Матвей Гречко - Русская история в легендах и мифах

«Стройная, высокая, в скромном сером костюме английского покроя, в светлой блузке с галстуком, повязанным по-мужски, – описывал ее поэт Всеволод Рождественский. – Плотные темноволосые косы тугим венчиком лежали вокруг ее головы. В правильных, словно точеных, чертах ее лица было что-то нерусское и надменно-холодноватое, а в глазах острое и чуть насмешливое». Именно она стала прототипом главной героини его «Оптимистической трагедии».

Однако, при столь блистательной внешности, душевной красотой Лариса похвастать не могла. Моральными правилами она не была отягощена. Надежда Мандельштам рассказывала, что однажды Лариса устроила у себя вечеринку исключительно дабы облегчить чекистам арест тех, кого она пригласила в гости. Некоторое время она жила в Зимнем. Сплетничали, что она принимала любовников в постели последней императрицы и обчистила дворцовый гардероб. В отличие от Льва Давидовича Рейснер не испытывала благоговения перед историей: «Там, где жили цари последние пятьдесят лет, очень тяжело и неприятно оставаться. Какие-то безвкусные акварели, Бог знает кем и как написанные, мебель модного стиля “модерн”… Какие буфеты, письменные столы, гардеробы! Боже мой! Вкус биржевого маклера “из пяти приличных комнат” с мягкой мебелью и альбомом родительских карточек.

Очень хочется собрать весь этот пошлый человеческий хлам, засунуть его в царственный камин и пожечь все вместе во славу красоты и искусства добрым старым флорентийским канделябром».

Какое счастье, что ей не удалось этого сделать!

Всеволод Рождественский вспоминал, что Лариса Рейснер занимала квартиру бывшего морского министра Григоровича. Придя к ней, поэт был поражен обилием предметов и утвари – ковров, картин, экзотических тканей, бронзовых будд, майоликовых блюд, английских книг, флакончиков с французскими духами. И сама хозяйка была облачена в халат, прошитый тяжелыми золотыми нитками. «Мы строим новое государство. Мы нужны людям, – откровенно декларировала она. – Наша деятельность созидательная, а потому было бы лицемерием отказывать себе в том, что всегда достается людям, стоящим у власти».

В Москве был голод, но Лариса, как и большинство наркомов, далеко не бедствовала. У нее в доме всегда были роскошный стол и изысканная сервировка. В конце концов, это ее и сгубило: поданные к ужину эклеры содержали возбудитель брюшного тифа. В три дня ее не стало.

Помимо Гумилева, среди самых известных ее любовников был

Лев Давидович Троцкий – в 1917 году он считался равновеликой с Лениным фигурой в революционном движении. Его настоящее имя – Лейба Бронштейн, а Троцкий – это фамилия тюремного надзирателя – первая, что пришла ему на ум, когда он вписывал имя в фальшивый паспорт.

Именно Лев Троцкий был автором термина «народные комиссары». Он вообще хорошо умел придумывать броские заголовки и названия. Недаром Бернард Шоу назвал его «королем памфлетистов». Тогда был популярен лозунг: «А ты что обещал Троцкому?» Радек писал в «Правде»: «Если т. Ленина можно назвать разумом революции, господствующим через трансмиссию воли, то т. Троцкого можно охарактеризовать, как стальную волю, обузданную разумом. Как голос колокола, призывающего к работе, звучала речь Троцкого». Во время гражданской войны вместе с Ларисой он ездил на паровозе вдоль линии фронта и даже попадал под обстрелы. «Он доиграется до того, что попадет в плен!» – неосторожно заметил один из его подчиненных и тут же был переведен на более низкую должность. С 1923 г. Троцкий стал лидером левого крыла оппозиции. В 1927–м снят со всех постов, отправлен в ссылку. В 1929-м выслан за пределы СССР. За границей он создал Четвертый Интернационал, написал несколько работ по истории революционного движения в России, переезжал из страны в страну, но в конце концов был убит агентом НКВД Рамоном Меркадером в Мексике.

Из автобиографии Троцкого: «В издающемся в Берлине “Архиве русской революции” автор-белогвардеец рассказывает следующий красочный эпизод: «Заехавший к нам повидаться казак, кем-то умышленно уязвленный тем, что ныне служит и идет на бой под командой жида – Троцкого, горячо и убежденно возразил: “Ничего подобного!.. Троцкий не жид. Троцкий боевой!.. Наш… Русский… А вот Ленин – тот коммунист… ж ид, а Троцкий наш… боевой… Русский… Наш!”»

