Александр Кондратов - Великий потоп. Мифы и реальность

Естественно, что эти расхождения не могли быть не замечены.

Придворный хирург Людовика XIV Жан Аструк, произведший, говоря словами Гете, хирургическую операцию над Библией, совершенно справедливо предположил, что в священной книге содержатся две различные версии, два противоположных варианта. Один из них может быть истинен, другой — ложен. Могут быть ложны оба варианта, но возможно и другое: речь идет о различных потопах, о событиях, происходивших в разное время, но затем слившихся в одно, — и тогда, стало быть, истинны обе версии.

Однако какую бы версию ни принять, речь идет о событии, которое сыграло огромную роль в истории Земли и рода человеческого. От потомков Ноя пошли все народы, живущие ныне, — и Библия, в главе X книги Бытия, дает подробный перечень их… Но вот в конце XV века Колумб открывает Америку. Становится ясным, что европейцы столкнулись с народами, о которых нет ни слова в Библии и которые никак не могут считаться потомками Ноя. Дискутируется вопрос: считать ли жителей Нового Света людьми. А когда римский папа специальной буллой объявляет индейцев «потомками Адама», возникает следующий вопрос: если это так, каким образом спаслись они от всемирного потопа, если в родословной, восходящей к сыновьям Ноя, не указаны ни астеки, ни майя, ни инки, ни чибча, ни многие десятки других индейских племен и народностей? Этот же вопрос возник и после того, как были открыты аборигены Австралии, жители островов Океании, многочисленные народы и племена тропической Африки, Юго-Восточной Азии, Урала и Сибири.

В свете современных наук о человеке совершенно ясно, что «родословная по Ною» не имеет никакого отношения к реальной родословной рода человеческого и народов, населяющих нашу планету. Историки же объясняют деление людей на «потомков симовых, хамовых и яфетовых», данное в Библии, тем, что ее творцы, древние евреи, к потомкам Сима относили самих себя и народы, находившиеся в дружбе или союзе с ними, к потомкам Хама — народы враждебные, а к потомкам Яфета — народы нейтральные.

Библия сообщает точные размеры ковчега, в котором поместились Ной с семейством и «чистые и нечистые» пары животных: «длина ковчега 300 локтей, ширина его 50 локтей, а высота его 30 локтей». Ковчег имел три этажа. Так как величина древневосточного «локтя» хорошо известна она составляет 45 сантиметров, совсем нетрудно вычислить «жилую площадь» судна Ноя. Перемножьте 300 на 0,45 метра — и вы получите длину ковчега, равную 135 метрам. Ширина будет равна произведению 50 на 0,45 метра, то есть 22,5 метра, а площадь палубы — произведению 135 на 22,5, то есть около 3040 квадратных метров. Так как ковчег был трехпалубный, то 3040 нужно умножить на 3, и в итоге получаем 9120 квадратных метров.

На этой «жилплощади» разместился Ной, его сыновья, и жены их, и жена Ноя. Мы не знаем, каковы были нормы жилой площади в ту эпоху, но, очевидно, на одной из палуб Ной и его семейство могли бы разместиться с комфортом.

Однако на борт было взято «по паре» всех живых существ, которые, так же как и Ной с семейством, требовали места и запасов пищи минимум на сорок дней.

Количество видов млекопитающих на земном шаре определяется величиной порядка трех с половиной тысяч, а так как взято было по паре, получаем величину в семь тысяч особей: львов и слонов, кроликов и волков, лисиц и гиен, бегемотов и горилл, буйволов и землероек и т. д. и т. п. На 9120 квадратных метрах площади ковчега им бы пришлось тесновато.

А ведь есть еще около двадцати тысяч видов птиц (и это число надо умножить на два, ибо взято было «всякой твари по паре»), около пяти тысяч пресмыкающихся и земноводных (вновь умножьте на два!) и более миллиона видов насекомых… Очевидно, вся эта прыгающая, квакающая, рычащая, чирикающая, мяукающая, хрюкающая, мычащая, визжащая орава не могла бы разместиться в Ноевом ковчеге. Что уж тут говорить о запасах пищи для всех этих живых существ, среди которых были и травоядные, и хищные, и насекомоядные, и всеядные звери, птицы, гады, насекомые!

Столь же неправдоподобным выглядит свидетельство Библии о том, что под водой скрылись вершины самых высоких гор, за исключением «гор Араратских». Во-первых, потому, что на земном шаре есть горы, в два раза превосходящие высоту красавца Арарата. Как они могли уйти под воду, если «горы Араратские» стали прибежищем для Ноя и его семейства?

Во-вторых, никаких запасов воды не хватило бы на то, чтобы покрыть нашу планету слоем воды высотой хотя бы в 200 метров — даже в том случае, если бы растаяли все льды Антарктики и Арктики, все ледники в горах и вся влага, содержащаяся в атмосфере, выпала бы в виде проливного дождя.

