Игорь Коляда - Загадки истории. Отечественная война 1812 года

Все члены вновь избранного муниципалитета должны были носить на руках повязки из белых и красных лент и при необходимости могли потребовать от французского начальства силового вмешательства.

Функции муниципалитета были разделены по нескольким «отделениям», которые отвечали за следующие службы: «Спокойствие и тишина», «Мостовые», «Квартирмейстерская часть», «Закупки», «Правосудие», «Надзор над богослужением», «Попечение и надзор за бедными», «Комиссары и помощники».

Всего московский муниципалитет состоял из 67 членов, в том числе 20 иностранцев и 15 чиновников разных рангов (от надворных и титулярных советников до коллежских регистраторов), 15 купцов и детей купеческих, четверо военных в отставке и четверо ученых (профессор, магистр и два учителя), два дворовых человека и один вольноотпущенный. По сути, такого демократического состава городские власти Российской империи еще не знали никогда (как и в других областях дворянин, и крепостной имели равное право голоса).

В структуру муниципалитета Москвы входили:

1) мэр и шесть его товарищей;

2) 16 членов муниципального совета, в том числе казначей и секретарь;

3) особый отдел – полиция, не подвластная коменданту и губернатору; в его составе два главных комиссара (магистр Московского университета, он же полицмейстер Виллер и его помощник иностранец Бюло);

4) 15 комиссаров (большинство иностранцев) и 8 помощников;

5) 12 лиц для поручений (из них пять переводчиков).

Городским головой стал купец первой гильдии Петр Иванов Находкин (при этом Наполеон вознаградил его за заслуги ста тысячами фальшивых рублей). Его товарищами (заместителями) были:

– надворный советник А. Д. Бестужев-Рюмин (чиновник вотчинного департамента) – занимался вопросами попечения о бедных;

– вюртембержец Егор Меньон – отвечал за надзор за ремесленниками;

– московский купец Яков Дюлон – отвечал за надзор за дорогами и мостами;

– московский именитый гражданин Ф. Фракман – в его подчинении находилась квартирмейстерская часть;

– московский купец Петр Коробов – отвечал за закупку провианта;

– московский купеческий сын Н. Крок – заведовал спокойствием и тишиной.

Полицмейстером стал магистр Московского университета, по совместительству главный комиссар Виллер.

Однако, как в Литве и Смоленске, работа администрации не отличалась особой эффективностью. О причинах такого положения вещей писал автор юбилейного издания о Москве в 1812 г.: «Все его меры потерпели крушение только потому, что он, очевидно, плохо знал русский народ. Все, что годилось в Западной Европе, являлось совершенно не применимым в России».

Отдельно необходимо рассмотреть местную систему наполеоновского управления в Курляндии. Здесь сложилась наиболее близкая к европейскому опыту ситуация, за исключением того, что, как обычно на этом этапе войны, «для французов важны были не реформы, а обеспечение продовольствия французской армии…»

Поначалу присутствие иноземцев в прибалтийских областях было практически незаметным. «Русский государственный герб красовался на всех казенных зданиях. Во всех частях Курляндии сохранились прежние присутственные места и прежние чиновники. В судебных учреждениях суд производился по указу Его Величества самодержца всероссийского Александра I. Но высшая власть перешла в руки прусских военных властей. Главным начальником явился генерал Граверт, командовавший прусским вспомогательным корпусом. А так как прусские войска разместились по разным городам и местечкам, то везде появились прусские коменданты, которые имели и гражданскую власть. Комендантом города Митавы был назначен майор Бот, здесь же образовалось королевско-прусское комендантское управление. Оба издавали распоряжения полицейского и военно-административного характера, например, о курсе прусской монеты, об обязанностях полиции, о паспортах и пр. Но особенную заботу прусского военного начальства составляло размещение и содержание войск 40-тысячного корпуса…»

Для налаживания поставок продовольствия в г. Митаве был составлен специальный «гражданский комитет по исполнению военных реквизиций», который имел сословно-представительный характер (со стороны дворянства в него вошли – фон Франк и дворянский казначей Штемпель; со стороны городского сословия – адвокаты Грюцмахер и Менх, асессор городского магистрата Шарпаньтье, купец Гафферберг; городские эльтерманы Классон и Рорбах).

