Дмитрий Зима - Тайна Нострадамуса раскрыта

Миф № 4. Все опубликованные переводы достойны доверия.

Коммеитарий. В принципе, как вы увидите в дальнейшем, скорее всего, вовсе не «Центурии» являются той отправной точкой, от которой надо следовать в поисках ключа. Мы считаем, что «Центурии», по замыслу пророка, должны были выполнять роль своеобразной приманки, из века в век притягивая, как блестящее стеклышко, исследоватедей всех мастей. И хотя в четверостишьях, без сомнения, действительно заложена информация о прошлом и будущем, сделано это в такой обтекаемой и запутанной форме" что никто и никогда на сто процентов не сможет доказать, что данный катрен относится именно к этому событию.

Настоящий ключ — реальные даты исторических событий — скрыт в "Послании Генриху II", а его, это самое послание, найти в продаже гораздо проще, чем те же «Центурии». Вот только многочисленные переводы зачастую грешат самыми непростительными ошибками. Вплоть до того, что не только некоторые ключевые фразы приобретают обратный смысл, но даже обычные цифры, которые и переводить-то не надо, перевраны или вовсе отсутствуют.

Миф № 5. Все переводы более-менее одинаковы.

Коммеитарий. Когда мы дружно взялись за исследование фондов нашей главной библиотеки, то, честно говоря, были уверены, что столкнемся как минимум с двумятремя вариантами различных переводов Нострадамуса.

Каково же было наше изумление, когда абсолютно все книги, содержащие его знаменитые «Центурии», оказались… стихотворным переводом поэта В.Завалишина.

Что такое стихотворный перевод Нострадамуса — человека, который писал одновременно на нескольких языках и любил составлять из букв замысловатые шарады? Это перевод, в котором, от автора не остается АБСОЛЮТНО НИЧЕГО, практически ни одной крупицы первоначально заложенного смысла. Кстати сказать, и сам поэт-переводчик прекрасно это сознавал, поскольку честно сопроводил свой труд следующими словами: "Я претендую на вольный поэтический пересказ стихотворной части центурий. Это ни в коем случае не перевод, а именно вольное переложение, скорее, пересказ". Тем более удивительно, что впоследствии то тут то там натыкались мы на солидные по объему книги толкователей, построенные исключительно на этом самом "вольном переложении" четверостиший, и выглядело это одновременно и грустно и смешно.

Думаем, читатель извинит нас за то, что так подробно пришлось останавливаться на этих не очень интересных моментах, однако в данном случае мы считаем их принципиально важными, поскольку именно они отчасти объясняют феномен, связанный с исследованием Нострадамуса. Нет сомнения, что если бы все переводчики добросовестно выполняли свою работу, машинистки не ошибались бы при наборе, а полное собрание центурий Нострадамуса можно было бы купить в каждом книжном магазине, мы сейчас не писали бы эту книгу — за прошедшие столетия нашлось бы немало сообразительных. Но все обстоит так, как оно есть, и, больше того — только так, как должно было быть. Великий пророк, посылая письмо в будущее, заранее знал, когда и кем будет расшифровано его сообщение, поскольку адресовал его хоть и всему населению Земли целиком, но только не раньше, чем в конкретный исторический момент. Естественно и то, что уже в далеком прошлом Мишель Нострадамус предвидел судьбу своих пророчеств, как в кривых зеркалах искажавшихся в устах всевозможных интерпретаторов. И хотя это было частью великолепно продуманного плана, грустное видение побудило пророка написать свои единственные гневные строчки:

Читающий эти стихи, испытай себя тщательно? Профаны и простолюдины не должны ими заниматься: Прочь, астрологи, невежды, варвары! Упрямствующий пусть будет предан справедливой анафеме!

Каждый из нас немножечко пророк, каждому из нас хоть как-то знакомо состояние предчувствия тех или иных событий. Так, к примеру, однажды ко мне пришло совершенно ясное ощущение, что сейчас в тот самый троллейбус, на котором я еду, зайдет контролер. Не прошло и пяти минут, как «пророчество» мое исполнилось в лучшем виде, причем контролер был не один, а с целой бригадой водителей, спорить с которыми, судя по их серьезным физиономиям, было совершенно ни к чему. Потом я пробовал точно так же прорицать уже с билетом в кармане, однако из моей затеи ровным счетом ничего не вышло. Видимо, действительно для того, чтобы быть пророком, нужна какая-то особая атмосфера.