Другим любовником Рейснер был Федор Федорович Раскольников (настоящая фамилия Ильин) – заместитель наркома по морским делам, эсер. Командовал Волжско-Каспийской военной флотилией, затем Балтийским флотом. С 1921 по 1938 год был полномочным представителем в Афганистане, в Эстонии, Дании, Болгарии. В 1938 был отозван, но в Россию не вернулся, а переехал во Францию, направив Сталину письмо с обвинением в массовых репрессиях. Заочно объявлен «врагом народа» и вскоре погиб, выпав из окна госпиталя в Марселе.

Настоящая фамилия Карла Бернгардовича Радека была Собельсон, а псевдоним он взял в честь популярного персонажа австрийских юморесок.

Родился в 1885 году в семье учителя во Львове, окончил краковский университет. В 1903 – вступил в РСДРП, был знаком с Розой Люксембург, но потом поссорился с ней. Был профессиональным журналистом, за нелегальную деятельность несколько раз арестовывался. В 1917 году в Петрограде стал заведующим отделом внешних сношений ВЦИК. Сотрудничал в центральных советских газетах – «Правде», «Известиях».

Считался троцкистом, в 1927 был исключен из ВКП(б) и приговорен к 4 годам ссылки. В 1930 заявил об «идейном и организационном разрыве с троцкизмом» и был восстановлен в партии. Через шесть лет – исключен вновь и арестован, на следствии дал согласие выступить с разоблачениями и показаниями против кого угодно. Был приговорен к 10 годам тюрьмы. В последнем слове заявил: «Я борюсь не за свою честь, я ее потерял, я борюсь за признание правдой тех показаний, которые я дал». После суда был отправлен в Верхнеуральский политизолятор, где его вскоре убили.

Александра Михайловна Коллонтай происходила из старинного дворянского рода и была дочерью генерала Домонтовича. Она приходилась сводной сестрой певице Мравиной и троюродной сестрой поэту Игорю Северянину.

Она была очень красива и пользовалась огромным успехом у мужчин. Александра была еще совсем молода, а из-за нее уже двое поклонников покончили с собой – что совсем не огорчило эгоистичную красавицу, напротив, дало повод считать себя человеком особого, высшего сорта. Такие как она не должны подчиняться общим правилам – этот вывод Шурочка Домонтович сделала очень рано. Именно поэтому она отказалась от предложенной родителями партии, которой позавидовали бы многие – брака с императорским адъютантом. В пику всем Шура вышла замуж за бедного офицера Владимира Коллонтай. По любви? Кто знает: не прошло четырех лет, как она бросила и мужа, и ребенка, чтобы посвятить себя революционному движению. В то время по убеждениям она была близка к меньшевизму и искренне восхищалась Плехановым.

Александра Коллонтай.

В 1905 Александра познакомилась с Лениным и стала часто выполнять его поручения. Сплетничали, что она даже пыталась завоевать его как женщина, но потерпела неудачу.

После революции 1917 года Коллонтай вошла в состав нового, уже советского правительства в качестве наркома государственного призрения. Она начала с того, что арестовала всех старых сотрудников этого министерства, которые не пускали ее на рабочее место. Затем она позаботилась об инвалидах войны, прибегнув к помощи революционных матросов, со многими из которых, по слухам, состояла в интимной связи. Чтобы найти помещения для Дома инвалидов, Коллонтай приказала взять штурмом Александро-Невскую лавру. Ее встретили звоном колоколов, прихожане пытались не пустить матросов – но тщетно. Лавру захватили. На следующий день во всех церквах Александру Коллонтай предали анафеме. Узнав об этом, она расхохоталась и предложила отметить это дружеской попойкой. А вот ее друг детства, Михаил Буковский, при таком известии пустил себе пулю в висок.

Именно Коллонтай внесла проект декрета о гражданском браке, заменявшем брак церковный. Этот декрет устанавливал равенство супругов и равенство внебрачных детей с детьми, рожденными в браке. «Ребенок принадлежит обществу, в котором родился, а не своим родителям», – заявляла она.

Второй ее проект – декрет о разводе, согласно которому брак можно было расторгнуть по первому же – даже немотивированному – заявлению любого супруга. Ох, страшно далека от народа была Александра Михайловна: воспользовавшись новыми возможностями, некоторые крестьяне стали жениться на время полевых работ, чтобы иметь бесплатную рабочую силу, а поздней осенью – разводились, чтобы сэкономить на пропитании супруги.