Михаил Серяков - Рюрик и мистика истинной власти

Не касаясь пока Ладоги, Рюрикова городища и Новгорода, отметим другие интересные следы западнославянского присутствия в этом регионе. Подавляющее большинство поселений конца I тыс. н. э. в Ильменском Поозерье были неукреплёнными. В настоящий момент известно только два поселения, защищённые валами и рвами. Сергов городок закрывал вход в Веряжу из Ильменя, а городище Георгий находилось в среднем течении этой реки и в центре всего поозёрского скопления поселений, выполняя там какие-то административные функции и, несомненно, играя особую роль среди этого скопления посёлков. Е. Н. Носов в связи с этим отмечает: «Особо заслуживает внимания внешний облик памятника. Сергов городок по характеру своего устройства и топографии не имеет аналогий в Приильменье. Сходные городища с мощными кольцевыми валами на низких местах, мысах или островах хорошо известны у западных славян. Для последних была весьма характерна модель расселения, когда освоение новой территории начиналось с постройки городища. Западные аналогии Сергова городка – это одно из свидетельств возможных культурных связей ильменской группы славян с западнославянским миром. (…) По внешнему виду и размерам городище Георгий очень напоминает Сергов городок. Некоторое время первоначальное поселение оставалось неукреплённым, о чём свидетельствует зафиксированный под валом тонкий культурный слой. Время возведения первого вала и его последующие досыпки датируются периодом не позднее первой половины X в. <…> Среди находок представлены предметы сельскохозяйственного и бытового инвентаря… более 10 наконечников стрел, сланцевые оселки, глиняные и костяные пряслица и другие находки. Одним из интереснейших предметов является железный нож с волютообразными завершениями рукояти, долгое время остававшийся единственной находкой подобного рода в Приильменье (второй такой нож встречен на расположенном рядом с городищем Георгий селище Васильевское-1). Такие ножи были широко распространены на западнославянских землях и считаются характерными именно для славянских культур»[37]. Следует отметить, что ряд исследователей трактует данный артефакт как славянский языческий жертвенный нож. Если это так, то данная находка является материальным свидетельством западно-восточнославянских контактов в религиозной сфере.

Исследование Городка на Маяте указывает, что выходцы из западнославянских земель появились в Приильменье весьма рано: «На фоне других приильменских городищ укрепления Городка на Маяте выглядят очень мощными. Обстоятельством, мешавшим изначально распознать наличие вала, стало то, что он был возведен на склоне городищенского холма и являлся не столько валом, сколько своеобразной пристройкой к пологому склону, придавшей последнему крутизну. Как недавно выяснилось, сходный прием был применен при строительстве крепости Рюрикова городища. В бассейне оз. Ильмень фортификационные сооружения, построенные в технике поперечных накатов, исследованы впервые. Многочисленные параллели обнаруживаются достаточно далеко от Приильменья – на западнославянских городищах VIII – X вв. Польши и Восточной Германии»[38]. Радиоуглеродный анализ укрепления Городка на Маяте указал на его возведение в VI-VII вв. Более того: под валом был обнаружен мощный культурный слой, датируемый второй-третьей четвертью I тыс. н. э., а в жилой части городища была исследована славянская полуземлянка, радиоуглеродный анализ ее бревен указал на IV-VI вв.[39] В окрестностях Ладоги находилась недавно открытая каменно-земляная Любшанская крепость, основанная в последней четверти VII – первой половиной VIII в. Однако результаты палеоботанических исследований показывают, что славяне там появились в более ранний период. Лингвистические и археологические данные говорят о том, что распространение ржи во многих случаях происходит примерно одновременно с расселением славян, в силу чего их можно считать носителями данной сельскохозяйственной культуры. На основании анализа пыльцы культурных злаков в данном регионе исследователи пришли к следующему выводу: «По нашим данным время культивирования пшеницы и ржи на месте Любшанского городища приходится на середину – третью четверть I тысячелетия н. э. Это совпадает со временем ее распространения в Приильменье. Учитывая близкую хронологию и состав культивируемых злаков, можно полагать, что земледелие распространялось в Поволховье и Приильменье почти одновременно в ходе единого этапа расселения славян»[40]. «В отмывках из турбированной и ненарушенной частей погребенной почвы Любшанского городища были обнаружены 28 диагностируемых зерен культурных злаков. Наряду с очень большим (до 22,1 %) участием пыльцы Cerealia в палиноспектрах аллохтонных почв это позволяет предполагать, что недалеко от Любшанского городища располагалось поле, где возделывались ячмень, пшеница и рожь. <…> Однако благоприятные свойства погребенной почвы Любшанского городища и присутствие в ней пыльцы и зерен культурных злаков свидетельствуют о том, что Древняя Ладога имела древнюю, развитую сельскохозяйственную округу на высоком правом берегу»[41]. Однако даже не это обстоятельство составило главную сенсацию при исследовании соседнего с Ладогой поселения. Т. А. Константинова отмечает, что по углю из погребенной почвы и горелым бревнам из-под насыпи вала и каменной кладки стен Любшанского городища были получены восемь радиоуглеродных датировок, причем две из них – 279 ± 70 г. н. э. и 469 ± 35 г. н. э. – являются экстремально древними. По всей видимости, они связаны с первым, раннесубатлантическим этапом хозяйственной деятельности на территории городища. Остальные образуют почти непрерывную последовательность от 539 ± 70-549 ± 100 до 629 ± 80-639 ± 65 гг. н. э.[42] Согласно исследованию ученых, «набор злаковых культур, распространявшийся в Новгородской земле в IX-X вв., был аналогичен ассортименту злаков, культивировавшихся в славянских памятниках Южной Балтики (Ольденбург), и существенно отличался от набора злаков, наиболее употребительных в то же время в расположенном по соседству скандинавском Хедебю»[43]. Данное обстоятельство на примере Новгорода и Старграда в очередной раз показывает тесные связи между обоими регионами славянского мира.