Однако прорицать самому и пытаться разобраться в чужих предсказаниях — это две большие разницы. Второй способ, если судить по моему личному опыту, куда как безопаснее, тем более что и ответственность за то, что предсказание не сбылось, всегда можно переложить со своих плеч на могучие плечи первоисточника. И сколько ни говори людям, что нельзя просто так заглядывать в будущее, что оно либо непредсказуемо, ^ибо знание о нем может оказаться вредным, ио уж больно хочется заглянул нам в свой завтрашний день еще до того, как он наступил, а потому и туманные центурии Мишеля Нострадамуса еще долго будут представлять особый интерес.

В нашем случае дело тоже обстоит примерно таким же образом, однако, не взваливая на себя бремя славы пророка, мы все же хотели бы сказать, что готовы нести полную ответственность за истинность слов Нострадамуса относительно наиболее значительных событий нашего ближайшего будущего. И у нас есть на это веские основания. В свете открывшихся нам новых фактов можно утверждать, что, на наш взгляд, наступило время, когда вместо невразумительного оккультиста перед нами должен открыться новый образ доктора Нострадамуса, образ ученого, который знал и давал себе трезвый отчет в том, что он делает.

Впрочем, давайте наконец приступим к поиску заветного ключа, позволяющего нам разобраться в невероятно запутанных катренах-четверостишиях, составляющих центурии, и прежде всего хотелось бы задать первый вопрос — а что, собственно, мы ищем? Что представляет собой этот заветный "золотой ключик" от несметных сокровищ пророка? Какая-нибудь тайная шифровка, позволяющая привязать четверостишия к определенным датам? Или, скажем, особый порядок расположения пророчеств? Известно ведь, что трудно искать какую-либо вещь, если мы даже не знаем точно, как эта вещь может выглядеть.

Перед нами лежат десять книг, десять центурий, в которых провидец зашифровал свое видение событий грядущих столетий. Более тысячи четверостиший, полупонятных или вовсе непонятных намеков и в довесок к этому еще два предисловия (см. приложение в конце книги). Первое предисловие Мишель Нострадамус посвятил своему сыну Цезарю. Ну и что? Туману от этого стало не меньше, а даже больше. Почему, собственно, пророк то и дело намекает, что Цезарь способен отыскать ключ к центуриям, если, будучи отцом, он мог открыть ему этот ключ и без этого? Ну, на худой конец, записку оставить, вместо того, чтобы доверять информацию типографскому станку. Так нет же, Нострадамус пишет, что нет иной можности, поскольку к тому времени, как сын достигнет нужного возраста, бумага успеет истлеть! Неужели в шестнадцатом веке бумага была такой нестойкой, что истлевала всего-то за двадцать лет? Что за ерунда?

Второе предисловие, известное как "Послание Генриху II" и вошедшее в десятитомный сборник пророчеств, подготовленный пророком к изданию при жизни, таит в себе еще большее число загадок. Само название уже способно навеять кое-какие подозрения — "Непобедимому Генриху, могущественнейшему и всехристианнейшему королю Франции, Второму". Очень интересно. Слово «второй», в латинском написании «секундус», в переводе на русский может иметь еще одно значение — «счастливый». К тому же, по верному наблюдению Н. Скородум и И. Михайловой, слово «второй», если, конечно, это титул Генриха Второго, стоит совершенно не на месте. Если допустить, что такая погрешность у Нострадамуса не случайна, это название следует читать совершенно иначе — "Генриху, такому-то и сякому-то, но не тому, а второму, а может быть, даже и не второму, а Счастливому". Понимай как хочешь.

Нет, всякое может быть. Возможно Нострадамус попросту поленился величать короля его настоящим титулом и потому исказил его. Вдруг он решил черкануть письмецо монарху просто так, на скорую руку, и ему было недосуг обращать внимание на правила этикета и на грамматику французского языка? Пустяки, монархи, они очень добродушные ребята и запросто извиняют подобные оплошности, тем более что дифирамбы, коим провидец уделил чуть ли не половину послания, и вовсе сглаживают нехорошее впечатление от этой фривольности.