Андрей Ранчин - «На пиру Мнемозины»: Интертексты Иосифа Бродского

Оправдывающим примером и образцом для меня послужила трактовка понятий «интертекст» и «интертекстуальность» и другими отечественными и некоторыми зарубежными учеными. В частности, Н. А. Фатеева, специально занимающаяся теорией интертекстуальности, употребляет термин «интертекст» для обозначения цитат и более сложных случаев межтекстовых связей; при этом она отнюдь не разделяет постструктуралистского/постмодернистского тезиса о «смерти автора». Она не отказывается от традиционного понимания произведения как целостного текста, отражающего авторский замысел. Понятие «интертекст» используется вне связи с трактовкой этого термина в работах Ю. Кристевой, Р. Барта и их приверженцев участниками международной конференции «Текст. Интертекст. Культура», проведенной Институтом русского языка им. В. В. Виноградова РАН (Москва, 4–7 апреля 2001 г.)[1].

Отличительная черта интертекстуальности, как неоднократно отмечалось, — «перечитывание», реинтерпретация претекста. «Интертекстуальность не функционирует и, следовательно, не получает текстуальности, если чтение от Т к Т’ [Т — текст, Т’ — интертекст. — А.Р.] не проходит через И [интерпретанту. — А.Р.], если интерпретация текста через интертекст не является функцией интерпретанты»[2]. Как замечает М. Б. Ямпольский, «каждое произведение, выстраивая свое интертекстуальное поле, переструктурирует весь предшествующий культурный фонд»[3]. С этим утверждением согласна и Н. А Фатеева: «интертекстуальность становится механизмом метаязыковой рефлексии», а интертекст «позволяет ввести в свой текст некоторую мысль или конкретную форму представления, мысль, объективированную до существования данного текста»[4].

Эта характеристика носит достаточно абстрактный характер. В реальности мера «перечитывания», реинтерпретации претекстов, несходна у разных авторов, в различные эпохи и периоды. У Бродского реинтерпретация весьма значительна.

Детализированная классификация интертекстуальных связей была создана Ж. Женеттом: 1) собственно интертекстуальность (совмещение в одном произведении элементов из как минимум двух текстов — цитаты, аллюзии, плагиат); 2) паратекстуальность (отношение текста к заглавию, послесловию, эпиграфу); 3) метатекстуальность — комментирующая ссылка на претекст; 4) гипертекстуальность (осмеяние, пародирование претекста); 5) архитекстуальность (жанровая связь произведений)[5].

Н. А. Фатеева, отметившая схематичность этой классификации, детализировала ее. Примеры интертекстуальных связей в узком смысле слова она разделила на цитаты с атрибуцией (указанием имени автора) и без атрибуции и на аллюзии с атрибуцией и без атрибуции. Примерами паратекстуальности исследовательница назвала цитатные заглавия и эпиграфы. Примеры мегатекстов, по Н. А. Фатеевой, — это пересказ или вариации на тему претекста (Н. А. Фатеева предпочитает термин «предтекст»). Характеристики гипертекста и архитекста («кросс-жанровой игры») ничем не рознятся от данных Ж. Женеттом[6].

Я учитываю эти классификации, хотя при анализе стихотворений и поэм Бродского не разграничиваю строго разные типы интертекстуальных связей, так как при реальном функционировании интертекстов эти различия нивелируются. Например, отсылка к конкретному претексту может функционировать как случай архитекста — указания не на претекст, а на жанр или традицию, к которой принадлежит это произведение.

Фрагменты претекста, оказываясь инкорпорированными в новый текст (посттекст), приобретают в нем особенные, прежде им не свойственные смыслы. На пересечении «исходного» и «итогового» текстов рождается еще одна смысловая сфера, еще один текст, не похожий на них и одновременно им соприродный. Именно этот феномен, эфемерный, призрачный и реальный одновременно, а не произведение-текст я, в отличие от Ю. Кристевой, склонен именовать интертекстом.

