Дмитрий Логинов - Конец четырехвекового заблуждения о Христе

Но возникает важный вопрос. Кто были эти религиозные учителя человечества, у которых перенимали Вавилон, Ассирия и Египет (у которого, в свою очередь, переняли что-то и древние евреи в период рабства у фараона)? В качестве ответа Коннер цитирует Британскую Энциклопедию (Enciclopaedia Britanica: Babylonia, Assyria, Mesopotamia): «Настойчивое использование шумерского языка во всех формах религиозного поклонения соседними народами Вавилона и Ассирии является примечательным прецедентом для использования латыни в западной католической церкви…» То есть: язык богослужения был – шумерский в землях и Вавилона, и Ассирии, а в более древние времена, возможно – в царствах Палестины вообще.

«По мере продолжения исследований, – говорит Коннер далее, – доказательства становятся все надежней о том, что эти арийцы[6] пришли[7] в Палестину с Севера. Они основали землю Шумер и распространились от нее к востоку к Индусской долине. Затем, повернув на юг, они принесли язык, позднее получивший название санскрит, в Индию… Те из них, которые осели в Палестине, известны в истории как хананеяне.» То есть, говоря коротко, Коннер утверждает, фактически, что Христос, когда включает в свои речения ветхозаветные тексты, – обращается, в основном, к наследию шумеров.

Недавно сделанные открытия подтверждают эту догадку. Как жаль, что Коннер не дожил до торжества истины, которую прозревал. Издательство «Восточная литература» РАН опубликовало в 1995 году перевод книги шумеролога с мировым именем Торкильда Якобсена «Сокровища Тьмы (история месопотамской религии)». Книга содержит перевод внушительного массива клинописных текстов VII–V тысячелетия до Р.Х., которые составляют священное писание шумеров. И вот какое открытие было сделано: все эти тексты представляют собой, по сути, несколько притч, развертываемых чрезвычайно подробно и пересказываемых в обрамлении разных обстоятельств. И притчи эти такие:

• Женихе, о Деве и Браке их;

• Пастыре и об овцах;

• Рыбаке;

• Сеятеле.

Нельзя не видеть, что это есть тот самый метафорический ряд, который использует в поучениях Иисус Христос! Из каждого из Евангелий очевидно: Он обращается к этим притчам столь естественно и свободно, как если бы Он впитал их «с молоком матери». Возникает естественная мысль: скорее всего – так и было, Иисус в буквальном смысле впитывал эти притчи с молоком Матери!

Традиция же иудейская не знает ничего подобного притчам, которыми поучал Христос. Правда, Ветхий Завет содержит «Книгу притчей Соломоновых». Но, во-1-х, царь Соломон прославился как мудрец именно потому, что перенимал мудрость иных народов, за что раввин Неемия причисляет его к «делающим великое зло перед[8] богом» (Неем 13:26,27). И, во-2-х, «притчи» Соломоновы представляют собой, на самом деле, вовсе не притчи, а совершенно прямые, имеющие однозначное толкование, нравственные поучения. В них нет иносказательности, аллегории, «четвертого измерения». А это представляет собой необходимый атрибут притчи в общепринятом понимании этого слова. К тому же, темы нравственных наставлений, которые фигурируют в книге Соломона под названием притчей, нисколько не пересекаются с темами Жениха, Девы и Брака их, Пастыря, Рыбака и Сеятеля.

Что интересно, с этими темами перекликаются – более или менее, но вполне очевидным образом – сюжеты наиболее известных и древних русских былин и сказок. Притчи Христа как будто бы аукаются – иначе не скажешь – с мифами древних руссов. Вот миф о Пастыре, потерявшем и возвратившем стадо (бог Велес и коровы). Вот миф о Рыбаке (переложенный Пушкиным в «Сказку о рыбаке и рыбке»). И вот, наконец, былина о Сеятеле (то есть богатыре-пахаре Микуле Селяниновиче, который лишь один может поднять тот узел, в котором Истина). И, уж конечно, Жених, отправляющийся на долгие и опасные поиски похищенной у него невесты…

Кому-то это сопоставление покажется надуманным. Но вот перед нами текст: «в океане остров, на острове на том дуб, под этим дубом сундук, а в сундуке заяц, а в зайце утка, а в этой утке яйцо». Знакомые с детства слова русской сказки, не правда ли? Но эти же слова представляют собой точный перевод клинописной шумерской таблички, который приводит исследователь Новиков Н.В. в книге «Образы восточнославянской волшебной сказки» (Ленинград, 1974). Письменные керамические таблички древней Месопотамии, надо сказать, даже и по внешнему виду напоминают русские деревянные письменные дощечки – «дощки» – из которых составлена, например, Велесова Книга. Итак, перед нами ось: мифы-притчи руссов – священные тексты шумеров – проповеди-притчи Христа… Как тут не вспомнить приведенное выше свидетельство Джекоба Коннера, консула США в России в 1908–1912 гг.: «Среди православных русских, потомков античных скифов, есть давняя традиция утверждать, что Пресвятая Дева произошла из их рода.»