Но а как же быть с останками морских животных на вершинах гор? Скептик Вольтер выдвинул такое объяснение: «В провинциях Италии, Франции и других местах видели мелкие ракушки, происходящие, как уверяют, из Сирийского моря. Я не хочу оспаривать их происхождение, но нельзя ли вспомнить те бесчисленные толпы пилигримов и крестоносцев, которые несли в святую землю свои деньги, а оттуда приносили эти раковины? Или предпочтут верить, что море от Яфы и Сидона пришло затопить Бургундию и Миланскую область?»

Подростком Джордж Смит, выходец из семьи рабочего, был принят учеником в фирму, исполняющую заказы на гравировку по меди. Прошло несколько лет, и фирма приняла заказ, резко отличавшийся от обычных: необходимо было выгравировать таблицы, прилагавшиеся к монографии известного английского востоковеда Генри Раулинсона, добившегося успеха в расшифровке клинописных знаков, оставленных жителями Двуречья, ассирийцами и вавилонянами. Смит, гравируя значки, хранившие молчание на протяжении двадцати пяти столетий, да и в ту пору понятные лишь считанному числу ученых-ассириологов заинтересовался причудливой вязью клиньев. А затем любознательный юноша стал с увлечением заниматься этой письменностью и вскоре достиг больших успехов в чтении «глиняных книг» Ассирии и Вавилонии.

В возрасте 21 года Джордж Смит становится реставратором в Британском музее. Основная его задача — составлять из отдельных фрагментов, которые находят археологи в земле Двуречья, целые таблички, «страницы» глиняных книг. Естественно, что для этого надо уметь читать эти книги. И в этом деле Джорджу Смиту нет равных в мире.

Осенью 1872 года Смит был занят разбором табличек, обнаруженных при раскопках столицы Ассирии, «логова львов» — Ниневии. Впрочем, табличками назвать их было трудно. Это были груды обломков, перемешанные с землей и мусором, — все, что осталось от библиотеки могущественного царя Ассирии Ашшурбанипала, сожженной вместе с дворцом и всем городом Ниневией.

Разбирая очередной фрагмент, обломок таблички, покрытой клинописными знаками, Смит обнаружил на нем, к своему полному изумлению, такой текст:

Древний текст, начертанный на странице глиняной книги, на табличке, возраст которой намного превосходил время создания Библии, говорил о потопе! Джордж Смит стал искать продолжение рассказа среди фрагментов, присланных ему из раскопок Ниневии. Оказалось, что рассказ этот входит в поэму, повествующую о героических делах Гильгамеша. В поисках бессмертия герой отправляется к старцу Утнапиштиму, единственному из рода человеческого, кто спасся от всемирного потопа. Утнапиштим говорит Гильгамешу:

Но тщетно искал Смит среди обломков табличек подробный рассказ старца Утнапиштима о потопе. Кроме приведенного выше фрагмента, в ящиках, присланных археологами, табличек с его продолжением не содержалось.

Между тем древние писцы утверждали, что повествование о делах Гильгамеша записано на двенадцати таблицах по триста строк в каждой — на одну таблицу по песне. Рассказ о потопе был на одиннадцатой таблице — но Смит держал в руках лишь обломки ее.

И тогда молодой ученый решается на рискованный шаг: он организует экспедицию на место раскопок, чтобы найти недостающие части одиннадцатой таблицы «Эпоса о Гильгамеше» (так стали называть ученые и литературоведы это древнейшее эпическое повествование о человеке, «все видавшем до края мира, познавшем моря, перешедшем горы», — этими словами начинается первая таблица-песня о деяниях Гильгамеша). «Чтобы осуществить свой план, ему надо было совершить поездку в Месопотамию, отделенную от Лондона несколькими тысячами километров, и там, в многослойной толще гигантского холма, едва потревоженной предшествующими раскопками, отыскать несколько глиняных табличек, причем именно тех, которых ему недоставало! Это была задача, которую можно сравнить с поисками водяной блохи, не вообще блохи, а какой-то совершенно определенной водяной блохи в озере, или же со всем известными поисками иголки в стоге сена, — пишет немецкий писатель К. М. Керам в своем известном “романе археологии” книге “Боги, гробницы, ученые” об экспедиции Джорджа Смита. — И снова произошло невероятное: ему действительно удалось найти недостающие фрагменты сказания. Он привез домой 384 таблички, в том числе и недостающую часть истории Утнапиштима, так взволновавшей его при первом чтении. Это была история потопа — не обычного наводнения, упоминание о котором можно найти в ранней мифологии чуть ли не всех народов, а совершенно определенного потопа, о котором впоследствии было рассказано в Библии, ибо Утнапиштим был Ной — это с полной очевидностью явствовало из текста поэмы.»