Александр Смыкалин - Колонии и тюрьмы в советской России. Монография

Другое дело, что в условиях той социальной системы не было возможности в полной мере реализовать на практике идеи нравственного исправления заключенных. Поэтому неудивительно, что «создавалось совершенно нелепое положение: нравственное воздействие должно было оказываться на людей, сидевших в тюрьме на шейных цепях, вделанных в тюремные стены, с кандалами, колодками и рогатками»[10].

Не было и нормативной базы, определяющей режим исполнения наказания. Лишь 26 мая 1831 г. появилась инструкция, регламентирующая исполнение лишения свободы. Она впервые в России урегулировала условия размещения, режима, труда и быта заключенных. Устав Попечительного о тюрьмах общества подробно останавливался на религиозном воздействии на заключенных. Предписывалось введение церковных служб, воскресные и праздничные дни рекомендовалось проводить «в благочестивых чтениях, беседах и молитве»[11]. (Установление в российской пенитенциарной системе свободы отправления религиозных и культовых обрядов и разрешение после 12 июня 1992 г. функционирования на территории колоний церквей и мечетей также свидетельствуют о преемственности традиций.) Тогда же царское правительство разрешило создать тюремные библиотеки в общих местах заключения, оговорив, что подбор литературы должен быть ограничен книгами духовного содержания.

Таким образом, Попечительное о тюрьмах общество явилось первым шагом на пути формирования пенитенциарной системы, а точнее – пенитенциарного права России. Впервые общий проект плана устройства тюрем по всей империи был утвержден 25 апреля 1821 г., когда Министерство внутренних дел представило царю записку об устройстве уездных тюремных зданий.

Первым же по времени специальным законодательным памятником царской России о лишении свободы явился Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей и о ссыльных. Он вошел в XIV том изданного в 1832 г. Свода законов и составил пятую часть этого тома, будучи разбит на две книги. Всего Свод содержит 832 статьи; причем 171 статья первой книги непосредственно посвящена тюремной системе России. Такое соотношение, когда количество статей о ссыльных в четыре раза превысило число статей о содержащихся под стражей, вполне соответствовало исторической роли ссылки и тюрьмы в России до первой четверти XIX в. Как отмечал М. Н. Гернет, «начиная со времен Уложения Алексея Михайловича 1649 года, ссылка в различных ее видах всегда интересовала законодателя более, нежели тюремное заключение»[12].

Вообще работ российских исследователей тюремной системы в этот период было немного. Формирование уголовной и пенитенциарной политики России XIX столетия происходило в основном под влиянием сочинений Беккариа, Бентама и других известных зарубежных ученых, хотя свой вклад внесли и российские гуманисты Радищев, Новиков, Ушаков, Мордвинов, Лопухин. Представители российской интеллигенции в процессе разработки тюремной реформы ознакомились с устройством тюрем Англии (Свиньин – 1815 г.), Америки (Дашков – 1819 г.). Широко использовалась и переводная литература по теме исследования[13].

Уже при Николае I была проведена систематизация уголовного законодательства, закончившаяся принятием 15 августа 1845 г. Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Этот весьма объемный юридический документ устанавливал два вида наказаний (уголовные и исправительные) и достаточно подробно расписывал их применение[14].

Переиздание в 1857 г. Свода законов Российской Империи внесло в Устав о содержащихся под стражей некоторые изменения: во-первых, была произведена большая систематизация материалов, а во-вторых, добавлен новый раздел, включавший Устав Попечительного о тюрьмах общества. Систематизация материала выразилась в перестановке, исключении, добавлении различных статей, их новой редакции. Что касается Попечительного о тюрьмах общества, то его Устав в 1857 г. подвергся изменениям. В соответствии с новыми уставными требованиями Президент и члены комитета общества лично утверждались царем, что придавало ему (обществу) еще больший официозный характер. Николай I предпринял новые шаги по еще большей бюрократизации общества[15]. За период с 1858 по 1970 г. к Уставу о содержащихся под стражей было издано немало «продолжений», которые, однако, существенных изменений в его содержание не внесли.

