща еще, возможно, не знал.

Мандельштам О. Полное собрание стихотворений. СПб., 1995. С. 121.

«Стихотворение варьирует мысли близкой по времени статьи „Петр Чаадаев“ <…>» (Мец А. Г. Комментарий // Мандельштам О. Полное собрание стихотворений. С. 536).

Автор может быть идентифицирован и с третьим, малозаметным и неразговорчивым персонажем стихотворения «Посвящается Пиранези» — «собачкой», которая «ищет пожрать в отбросах» (IV (2); 145); такое толкование допустимо, так как лирический герой поэзии Бродского неоднократно уподобляется собаке.