Николай Платошкин - Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года

Французы держались в восточной части острова до тех пор, пока не были побеждены местными жителями в битве при Пало-Инкадо 7 ноября 1808 года[20]. Армию повстанцев из местных креолов и добровольцев с острова Пуэрто-Рико возглавил генерал Хуан Санчес Рамирес.

В Пало-Инкадо повстанцы внезапно напали на французский гарнизон под командованием губернатора колонии генерала Луи Феррана, который, не выдержав позора поражения, покончил жизнь самоубийством. Французы стянули основную часть своих сил – примерно 2000 человек – в столицу Санто-Доминго.

1650 доминиканцев и 300 пуэрториканцев Санчеса Рамиреса в ноябре 1808 года осадили Санто-Доминго. С моря повстанцам помогал британский флот. 28 июня 1809 года на помощь осаждавшим прибыли английские экспедиционные силы с Ямайки. Деморализованные и страдавшие от голода и болезней французы 1 июля 1809 года запросили перемирия. 7 июля англичане без боя оккупировали столицу острова и отправили французских пленных на Ямайку.

Формально восточная часть острова снова стала испанской колонией. Проблема была, однако, в том, что самой Испании тогда не существовало: страна до 1813 года была оккупирована французами. Поэтому период доминиканской истории, последовавший за «реконкистой 1809 года», получил название «Эспанья Боба» – «время глупой Испании». Фактически власть захватили богатые скотоводческие семьи юго-востока острова, на севере и в центральной горной части царили «законы мачете» – то есть право сильного. Наконец, 30 ноября 1821 года бывший вице-генерал-губернатор Санто-Доминго Хосе Нуньес де Касерес провозгласил независимость и назвал новое государство Испанским Гаити. Одновременно Нуньес де Касерес обратился к Симону Боливару с просьбой о включении Испанского Гаити в состав Великой Колумбии.

Просьба Нуньеса де Касереса была жестом отчаяния: в новом государстве со дня на день ждали вторжения чернокожих гаитянских войск. Подавляющее численное превосходство (и населения, и вооруженных сил) было на стороне Гаити. Помощи от Испании ждать не приходилось: в метрополии в 1820 году произошла революция, причем восстали солдаты испанской армии, не желавшие отправляться в Америку для подавления вспыхнувшего там движения за независимость. Таким образом, независимость Испанского Гаити была шагом вынужденным: только Боливар мог предотвратить неминуемый захват острова «французским» Гаити.

Именно поэтому независимость 1821 года получила в доминиканской истории название «эфемерной».

Однако Боливар в то время вел очень тяжелые бои с испанцами в Эквадоре и прийти на помощь не мог. Да он и не хотел этого делать, потому что когда-то жил в эмиграции на Гаити и не хотел ссориться с приютившей его страной.

Часть населения северной части нового независимого государства (долина Сибао) была против союза с Великой Колумбией и предпочитала объединение с Гаити, ожидая, что гаитяне наконец-то принесут в страну долгожданную политическую стабильность.

Опасения Нуньеса де Касереса были более чем оправданными. Сразу же после провозглашения независимости он получил от гаитянского президента Жан-Пьера Бойера[21] послание, в котором последний выражал горячее стремление к объединению всего острова в единое государство. Бойер утверждал, что только объединение острова сможет эффективно помешать попыткам Франции и Испании вернуть свои колониальные владения[22].

В Санто-Доминго уже несколько лет не было вообще никакой регулярной армии, а гаитянские войска имели боевой опыт 10-летней борьбы против французов.

В феврале 1822 года, предварительно заручившись поддержкой нескольких губернаторов приграничных районов Испанского Гаити, 50-тысячная армия Бойера пересекла границу. Сопротивления гаитяне практически не встретили. Бывшие рабы были на стороне своих собратьев из Гаити.

Нуньес де Касерес сдался, и 9 февраля 1822 года гаитянские войска оккупировали Санто-Доминго, будучи встречены большинством населения с энтузиазмом. Нуньес де Касерес торжественно передал Бойеру ключи от города.

Гаитяне ввели в новоприобретенной части своего государства воинскую повинность, проводили политику экспроприации поместий белых землевладельцев (они передавались гаитянским офицерам-неграм), ограничивали использование испанского языка. Согласно испанской традиции, многие земли находились в собственности общин, и попытки разбить их на участки и передать в частную собственность встречали сопротивление жителей, особенно скотоводов, терявших пастбища.

