Виталий Ларичев - Охотники за черепами

5 декабря 1927 года собралось специальное заседание Геологического общества Китая. После того как геологи и палеонтологи высказали свои соображения о глубокой древности слоев с костями животных и зубов «человека или предчеловека», выступил Блэк:

— Я хочу прежде всего подчеркнуть особо важный факт: зуб найден в слое в присутствии Болина, что исключает какие-либо сомнения в необыкновенно раннем возрасте находки. Согласно геологическим и палеонтологическим данным, возраст находки приближается к рубежу миллиона лет. Сравнение зуба из Чжоукоудяня с зубами человека, неандертальца, шимпанзе и питекантропа привело меня к выводу о его уникальности, а следовательно, принадлежности человеку особого рода. Я беру на себя смелость объявить публично об открытии в предгорьях Западных холмов нового рода древнего человека. По совету профессора Грабо я назвал его Sinanthropus pekinensis (Синантроп пекинский, то есть китайский человек из Пекина). По-видимому, родина древнейших людей этого типа располагалась в центре Азии. Примечательна закономерность находок костных останков предков: относительно 45-й параллели они сдвинуты на 5 градусов к северу (гейдельбергская челюсть (Около Гейдельберга найдена челюсть ашельского, по-видимому, человека) и эоантроп (Третичный человек Англии, как выяснилось, — фальшивка) или на 5 градусов к югу (синантроп). Такое распространение самых ранних людей можно объяснить, только предположив, что центр дисперсии лежит в ареале промежуточном, то есть внутри континентального массива Азии. Именно здесь мы можем ожидать открытия ископаемых останков третичного человека.

В нашем распоряжении находится пока лишь один зуб, и все же я беру на себя смелость утверждать, что синантроп был более прогрессивным по сравнению с питекантропом Дюбуа, хотя они обитали в Азии приблизительно в одно и то же время. Согласно принципам центральноазиатской гипотезы, питекантроп — первая волна эмигрантов откуда-то из Гоби, Синьцзяна или Тибета. В процессе переселения на юг к Яве им пришлось преодолевать настолько серьезные географические препятствия, что, когда они наконец достигли юга азиатского материка, в Центральной Азии и прилегающих к ней районах появились значительно более прогрессивные, с большим по объему мозгом виды людей. Это были синантропы!..

Блэк продолжал смотреть на события древнейшей истории человека в Азии через призму идей сторонников центральноазиатской гипотезы. Он искренне верил, что нашел первые факты, подтверждающие ее.

В конце 1927 года вышла из печати книга Блэка, посвященная зубу из Чжоукоудяня. Чтобы привлечь как можно более широкое внимание к открытию в Китае, он отправился в Европу и Америку, где намеревался встретиться с видными антропологами и показать им находку. Зуб синантропа помещен в специальный остроумно сконструированный футляр, который прикреплен к золотой цепочке, изготовленной по специальному заказу одним из пекинских ювелиров. Пожалуй, ни один из драгоценных камней не хранился с большей осторожностью, чем этот невзрачный кусочек кости.

В тесном кармане жилета зуб путешествует с Блэйком из страны в страну. Гостей всюду встречают любезно, но не более. Что можно сказать на основании одного- единственного маленького коричневого зуба, пусти даже определенно человеческого и датированного миллионом лет? Антропологов шокировало то, что Блэк осмелился упражняться в таком великом деле, как классификация древнего человека, имея на руках лишь один зуб. Ему снисходительно рекомендовали продолжить раскопки и попытаться найти нечто более определенное.

Результаты раскопок 1928 года, которые возглавил Болин, превзошли самые оптимистические надежды Блэка. Благодаря энергии помощников Болина, молодого аспиранта Грабо Пэй Вэнь-чжуна и палеонтолога Ян Чжун-цзяня, который прошел подготовку в Мюнхенском университете у профессора Макса Шлессера, работа продвигалась особенно успешно. Сначала из Чжоукоудяня пришло известие об открытии сразу более двух десятков зубов синантропов различного возраста. Затем пещера «подарила» Пэй Вэнь-чжуну уже не зубы, а новые костные остатки — два обломка челюсти молодого и взрослого синантропов. К неописуемой радости Блэкая у челюстей сохранились очень важные для диагностики части — подбородок и восходящая ветвь.

И наконец, в антропологическую лабораторию колледжа доставили большую глыбу травертина, в котором было включено то, о чем Блэк втайне мечтал как о чем-то почти фантастически несбыточном и едва ли достижимом: на темно-сером фоне неровной поверхности камня отчетливо выделялись два небольших светло-коричневых обломка черепных крышек синантропа, ребенка и взрослого. Первые фрагменты третичного человека Восточной Азии! Вот она, достойная награда упорству, торжествующий гимн интуиции, непоколебимой вере идеям.

