Джульетта Абгарян - Практика международного трибунала по морскому праву

Интересно, что, согласно ст. 31 Статута, третья сторона может быть допущена к участию в разбирательстве независимо от выбора процедуры, сделанного этой стороной по ст. 287 Конвенции.

В Конвенции нет положений, прямо уполномочивающих Трибунал давать консультативные заключения; однако в ст. 21 Статута сказано, что Трибунал вправе это делать, если это специально предусмотрено международным соглашением, связанным с целями Конвенции, а сам запрос о консультативном заключении передается Трибуналу любым органом, уполномоченным на то посредством соглашения (ст. 138 Регламента).

c) особое место МТМП среди других судов и арбитражей

Особое место Международного трибунала по морскому праву среди других обязательных средств разрешения споров по Конвенции определяется некоторыми особенностями его юрисдикции, о чем упоминалось выше.

Прежде всего отметим некоторые процессуальные особенности рассмотрения споров в Трибунале. После обращения спорящих сторон в Трибунал возникает два вида взаимоотношений: взаимоотношения между Трибуналом и сторонами и взаимоотношения между самими сторонами;

—) устное производство

Устное производство, представляющее собой неформальные переговоры между сторонами, трудно оценить по достоинству, и Трибунал даже в рамках общепринятой в международном праве практики не всегда квалифицирует его одинаково. Это нашло отражение в деле «Хошинмару»[50]. Трибунал постановил, что протокол заседания российско-японской комиссии по рыболовству может определять права и обязанности сторон, но отметил при этом, что, хотя он и отражает согласованную позицию сторон, Трибунал не может найти в нем юридической договоренности по рассматриваемому вопросу, а именно – по критериям определения размера залога. Трибунал также добавил, что концепция молчаливого согласия в случае устного производства неприменима, поскольку Япония не обязана как-либо реагировать на запросы.

В другом же случае, касающемся спора по поводу делимитации морской границы между Бангладеш и Мьянмой в Бенгальском заливе[51], Трибунал постановил, что протокол, составленный неуполномоченными представителями делегаций двух стран, является всего лишь записью условного взаимопонимания, не создающей никаких правовых обязательств;

—) прекращение дела

Дело «Чайсири Рифер 2»[52] было инициировано Панамой для незамедлительного освобождения судна, его команды и груза, задержанных властями Йемена. 13 июля 2001 г. Панама и Йемен заключили соглашение, и после освобождения судна, его груза и команды дело было исключено из реестра дел Трибунала. В данном случае заключение внесудебной договоренности стало возможным благодаря средствам защиты, предоставляемым Трибуналом.

В деле «Чаисири Рифер 2» имелось ходатайство о незамедлительном освобождении судна, поданное в соответствии со ст. 292 Конвенции по морскому праву ООН. После назначения даты слушаний стороны уведомили Трибунал, что достигли договоренности, и дело было исключено из реестра в соответствии с положениями ст. 105 (2) и (3) Регламента Трибунала. По всей видимости, возможность удовлетворения требований заявителя способствовала внесудебному урегулированию спора.

Прекращение дела часто называют чисто процедурным или административным вопросом: соответствующие положения правил рассматривают только вопросы «как», а не «почему» применительно к обстоятельствам.

—) молчаливое согласие

Трибунал также уделил внимание важному вопросу молчаливого согласия, хотя в решении не приводится соответствующих разъяснений. Спорящие стороны не могли договориться об участии государства Сент-Винсент и Гренадины[53] в процессе в качестве государства флага, поскольку на момент ареста судно не было законно зарегистрировано в Сент-Винсенте. В решении Трибунала говорится, что Трибунал и стороны фактически относились к Сент-Винсенту как к государству флага. И все же, с точки зрения автора, Трибунал отдал приоритет целесообразности, заявив, что в данном случае интересы правосудия не были соблюдены, если бы он отказался рассматривать обстоятельства дела.