Но уже 1 августа указом Наполеона прежнее губернское управление было упразднено. Вместо этого назначались два французских интенданта: аудиторы государственного совета Юлий де Шамбодуэн и Шарль де Монтиньи.

При этом сама Курляндия делилась на два интендантства:

1) Верхнюю Курляндию, состоявшую из округов («обер-гауптманств») Митавы и Зельбурга;

2) Нижнюю Курляндию из округов Гольденгена, Туккума и Пельтена.

Помимо вышеперечисленного тем же указом «учреждалось из местных курляндских чиновников «Областное Правление герцогства Курляндского и Семигальского, и Пильтенского округа».

Несмотря на некоторую поддержку, оказанную высшими слоями местного населения французским войскам, всеобщая амнистия в прибалтийском крае также имела место. Она была объявлена Александром 31 декабря 1812 г. Этот шаг императора принято рассматривать как подтверждение того, что в описываемую эпоху в представлении российского царя не все части его обширной империи были равнозначны в смысле признания их исторически сложившихся различий.

В ходе систематизации основных типологических форм управления и влияния французов в тех европейских странах, где Наполеон вел войну, можно условно выделить три основные группы:

– мелкие государства, перетасованные по конфедеративному варианту с последующим проведением характерных антифеодальных реформ (пример – итальянские республики, Рейнский союз);

– области, присоединенные к империи (пример – Голландия, Рим, ганзейские города, Иллирийские провинции), где французская «перестройка» затронула практически все основные сферы жизнедеятельности местного общества;

– к третьей группе необходимо отнести те страны, политическая и социально-экономическая структура которых подверглась достаточно серьезному реформированию со стороны Франции, однако их самостоятельность как суверенного государства была сохранена (пример – Пруссия, Испания и, с некоторой оговоркой относительно воссоздания этой самостоятельности – Польша).

В данный перечень не вписывается Российская империя, поскольку здесь Наполеон вел, по его собственному выражению, «чисто политическую войну», причем сам момент оккупации был кратковременным (в связи с неудачной кампанией и отступлением французской армии). Именно поэтому на указанных территориях глубокой деформации социально-политического уклада не произошло.

Заканчивая анализ системы управления оккупированными территориями в 1812 г., следует процитировать слова императора французов относительно организации оккупационного и позднейшего управления: «Чтобы быть справедливым, не достаточно делать добро, надо чтобы в этом были убеждены управляемые, а этого можно добиться, только выслушав их мнение». В варианте Российской империи это «мнение» различных слоев населения сначала выразилось в активизации «народной войны», а немного позже – в декабрьском восстании 1825 года.

Анализируя систему наполеоновского управления, необходимо отдельно остановиться на материалах так называемой «Высочайше учрежденной комиссии для исследования поведения и поступков некоторых московских жителей во время занятия столицы неприятелем», которая работала в Москве после отступления французов из столицы Российской империи.

Так, сразу же после вступления российских отрядов и кавалеристов генерал-майора А.X. Бенкендорфа в Москву, последний был назначен комендантом города и немедленно приказал арестовать купца Находкина. При этом у него отобрали все имевшиеся книги и бумаги. На их основании был составлен «реестр чиновникам разных должностей по муниципалитету во время пребывания в Москве неприятеля».

Уже 9 ноября 1812 г. по инициативе сенатора графа Ф. Ростопчина высочайшим указом, данным Сенату, была образована соответствующая следственная комиссия, которая должна была определить степень виновности всех лиц, сотрудничавших с неприятелем. Членами комиссии, кроме Ростопчина, были назначены петербургские сенаторы К. Модерах и А. Болотников. До декабря длился подготовительный период, в течение которого полиция устанавливала круг виновных и степень их вины, после чего комиссия стала вызывать на свои заседания как лиц, находившихся под следствием, так и свидетелей. К примеру, надворный советник Г. Вишневский, привлеченный к дознанию по доносу, показал, что в день вступления неприятельских войск не отлучался из Запасного дворца, в доказательство чего представил фамилии 56 свидетелей, проживавших на тот момент во дворце. Модерах просил генерал-майора Ивашкина (занимался эвакуацией жителей и государственных учреждений из Москвы при приближении неприятеля, а после освобождения города руководил борьбой с мародерами) проверить показания хотя бы 10 человек, чтобы не замедлялось расследование.