Все эти данные указывают, что первая волна западнославянских переселенцев появляется на севере будущей Руси около V в. Детали этого процесса, в том числе и пути расселения, пока еще остаются не вполне ясными. По всей видимости, он отчасти напоминал древнегреческую колонизацию, когда переселение шло из различных центров. К сожалению, детальное изучение переселения выходцев из западнославянских земель на север будущей Руси только начинается, и вопросы хронологии и соотношение между собой удельного веса представителей различных племен на своей новой родине пока детально не разработаны. Очевидно, что это был разновременный процесс, в котором принимали участие живущие у моря различные племена западных славян, в первую очередь племенные союзы ободритов и велетов-вильцев с территории современной Северной Германии. С ободритами связывается суковско-дзедзицкая и менкендорфская керамика, которая обнаружена на Труворовом городище, Рюриковом городище, в Старой Ладоге, Новгороде и Городке на Ловати. Фельдбергская керамика связывается с вильцами и ранами и встречается с середины VIII в. в Старой Ладоге, в древних слоях Новгорода, Рюрикова городища и Городка на Ловати. Фрезендорфская керамика характерна именно для жителей Рюгена и подвластных ему земель и обнаружена в нижних слоях Новгорода, на Рюриковом городище, в Которском поселении и Городке на Ловати[44]. Пока не проведено тщательного сравнения всех археологических находок, детальную картину расселения западных славян на северо-востоке Европы создавать преждевременно.

Помочь в этом может топонимика, поскольку связанные с вильцами-волотами-велетами названия достаточно часто встречаются на территории Руси, особенно в северной ее части. Из гидронимии мы видим две реки Велетми, впадающие в Оку, однако большинство подобных названий рек наблюдаются вдоль древнего торгового пути «из варяг в греки»: «От Днепра же реки до реки по суху, потомуже Волоку именуется и лес Волоковской. Рекою же Волотию вните в Ильмен озеро…»[45] В Верхнем Поднепровье есть р. Велетовка, правый приток Устромы, и р. Волотынь (Волотыня), левый приток Рамусухи. Подчас интересующий нас гидроним встречается в окружении однокорневых названий: «…деревня Волотовка Струнской волости, там же деревня Волотовное, Волотовнев и река Волотовка, приток Оболи, по которой шел путь “из варяг в греки”…»[46]. Помимо рек, это название прилагалось и к отдельным населенным пунктам. Близ Новгорода оно упоминается в летописи под 1352 г. в связи с возведением там храма: «Того же лѣта постави владыка Моиси церковь камену въ имя святыя богородицы Успение на Волотовѣ»[47]. Там же, на Волотовом поле близ Волхова, в курганах, по более позднему преданию, были захоронены новгородские богатыри и правители, в том числе и легендарный Гостомысл. Это чрезвычайно устойчивое предание бытовало в Новгороде еще в XIX в., когда любознательный архимандрит Макарий записал следующее объяснение данного названия: «Причина, почему Успенская церковь зовется на Волотове, заключается в том, что… язычники погребали здесь своих князей и богатырей. Доселе указывают к юго-востоку саженях в 20-ти от церкви на холме, насыпанный над могилою князя славного Гостомысла будто бы пригоршнями новгородцев, чтивших память своего любимого старейшины…»[48] Об этом же существовала запись и в летописце Николо-Дворицкого собора: «Егда сей умре, тогда проводиша его честно всем Великим Новым градомъ до места, нарицаемно Волотово, и ту погребоша его»[49]. Макарий отмечает, что когда в 1821 г. З. Я. Ходаковский раскопал могилу Гостомысла, то там были найдены челюсти двух лошадей, двух собак, два неизвестных зверька, птичья голова, несколько пар птичьих ног, часть ребра и угли. Аналогичные находки встречаются и в других новгородских сопках. Город Волот в Новгородской области до сих пор носит это название, менее значительные населенные пункты называются Волотово, Велетов, Волотя, Велетя и т. д. В писцовых книгах XV в. упоминается д. Волотова Гора в Деревской пятине и Волотово – в Шелонской[50]. Следует отметить, что в духовном стихе о «Голубиной книге», восходящем к западнославянскому сакральному тексту о происхождении Вселенной и человеческого общества, одним из главных действующих лиц выступает царь Волотоман.