Борис Ляпунов - В мире мечты. Обзор научно-фантастической литературы

Так, С. Граве в повести «Путешествие на Луну» изобразил лунный перелет на ракете «системы Циолковского». С. Григорьев написал фантастический рассказ «За метеором» — о полете двух ракет, охотников за астероидами (об использовании астероидов в качестве сырья мечтал и Циолковский; небезынтересно, что он читал рассказ Григорьева в рукописи).

В числе довоенных произведений Г. Адамова — рассказ «В стратосфере». Техническая идея его — электронно-ракетный корабль, использующий солнечную энергию при помощи термоэлементов.

В 1926 году вышел роман А. Ярославского «Аргонавты Вселенной» — о лунном перелете на корабле, приводимом в движение атомной энергией.

«Путешествие на Луну и на Марс» — так назывался научно-фантастический рассказ В. Язвицкого, выпущенный отдельным изданием в 1923 году и вошедший в сборник его рассказов «Как бы это было». Это путешествие описано в юмористическом духе, в форме внечатлений неискушенного «пассажира» ракеты Циолковского. Он видит лунные растения и животных и встречается с марсианами, переживает угрозу стать вечным спутником Земли, не достигнув родной планеты... и просыпается.

В романе А. Палея «Планета КИМ» ракета, отправленная с Земли к Луне, по ошибке попадает на астероид Цереру. На нем возникает небесный поселок. Добыв горючее, космонавты с Цереры (переименованной ими в планету КИМ), возвращаются на Землю.

В 1939 году В. Владко написал роман «Аргонавты Вселенной» — о полете на Венеру (впоследствии переизданный)[37].

Межпланетные путешествия и внеземные станции описывались в романах о будущем — социальных утопиях (Э. Зеликович, В. Никольский, Я. Ларри).

Советская космическая фантастика опиралась на идеи Циолковского — основоположника космонавтики. Ракетные корабли, внеземные станции, перспективы освоения богатств Вселенной, условия полета и жизни на других небесных телах — все это почерпнуто было из арсенала идей Циолковского.

Научно-фантастические наброски будущего мы находим и в других работах Циолковского. Так, например, «Цели звездоплавания» — по существу, рассказ о внеземных станциях, городах, которые появятся со временем в Космосе. И оттого, что Циолковский подробно описывает, какими будут эти города, из чего и как будут построены эти «эфирные жилища», рассказ становится предельно убедительным.

Не случайно произведение Циолковского «Цели звездоплавания», вместе с другими его статьями и очерками, а также повестью «На Луне» и «Грезами о Земле и небе», вошло в сборник фантастики ученого «Путь к звездам»*, вышедший в 1960 и 1961 гг. Его дополняет небольшой сборник, составленный из неопубликованных ранее рукописей Циолковского — «Жизнь в межзвездной среде». Он вышел в 1964 году с предисловием И. Ефремова*. Автор «Туманности Андромеды» подчеркивает: «Подобной смелости научной фантазии могут позавидовать лучшие современные авторы произведений о Космосе и будущем!»[38].

Уже с середины 20-х годов в советской фантастике начинают появляться произведения широкого плана, посвященные далекому будущему, — социальные утопии.

Первую попытку сделал В. Итин в фантастической повести «Страна Гонгури» (1922, переиздана в сборнике В. Итина «Высокий путь», 1927, под названием «Открытие Риэля»). В повести рисуется романтическая картина страны победившего коммунизма и предвосхищаются научно-технические достижения как близкого, так и более отдаленного будущего (например, космовидение, автоматика, полеты на планеты, разгадка тайн тяготения и времени).

Вся наша планета покрылась цветущими садами. И даже улицы городов стали тоже частью этого сада. Больших городов немного. В них находятся библиотеки, музеи, академии. Люди живут среди садов, в домах, построенных художниками и гармонирующих с окружающей природой. В небе проносятся невесомые воздушные корабли. Открытие антигравитации дало возможность переделывать лик планеты: уничтожать и переносить горы, менять очертания материков. Началось освоение планет нашей и других звездных систем. Человечество навсегда избавилось от угрозы голода благодаря изобретению химической пищи.

