Юрий Гармаев - Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве, средства предупреждения и нейтрализации

Адвокаты часто являются соучастниками в должностных преступлениях, преступлениях против правосудия. Например, адвокат становится посредником в даче взятки знакомому судье (ст. 33 ч. 5 и ч. 1 ст. 291 УК РФ) и т. п.[165]

Деление адвокатских преступлений на основные и сопутствующие имеет важное криминалистическое значение для выявления и расследования этих посягательств. Так, если в действиях защитника по конкретному уголовному делу усматриваются признаки основного преступления (например, фальсификации доказательств – ч. 2 ст. 303 УК РФ), и если при этом известно, что он является близким другом подзащитного и/или является «вовлеченным» адвокатом организованной преступной группировки, членом которой является подозреваемый, обязательному выдвижению и проверке подлежат версии о совершении этим адвокатом сопутствующего преступления. Причем весьма вероятно, что того самого, в котором обвиняется его клиент. Велика вероятность, что адвокат является пособником всех преступлений этой организованной группы.

Далее собираются достаточные данные, дающие основания, в частности, для проведения ОРМ в отношении этого адвоката (ст. 6–7 Закона «Об ОРД»), и запрашивается согласие суда на контроль и запись его телефонных переговоров (ст. 8 и 9 указанного Закона) и т. д., вплоть до возбуждения против него уголовного дела.

Теперь переходим к рассмотрению проблем квалификации и к криминалистической характеристике некоторых конкретных видов преступлений, совершаемых адвокатами.

Под вмешательством в деятельность суда по осуществлению правосудия понимается воздействие на судью или коллегию судей (в т. ч. и коллегию присяжных заседателей) со стороны физических лиц, не входящих в состав суда, принявшего соответствующее дело к своему рассмотрению или приступившего к его разбирательству.

Объективная сторона данного преступления может выражаться, в какой бы то ни было форме вмешательства в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия, а именно: просьба или требование к судье, присяжному заседателю о решении дела определенным образом, подкрепленные теми или иными обещаниями им каких-то выгод или благ; высказывание угроз; обращение к близким судьи или присяжного заседания с целью воздействия на его мнение при решении дела в интересах обратившегося; дача совета или указания со стороны должностного лица органа государственной власти или местного самоуправления и т. д.[166]

Во всяком случае, независимо от способов вмешательства в осуществление правосудия и конкретной формы воздействия на судью, присяжного заседателя, лицо преследует цель – добиться вынесения по делу угодного ему судебного решения (например, об оправдании подсудимого, применении закона о менее тяжком преступлении, смягчении наказания либо, напротив, о назначении более строгого наказания, об удовлетворении иска либо об отказе в нем и т. п.)[167].

Причем, полагаю, что допускаемый конечный результат воспрепятствования сам по себе может и не выходить за рамки закона. То есть могут быть ситуации, когда уполномоченное должностное лицо действительно вправе принять правовое решение, о котором просит (требует) виновное лицо. Например, адвокат просит судью применить минимальный размер самого мягкого наказания, предусмотренного санкцией статьи Особенной части УК РФ. Однако здесь квалифицирующее значение имеет не только то, о чем просят, а то, что эта просьба (требование) выражается в форме, не предусмотренной уголовно-процессуальным законом.

Поэтому письменные обращения или ходатайства в суд со стороны защитника об условном осуждении, применении наказания, не связанного с лишением свободы, в отношении подзащитного (а также подобные действия в рамках досудебного производства), в т. ч. если они и не обоснованы с точки зрения закона, не могут рассматриваться в качестве вмешательства в деятельность суда по осуществлению правосудия, поскольку такие действия предусмотрены уголовно-процессуальным законом.

Субъективная сторона преступления характеризуется только прямым умыслом. Лицо осознает, что вмешивается в деятельность суда и в предварительное расследование, неправомерным путем воздействует на судью, следователя, прокурора, дознавателя, и желает этого. Обязательным и важнейшим признаком субъективной стороны является специальная цель виновного – воспрепятствование осуществлению правосудия при рассмотрении дела (ч. 1) или воспрепятствование всестороннему, полному и объективному расследованию дела (ч. 2). То есть субъект вмешательства должен не только желать вынесения нужного ему решения, но и осознавать, что своим воздействием он препятствует нормальной деятельности суда, прокурора и органов предварительного расследования.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Михайловская И. Права личности ― новый приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Российская юстиция. – 2002. – № 7. – С. 3.

Чему сейчас уделяет приоритетное внимание Генеральная прокуратура РФ. См., например: Приказ Генерального прокурора РФ «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» от 3.08.2002 г. № 28.

Резник Г.М. Спасите адвокатуру / Рассказывают адвокаты. – М., 2000. – С. 167.

Петрухин И.Л. Отчет о социологическом исследовании факторов, влияющих на деятельность адвокатов Московской городской коллегии адвокатов // Рассказывают адвокаты / Отв. ред. Резник Г.М. – М., 2000. – С. 113–115.

См., например: Расследование преступлений против правосудия, совершаемых работниками правоохранительных органов: Методическое пособие / Коллектив авторов под рук. А.А. Эйсмана. – М., 1991; Карагодин В.Н. Пути оптимизации деятельности следователя в условиях противодействия работников правоохранительных органов // Преодоление противодействия предварительному расследованию. – Свердловск, 1992; Зашляпин Л.А. Основы методики расследования должностной преступной деятельности следователей и дознавателей: Дис. канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 1993 и др.

Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. – Свердловск, 1992. – С. 45.

См., например: Зашляпин Л.А. Криминалистика как основа разработки теоретических аспектов профессиональной защитительной деятельности // Криминалистические аспекты профессиональной защиты по уголовным делам: Сб. статей. – Екатеринбург, 2001. – С. 53.

«Нейтрализовать» – сделать нейтральным // Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М., 1999. – С. 406.

Проект подобного представления с комментариями включен в Приложение 28.

Вопросы выявления и расследования соответствующих преступлений, внесения представлений, подачи жалоб, использования иных средств нейтрализации, рассматриваются в электронных приложениях к книге, в основном, в виде реальных обезличенных документов правоприменительной практики. См. «Как пользоваться электронными приложениями» в начале книги.

А во многих случаях и незаконного содействия. См. гл. 3.1. Между тем законное противодействие уголовному преследованию не только право, но и обязанность адвоката.

См. следующий параграф: «Как пользоваться электронными приложениями».

Отдельной важной задачей будущих исследований автор считает разработку мер по борьбе с незаконными средствами и методами противодействия адвокатам со стороны недобросовестных представителей правоохранительных органов и суда.

См., например, Методика расследования преступлений, связанных с профессиональной деятельностью // Криминалистика / Под ред. В.А. Образцова. – М., 1997. – С. 633–640.

Ст. 4 Закона об адвокатуре. Подробно о соответствующем законодательстве см. Питулько К.В., Коряковцев В.В. Постатейный комментарий к ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». – СПб., 2002. – С. 31–33.