Коннер справедливо отмечает, что поразительна скорость, с которой распространилось учение Христа. Такого не бывало еще в истории ни с какой религией. Христианство сделалось мировой религией даже еще до мученичества Петра и Павла! Учение Христа как долгожданное откровение принимали греки и римляне, египтяне и скифы, ассирийцы и другие народы. По-видимому, глубинная религиозная память всего человечества, восходящая к праантичным эпохам Первоисточной Единой Веры, явно хранила нечто, предрекающее, как неизбежность, явление на земле Сына Бога Всевышнего воплоти. И только иудеи оказывали распространению христианства ожесточенное сопротивление все первые века по Р.Х. Так, знаменитые гонения Нерона на христиан, сопровождавшиеся невиданными жестокостями, были инспирированы иудеями через жену Нерона Поппеею, прозелитку иудаизма, – приводит, как пример, Коннер, цитируя таких известных историков, как Ланчиани, Эдвард Гиббон и Эрнест Ренан. «Евреи были истинными преследователями и не жалели никаких усилий для истребления христиан» (Э. Ренан, «Антихрист»). Что вызвало у них подобное озлобление? Не хочешь веровать во Христа – не веруй, но зачем же мешать принимать эту веру другим народам?

Возможно, ответ на это содержится в самом названии книги Коннера. Христос не был евреем. Евреи же полагают, что они народ «избранный», и даже в представление о Мессии, Спасителе всего человечества, они не могли не привнести националистические черты. То есть, евреи мыслили грядущего Мессию как сильного иудейского лидера, ведомые которым – или учением которого – они себе подчинят весь мир. Но мир вдруг начал признавать Мессией Галилеянина Иисуса, который никак не подходил на роль иудейского лидера! Ведь галилеяне и иудеи, граждане сопредельных государств, даже не разумели язык друг друга. В Деяниях св. апостолов описывается как чудо, что иудеи, собравшиеся в Иерусалиме, вдруг начали понимать речь апостолов-галилеян, когда на апостолов снизошел Дух Святой. «В Иерусалиме же находились иудеи… и все изумлялись и дивились, говоря меж собою: сии говорящие не все ли галилеяне? как же мы слышим собственное наречие, в котором родились?» (Деян 2:5–8). Тот, учение Которого начинало покорять мир, не принадлежал к «избранному народу». Поэтому иудеи противились тому, что народы начинают признавать Мессией Христа. Вот если бы Иисус был еврей…

Конечно, были и среди евреев уверовавшие во Христа. Мученик святой Стефан, апостол Павел… Но таковых было много меньше, нежели принявших учение Иисуса в других народах. В религиях других народов не было ничего, что принципиально мешало бы им воспринять Христа. В иудаизме же национализм, доведенный до абсурда, не позволял принимать Галилеянина не только как Бога, но даже как человека! «Вы[9] – человеческие существа, но остальные народы земли не человеческие существа, а животные» (Втор 7:2–6). Требовалась духовная сила Савла, чтобы «обратиться на пути в Дамаск» (Деян 9), преодолевая в своей душе гнет иудейского закона о еврейском расовом, якобы, превосходстве. В знак этого преодоления бывший гонитель христиан отрекся от своего еврейского имени Савл (Саул), и принял нееврейское – латинское – имя Павел.

«Моральный стержень человечества оказался универсален», – говорит Коннер, делая такой вывод из очень быстрого распространения христианства среди самых разных народов. Говоря обстоятельней, здесь можно было бы отметить, что Христос нашел человечество не позабывшим окончательно свою исконную единую прарелигию. «Моральный стержень», ведь, выковывается соответствующим духовным учением, а не формируется сам собой.

Русские традиционалисты знают – а теперь и все больше научных данных свидетельствует о том – что этой прарелигией был северный ведизм. Пророчество о пришествии во плоти Сына Бога Всевышнего было известно еще со времен легендарной Арктиды (Гипербореи). Его передает в полноте цикл древнерусских мифов о Даждьбоге – Сыне Сварога Небесного, предсказывая и Его Рождество Девою «в пещере и на горе» с принесением волхвами даров, и Преображение, и Распятие, и Воскресение и Восхождение на небо «с Алатырь-Камня». Некоторые из этих пророчеств даются в символической форме, но большинство – весьма конкретно и практически дословно.