За подрывную деятельность был закрыт университет Санто-Доминго, самый старый в Западном полушарии. Католическая церковь потеряла всю собственность, а все священники-иностранцы (в основном, испанцы) были высланы из страны.

Такая политика насильственной ассимиляции только усиливала среди испаноязычных жителей острова осознание собственной культурной и национальной идентичности.

Бывшие белые землевладельцы массово эмигрировали на Кубу и Пуэрто-Рико, находившиеся в то время в составе Испании.

В 1825 году Бойер подписал с Францией договор о выплате 150 миллионов франков в обмен на признание независимости, и хотя эта гигантская сумма была снижена до 90 миллионов в 1838-м, ее выплата нанесла сильнейшей удар по экономике объединенной страны. Доминиканцев обложили тяжелыми налогами. Кроме того, гаитянские солдаты и офицеры обычно не получали регулярного жалованья и занимались повальными самочинными «реквизициями», активно используя оружие. Бывшие рабы не желали в принудительном порядке выращивать экспортные культуры, чтобы дать государству деньги, необходимые для расплаты с Францией.

Для выплаты долга (чтобы заплатить бывшей метрополии компенсацию, Бойеру пришлось занять у той же Франции 30 миллионов франков) гаитяне, по сути, ввели на всем острове крепостное право. Получавшие земли бывших белых плантаторов фермеры прикреплялись к своим участкам и должны были сдавать государству определенное количество сельскохозяйственной продукции.

Никакой демократии и стабильности гаитяне тоже не принесли. Формально в стране действовала скопированная с США демократическая конституция. Однако фактически испаноязычные жители были превращены в граждан «второго сорта»: они не имели права занимать высшие государственные должности, их свобода передвижения по стране была ограничена. Ночью действовал комендантский час, было запрещено передвигаться по острову большими группами.

Долгое время подавляющее военное превосходство гаитян не давало возможности бывшим жителям Испанского Гаити развернуть какую-либо оппозиционную, а тем более повстанческую деятельность. В 1838 году Хуан Пабло Дуарте, Рамон Матиас Мелья и Франсиско дель Росарио Санчес основали подпольное общество «Ла Тринитария» («Троица»)[23] с целью завоевания независимости от Гаити.

В 1843 году остров постигло очередное сильное землетрясение, которое послужило сигналом к восстанию населения франкоязычной части Гаити во главе с Шарлем Ривьер-Эраром. «Тринитарии» (число которых с 1838 года заметно выросло) поддержали восстание. 13 февраля 1843 года Бойер бежал на Ямайку, откуда перебрался во Францию.

Однако новый гаитянский президент Ривьер-Эрар отнюдь не желал предоставить бывшему Испанскому Гаити независимость. Общество «тринитариев» подверглось репрессиям, многие его члены были арестованы или эмигрировали. Бежавший с острова лидер повстанцев Дуарте обратился за помощью к Колумбии и Венесуэле, но получил отказ. В это же время торговец деревом и депутат гаитянского парламента Буэнавентура Баэс вел переговоры с французским генеральным консулом о переходе бывшего Испанского Гаити под протекторат Франции.

27 февраля 1844 года (с тех пор эта дата празднуется в Доминиканской республике как День независимости) повстанцы-«тринитарии» захватили крепость Осама в городе Санто-Доминго. Гаитянский гарнизон в панике бежал. В течение двух дней все гаитянские чиновники покинули Санто-Доминго. Повстанцы образовали временную правительственную хунту во главе с Рамоном Мелья. Главными силами хунты были крестьяне-батраки богатого скотовода Педро Сантаны, которых он снарядил на собственные средства.

Ривьер-Эрар тоже оказался человеком действия. Он быстро сформировал и повел на восток армию в 25 тысяч человек, чтобы восстановить контроль над мятежной половиной острова. Но гаитяне были разбиты Педро Сантаной в двух сражениях в марте 1844 года. Эрару пришлось отойти назад в Гаити, где против него вспыхнул мятеж[24]. Пока вожди «троицы» спорили в Санто-Доминго, кто должен занять пост президента, Сантана вернулся со своей победоносной армией в столицу и 12 июля 1844 года сам назначил себя главой государства. Лидеры «тринитариев» отправились в тюрьму.

6 ноября 1844 года Конституционная ассамблея приняла конституцию нового государства – Доминиканской республики, во многом скопированную с конституций США и Гаити. Провозглашались выборность всех государственных органов и разделение властей. Однако Сантана включил в основной закон статью 210, дававшую ему неограниченные полномочия на время войны с Гаити.