В 1925 году в журнале «Всемирный следопыт» с фантастической повестью «Московские факиры» выступил детский писатель С. Григорьев. Отдельным изданием она вышла под названием «Гибель Британии». Написанная в форме репортажа, она рассказывала о жизни «Новой Страны» — Советской России. Название символично: в стране — новые люди, новые отношения, новые техника и наука. Повесть получила одобрительный отзыв М. Горького, который написал автору из Неаполя: «...«Гибель Британии» весьма понравилась и удивила меня густотою ее насыщенности, ее русской фантастикой и остроумием» (курсив подлинника. — Б.Л.).

Социальная утопия интересовала А. Толстого. Замысел романа «Гиперболоид инженера Гарина» включал еще одну часть — «Судьбы мира». Сохранился только ее план, в котором А. Толстой записал: «Война и уничтожение городов. Роллинг во главе американских капиталистов разрушает и грабит Европу, как некогда Лукулл и Помпей ограбили Малую Азию... Гибель Роллинга. Победа европейской революции. Картины мирной, роскошной жизни, царство труда, науки и грандиозного искусства».

Чрезвычайно интересную картину будущего дает А. Толстой в рассказе «Голубые города» (1925)*. Эту картину рисует в своих мечтах главный герой — о Москве и нашей планете XXI века.

К изображению будущего обращались в своих произведениях и другие писатели: Я. Окунев, С. Комаров, В. Никольский, Э. Зеликович, Я. Ларри, Г. Гребнев. Однако делали они это, по существу, в форме беллетризованных очерков, зарисовок научно-технических достижений, которых следует ожидать столетия спустя. Они показывали реализованным то, что в те времена казалось лишь далекой перспективой: писали о транспорте на атомной энергии, космических полетах, переделке природы, синтетической пище, грядущих успехах энергетики, связи, промышленности, строительства, автоматики.

Нередко в этих утопиях описывалась борьба с остатками капитализма, за построение нового прогрессивного общественного строя. Но люди будущего, их характеры, взаимоотношения, духовный мир изображались схематично, обычно через восприятие современника, тем или иным чудесным образом попавшим в отдаленную эпоху. Общественное устройство рисовалось также крайне схематично.

Взгляды авторов ранних произведений на общество грядущего, на жизнь людей завтрашнего дня были во многом наивны. Произведения эти создавались в годы становления первого в мире Советского государства, только что покончившего с гражданской войной и разрухой и лишь приступавшего к социалистическому строительству.

Характерный пример — научно-фантастический роман В. Никольского «Через тысячу лет». Автор воспользовался тем же приемом, что и Уэллс: его герои переносятся в будущее на машине времени — хрономобиле.

Но если путешественник Уэллса видит мрачную картину заката человеческого рода, то перед героями Никольского предстает «радостное, свободное, творящее человечество...»

Земля стала планетой коммунизма. Последняя схватка двух лагерей закончилась полным поражением капитализма, люди получили неограниченную возможность созидания и навсегда избавились от ужасов войны. Наука и техника достигли невиданного расцвета.

Удалось проникнуть в тайны жизни и управлять биологическими процессами, получить искусственный белок и синтетическую пищу, победить болезни и старость, овладеть запасами солнечной энергии и внутреннего тепла земного шара, силой океанских волн и ветров, внутриатомной энергией. Сверхлегкие аккумуляторы решили проблему быстрого передвижения, а реактивные двигатели позволили покорить стратосферу и межпланетное пространство. Создана была большая обитаемая внеземная станция — спутник Земли.

Начали осуществляться грандиозные проекты переделки природы нашей планеты: пустыни превращены в цветущие луга, холодные тундры — в теплые страны. Прорыта шахта глубиной в двести километров — ресурсы глубочайших земных недр поставлены на службу человеку.

Фантазия автора была все же довольно робкой — ведь действие романа происходит в тридцатом веке! Многое из того, о чем он писал, осуществилось гораздо ранее намеченных им сроков, а многое осуществится в самом ближайшем будущем. Люди грядущего выступают в романе как экскурсоводы, знакомящие пришельцев из прошлого с достопримечательностями своего мира, они обрисованы лишь в самых общих чертах, так же, как и вся их жизнь.