Эволюция системы наказаний в царской России была связана с постепенным возрастанием роли тюремных учреждений и снижением роли ссылки, еще недавно занимавшей главенствующее место. Происходит и дифференциация условий содержания различных категорий заключенных. В числе лиц, содержащихся в тюрьмах России, появляется новая категория – государственные преступники. «Политические преступники, – говорилось в секретном циркуляре департамента полиции от 15 августа 1878 г., – составляют совершенно особую категорию, а поэтому и должны быть содержимы отдельно от прочих заключенных»[16].

Таким образом, понятия «государственный преступник» и «каторжные работы» тоже не изобретены советской пенитенциарной системой, что опять-таки свидетельствует о преемственности пенитенциарной системы дореволюционной России. Так же, как и в советское время, политические противники правящего режима изолировались не только от внешнего мира, но и от основной массы заключенных.

Несмотря на попытки систематизировать законодательство о тюремных учреждениях, на протяжении второй половины XIX в. изменений произошло немного. По-прежнему действовал Устав о содержащихся под стражей 1832 г., хотя и с многочисленными поправками (от которых он не становился лучше). Судебная реформа 1864 г. оказала большое влияние на роль тюрьмы как карательной меры и как средства предупреждения уклонения от следствия и суда. Однако и она не внесла кардинальных изменений в тюремное законодательство. Неизбежно вставал вопрос о проведении тюремной реформы. Учрежденная в 1872 г. комиссия поставила себе задачу выработать «систематический проект тюремного преобразования».

Созданный комиссией проект тюремных учреждений не оправдал ожиданий. Многие его положения отличались исключительной декларативностью. Например, проект в самой категоричной форме объявлял: «Система общего содержания заключенных на нарах отменяется», но никакой системы общего содержания заключенных на нарах никогда не существовало; нары же были и в тюрьмах советской России. Авторы проекта высказывались против ограничений в пище, против лишения права свидания и т. п., но вместе с тем телесные наказания, карцеры сохранялись в неприкосновенности. Сверх всего рекомендовалось при тюрьмах разводить сады.

Подобные нелепые предложения пронизывали весь проект. Наиболее жизненной оказалась та его часть, которая регулировала отношения между Центральным управлением местами; заключения и его местными органами. Вообще необходимо отметить, что первая следственная тюрьма в России была построена в 1875 г. в Петербурге. Она была рассчитана на 700 заключенных, имела 317 одиночных и 68 общих камер. На момент создания она называлась Домом предварительного заключения. (Неплохо сохранилась до наших дней, ныне в ее здании располагается следственный изолятор.)[17]

В феврале 1879 г. было создано Главное тюремное управление, которое просуществовало вплоть до революции. Первоначально оно находилось в ведении Министерства внутренних дел, а позднее было передано Министерству юстиции. Суть реформы сводилась к следующему: в Петербурге создавался центральный орган управления тюрьмами, который включал в себя несколько отделений с различными административными и хозяйственными задачами; образовывались губернские тюремные инспекции, главные тюремные инспекторы осуществляли ревизию и контроль в губернии[18]. С учреждением Главного тюремного управления был сделан первый серьезный шаг к централизации системы тюремного заключения.

Преемственность пенитенциарной системы царской России проявляется и в том, что постоянным спутником тюремного быта в России была чрезмерная переполненность тюрем. В отчете Главного тюремного управления за период с 16 июня 1880 г. по 1 января 1882 г. указывается, что переполнение тюрем составляет 24 %. Не секрет, что, по данным МВД России, на конец 1995 г. каждый четвертый следственный изолятор был переполнен в 2–3 раза, подследственные спали по очереди[19].

Постоянная переполненность тюрем, бездеятельность заключенных порождали в их среде немало конфликтов. Это заставило тюремную администрацию, ученых-пенитенциарйстов обратиться к зарубежному опыту.

Так возникла идея с целью поддержания дисциплины и порядка использовать труд заключенных с прогрессивной системой оплаты. Обязательному занятию трудом по назначению администрации подлежали: осужденные на каторжные работы; присужденные к ссылке на поселение; отданные в исправительные арестантские отделения и некоторые другие категории. Труд арестантов оплачивался. Следовательно, идея использования труда заключенных как меры исправительного воздействия тоже не является новой для советской пенитенциарной системы. Единственное отличие в том, что в условиях социализма она приняла совершенно гипертрофированные формы и из исправительной меры в пенитенциарной системе была возведена в ранг государственной политики.