А из Чжоукоудяня нескончаемым потоком продолжали поступать десятки ящиков с коллекциями, которые составляли главным образом кости древних животных, блоки травертина, густо насыщенные костями, образцы слоев заполнения пещеры. В Пекин доставили 575 ящиков коллекций. Поражала грандиозность пещеры, границы которой определились в результате двухлетних раскопок: почти на 50 метров протянулась она в ширину, а высота от предполагаемого уровня пола до распавшейся на блоки крыши составляла не менее 25 метров! Это была колоссальная, поистине уникальная по размерам камера, изучение которой «грозило» затянуться на десятилетия. При мысли, какие сокровища могли скрываться в глубине ее, Блэка охватывало непреодолимое желание, забросив лабораторию, самому ринуться в Чжоукоудянь и взяться за кирку, чтобы ускорить события.

Но, как говорится, каждому свое: в лаборатории на столе лежали маленькие кусочки кости, зубы синантропа, вдавленные в блоки травертина фрагменты челюстей, а на специальной подставке — глыба камня, цепко державшая обломки черепов. Никто, кроме Блэка, не мог выполнить за предельно короткий срок такую тонкую и скрупулезную часть исследования, требующую специальных знаний, навыков, терпения и усидчивости. Высвободив кости синантропа из каменного плена, ему предстояло ознакомить ученый мир со своим любимым детищем.

Нижние челюсти синантропов, как и ожидал Блэк, оказались чрезвычайно архаическими: они отличались большими размерами и значительной, как у обезьян, массивностью, отсутствовал подбородочный выступ. В челюсти синантропа причудливо совмещались особенности челюстей антропоидных обезьян и человека — черта, впервые подмеченная при анализе деталей строения зубов. Значит, в Чжоукоудяне найдены останки обезьяночеловека?

Блэк, однако, не сделал такого вывода. Размеры челюстей, а главное, осмотр включенных в каменный блок обломков височных костей черепа говорят о большом объеме мозга у синантропа, не отличающемся, по существу, от объема мозга современного человека. Конечно, такое заключение предварительно. Височные кости не освобождены от травертина, и поэтому нельзя изучить их достаточно подробно. К тому же обломков черепа всего два и они отличаются небольшими размерами.

После находок челюстей, обломков черепа и большого числа зубов стало ясно, что пещера Чжоукоудянь представляет собой место, где миллион лет назад останавливался первобытный человек. Не водный поток или какая-то случайность занесли внутрь неё изолированные зубы синантропа, как предполагали некоторые, объясняя изолированные находки Зданскоги и Болина. Кости древнейших людей остались лежать там, где, очевидно, располагалось их стойбище и где они спасались от непогоды.

Новые находки Болина и Пэй Вэнь-чжуна подоспели как нельзя кстати, поскольку заканчивался договорный срок финансирования раскопок пещеры. Дин Вэнь-цзянь, Хутон и Эмбрель приняли решение продлить договор. Это позволило создать специальную лабораторию для исследований в области антропологии, археологии древнекаменного века, геологин и палеонтологии. Руководителем лаборатории, главная задача которой заключалась в организации раскопок в Чжоукоудяне, назначался Блэк. Полевые работы возглавил Пэй Вэнь-чжун. В качестве научного консультанта в состав лаборатории вошел Тейяр де Шарден. Вместе с Ян Чжун-цзянем он должен был заняться обработкой и определением костей животных, которые извлекались из пещерных толщ Чжоукоудяня. Даже суровый скептический Хутон подобрел — он разрешил Блэку использовать, необходимые в его работе инструменты и материалы колледжа, а также вести исследования в антропологической лаборатории.

Блэк возлагал на работы 1929 года особые надежды, поэтому они были, как никогда, длительны и велики по масштабам. Почти семь месяцев Пэй Вэнь-чжун копал пещеру. Он прервал работу лишь ни август и сентябрь, когда начались проливные дожди. В храни- лища вновь организованной лаборатории поступали сотни ящиков с коллекциями. Чтобы представить необыкновенный размах исследований, достаточно сказать, что за 26 недель из пещеры удалось извлечь около трех тысяч кубометров разного рода отложений, а вес костей животных, переправленных в Пекин, составлял четыре тысячи килограммов! От предполагаемого уровня крыши пещеры рабочие под руководством Пэй Вэнь-чжуна углубились почти на 23 метра, но так и не смогли достигнуть пола.