Автору этих строк чуждо стремление — ныне достаточно распространенное — относить поэтические тексты Бродского к постмодернизму, усматривая их постмодернистскую природу во «вторичном» характере, в весомой роли цитаты, «перепева», подражания[7]. Суть возражений не связана ни со значением слова «постмодернизм», каковое некоторые ригористичные филологи не признают термином, ни с декларациями Бродского, решительно отделявшего себя от постмодернистской словесности. В конце концов, важно не то, что автор говорит, а что он пишет. Существеннее, что его идея о языке как творящей силе — подлинном создателе поэзии — не созвучна постмодернистским концепциям, а восходит к весьма почтенным религиозным, философским и литературным традициям[8]. А произведения поэта почти никогда не строятся как «перетекание» из языка в язык, из текста в текст, лишенное истины в последней инстанции, авторского итога. Исключения существуют (одно из них — стихотворение «Посвящается Чехову», которому посвящен отдельный экскурс в моей книге), но они, как и положено, не отменяют правил…

Некоторые из глав этой книги были прежде напечатаны как отельные статьи в различных журналах (в том числе в «Новом литературном обозрении») и сборниках, а также в монографии «Иосиф Бродский и русская поэзия XVIII–XX веков» (М.: МАКС-Пресс, 2001), изданной мизерным тиражом 100 экземпляров. При включении в книгу все они были существенно переработаны и дополнены; устранены неточности и поспешные суждения, с которыми сам автор сейчас уже не может согласиться. В большинстве случаев убраны повторы, прежде всего при ссылках на работы исследователей. Однако в ряде мест такого рода повторы сохранены, так как их устранение нанесло бы ущерб содержанию глав, каждая из которых обладает относительной цельностью (повторяются цитаты из эссе поэта, варьируются некоторые мысли автора этой книги). Стилистические особенности ряда глав — большая эссеистичность или, напротив, академическая строгость изложения, — обусловленные природой изданий, в которых эти тексты были первоначально опубликованы, я счел возможным сохранить.

Примерно половина глав книги печатается впервые.

При работе над некоторыми из статей, ставшими главами моей книги, я пользовался финансовой поддержкой института «Открытое общество» (фонд Дж. Сороса) в рамках программы Research Support Scheme Центрально-Европейского университета (номер проекта: 253/94).

Автор выражает признательность Э. Л. Безносову, A. Л. Зорину, Л. В. Зубовой, Г. А. Левинтону, А. Маймескулов, О. Р. Медведевой, В. В. Мочаловой, В. Пиотровскому, К. М. Поливанову и А. Б. Устинову за возможность ознакомиться с некоторыми труднодоступными текстами, связанными с творчеством поэта. Приятный дня меня долг — поблагодарить заведующего кафедрой славистики Стэнфордского университета Г. М. Фрейдина и профессора Л. С. Флейшмана за возможность ознакомиться с работами о творчестве Бродского в библиотеке университета (Green library). Отдельная благодарность заведующему отделом библиографии библиотеки В. Залесскому за любезные консультации. Особенная признательность и благодарность — профессору В. П. Лопухиной (Килский университет, Великобритания), пригласившей автора этой книги в Килский университет, радушно принявшей его и предоставившей ряд материалов (в том числе неопубликованных), посвященных творчеству Бродского.

За помощь в подготовке рукописи к печати я выражаю признательность А. А. Блокиной.

Тексты Бродского в абсолютном большинстве случаев цитируются по первому изданию сочинений, напечатанному «Пушкинским фондом» и издательством «Третья волна»: Бродский И. А. Сочинения: В 4 т. Сост. Г. Ф. Комаров. СПб.; Париж; М.; Нью-Йорк, 1992–1995. Том указывается в тексте римской цифрой, страницы — арабской. Тексты, не вошедшие в это издание, цитируются, как правило, по второму изданию сочинений, выпущенному «Пушкинским фондом»: Бродский И. А. Сочинения. Сост. Г. Ф. Комаров. СПб., 1997 — (в 1997–2000 гг. вышло 6 томов). По этому изданию цитируются некоторые стихотворения и эссе, включенные в 4-й, 5-й и 6-й тома. Том также указывается римской цифрой, страницы — арабской. Для отличения отсылок на разные издания при цитировании 4-го тома первого издания после указания номера тома в скобках ставится арабская цифра 1, при цитировании 4-го, 5-го и 6-го томов второго издания после указания номера тома ставится цифра 2. Например: IV (1); 115 или IV (2); 115.

Тексты Пушкина цитируются по изданию: Пушкин А С. Полное собрание сочинений: В 10 т. Изд. 4-е. Текст проверен и примечания составлены проф. Б. В. Томашевским. Л., 1977–1979.

Тексты Лермонтова цитируются по изданию: Лермонтов М. Ю. Полное собрание сочинений [В 4 т.]. Под наблюдением И. Л. Андроникова. М., 1953.

Отсылки к этим изданиям оформляются так же, как и отсылки к сочинениям Бродского: том и страницы указываются в тексте; римская цифра обозначает том, арабская — страницы.