В двух очень важных для морской деятельности областях Международный трибунал наделен исключительной компетенцией. Это незамедлительное освобождение задержанных судов и экипажей рыболовных судов по ст. 292 Конвенции ООН по морскому праву, а также предписание временных мер правовой защиты по ст. 290 (5), поскольку эти вопросы не терпят отлагательства и должны рассматриваться без задержки. Из 22 дел, представленных Трибуналу, 20 были возбуждены на основании такой обязательной компетенции.

Вопрос о незамедлительном освобождении судна и экипажа встает в том случае, когда власти одного государства – участника Конвенции задерживают судно под флагом другого государства-участника на том основании, что считают его нарушающим законодательство задерживающего государства, основанное на положениях Конвенции. Если уполномоченное лицо готово предоставить разумный залог или иное финансовое обеспечение с тем, чтобы судно покинуло порт, где его поставили на стоянку, и ушло в плавание, не дожидаясь судебного расследования самого события, из-за которого произошло задержание, но задерживающее государство не отпускает судно, то вопрос об этом может быть передан:

– любому суду или арбитражу по соглашению сторон;

– суду или арбитражу, признанному задерживающим государством;

– Международному трибуналу по морскому праву уже независимо от согласия или несогласия задерживающего государства.

Это уникальное положение: как только государство становится участником Конвенции, для него становится обязательной юрисдикция Трибунала в вопросах освобождения судов. В основе данного положения лежат чисто практические соображения: простой судна в порту приносит значительные убытки, и освобождение под залог судна, вина которого не доказана, – это своеобразное выражение презумпции невиновности; в то же время никакой другой суд или арбитраж просто не способен обязать задерживающее государство освободить судно[54]. Таким образом, Международному трибуналу приданы неоспоримые и в значительной мере не зависящие от согласия спорящих сторон полномочия. При этом норма императивна: в п. 4 ст. 292 выделено обязательство задерживающего государства незамедлительно выполнить решение суда или арбитража об освобождении судна или его экипажа после предоставления залога или иного финансового обеспечения.

Положение о незамедлительном освобождении судов и их экипажей – новация в международном праве: никакой другой договор не содержит подобных положений, хотя, как правильно указывает Р. Черчилль, это, по сути, форма дипломатической защиты[55], поскольку обращение в Трибунал или иной суд возможно только от имени государства флага судна, так что это государство берет на себя защиту своего юридического лица от вредоносных действий другого государства. Правда, в отличие от общепринятых правил дипломатической защиты, в процедуре незамедлительного освобождения не требуется предварительное исчерпание внутренних средств правовой защиты[56].

Что касается временных средств правовой защиты, это общий принцип судебного процесса, обязывающий признавать права и обязанности спорящих сторон такими, какими они были на момент начала судебного разбирательства[57]. Постоянная палата международного правосудия в решении по делу Electricity Company заявила, что существует принцип, признанный международными судами, а также закрепленный во многих договорах, согласно которому стороны в споре должны воздерживаться от любых действий, способных создать негативные условия для осуществления будущего решения, и в целом не должны делать такие шаги, которые могут затруднить ситуацию и повести к разрастанию спора[58].

Необходимо отметить, что полномочия на принятие постановления о временных мерах предписываются не приложением VI, которое содержит Статут МТМП, а одной из статей Конвенции, а именно – ст. 290, определяющей полномочия любого суда или арбитража, которому передается спор с участием государства – участника Конвенции. Однако, согласно п. 5 ст. 290, если стороны в споре в течение двух недель не смогли договориться о суде или арбитраже, к которому собираются обращаться за предписанием временных мер, или формирование такого суда или арбитража затягивается по времени, предписание временных мер находится в компетенции МТМП. Ограничительное условие здесь – сам Трибунал или арбитраж, который должен рассматривать спор по существу, должен prima facie обладать юрисдикцией.