Эсхатологический оптимизм. Философские размышления - Дугина Дарья Александровна

Знают ли на Западе о парадигмах – ключах к мировоззрениям, цивилизациям и культурам? Кодам к истории и будущему человечества? Да, безусловно. Но этим знанием не спешат делиться даже со «своими», не говоря уже о тех, кто заведомо причислен к эпистемологическому стаду.

И Дарья считала, что у нас в России ответ на этот вопрос предлагает русский традиционализм, который всегда являлся выбором всей нашей семьи, начиная с ее главы. Отец Дарьи Дугиной посвятил парадигмам культур и цивилизаций в истории человечества свой 24-х томный цикл трудов «Ноомахия» по исследованию Логосов разных стран и народов. И Дарья росла на этих исследованиях, впитывая вкус к Традиции и вертикальным онтологиям с самого раннего детства. Будучи рожденной и выросшей в семье философов, она была и остается неотъемлемой органичной частью этой семьи. Она – вечно восходящая звездочка русской мысли.

Как ни странно, но почти на все острые вопросы, брошенные нам токсичной современностью и западным закатным постмодерном, нам были даны ключевые ответы самим же Западом в лице великих западных традиционалистов ХХ века – Рене Генона, Мартина Хайдеггера, Юлиоса Эволы, Мирчи Элиаде, Эрнста Юнгера, Лучиана Блага, Эмиля Чорана, Дуи Дюмона, Жоржа Дюмезиля, Алена де Бенуа и десятков других прекрасных мыслителей. Эти авторы вскрыли болезнь западного духа и попробовали найти выход. Они были любимыми авторами Дарьи Дугиной, ею штудировались и осмыслялись. Она рассматривала традиционалистов как тех первопроходцев Ума в истории ХХ века, которые попытались осознать смысл крушения корабля человечества как перехода от духовной парадигмы Традиции (античности, Средних веков и Возрождения) к материалистической, индивидуалистической, анти-иерархической и номиналистской парадигме Нового времени – Модерну, а затем к размывающей все парадигме Новейшего времени – Постмодерну.

Темы ее книги «Эсхатологический оптимизм» разноцветны, но постоянно перекликаются друг с другом – это и парадигмы Традиции, Модерна, постмодерна, и метафизика, трансцендентность, хаос, и современный нигилизм, и беспочвенность современного человека, и новый взгляд на традиционализм и на те персоналии, которые рискнули в своих интуициях проблематизировать современность (можно сказать, каждый – свою «современность»), и среди них: М. Элиаде и Ф. Ницше, Ю. Эвола и Э. Юнгер, Л. Блага и Э. Чоран, Ж. Делез и Л. Дюмон, Платон и Плотин, Прокл Диадох и Юлиан, Донна Харауэй и Татьяна Горичева, Бергсон и Поппер, Камю и Батай, Лейбниц и Вольф, Н.Бердяев и Л.Шестов. И над всем этим, собирая и разделяя имена и суждения, в ее книге парит мысль Платона, веет ветер апофатики Дионисия Ареопагита, слышится дуновение русской православной традиции.

Все эти мыслители и темы глубоко укоренены в умозаключениях Дарьи Дугиной. Им она посвятила статьи, доклады, тексты, фрагменты своей недописанной диссертации, собранные в этой книге. Дарья Дугина следовала за своими родителями – традиционалистами, которые сами, в свою очередь, посвятили всю свою жизнь анализу, переводам, изложению, преподаванию традиционалистских доктрин и их интерполяции в различные сферы гуманитарных наук: в философию, социологию, политологию, историю философии, науку, искусство, теорию международных отношений и т. д.

Мое упоминание о двух интеллектуальных трендах современности – делезианстве и объектно-ориентированных онтологиях – совершенно не случайно. Как отмечалось, сегодняшнее состояние человечества требует солидного усилия Ума – по расшифровыванию и актуализации интеллектуального пейзажа современности, по решительному, глубинному, я бы сказала, инициатическому, проникновения в суть современной интеллектуальной войны. Именно войны, тотального противостояния Умов в современном мире, настоящей схватки или «Войны Умов, «Ноомахии», как обозначил эту битву Александр Дугин. Самое удивительное и неожиданное для современного поверхностного наблюдателя – то, что эта война исполнена битвами, столкновениями, проигранными и выигранными сражениями, обеспечена интеллектуальной разведкой, обманными маневрами и даже перекодированием мозгов, интеллектуальной дезинформацией. Для Даши это не являлось неожиданностью. Сегодня в официальной политологической риторике это называется «ментальными войнами», то есть все теми же «Войнами Ума», Войнами Духа.

Наши враги в этой войне Ума хорошо знают цену мысли, цену идеи, цену проекта. Знать ее должны и мы, как знал ее Артур Рембо, сказавший, что «духовная битва так же свирепа, как сражение армий».

Дарья понимала, что в этой свирепой битве находятся все философы Традиции, традиционалисты, раскусившие стратегию современного мира, распознавшие чуждые нам парадигмы Модерна и Постмодерна навязанные нам современной западной цивилизацией, с ее особенными путями в истории, с ее специфическими принципами и ценностями – либерализма, индивидуализма, анти-иерархии, материализма, комфортизма, потребления и т. п. Эти принципы инородны русской цивилизации и небезобидны для русской ментальности. Проникая к нам, они переформатируют всю нашу духовную традицию, наш образ жизни, наше миропонимание. В конечном счете, они уничтожают человека как полноценное существо и приводят к вычеркиванию человечества из Книги Жизни.

Дарья Дугина была уверена, что войны выигрываются прежде всего на территории Духа, и только затем на полях физических, материальных сражений. И она сражалась на территории Духа – смело, беззаветно, без колебаний.

Главным для Дарьи была идея Пробуждения, Преображения Человека – его Метанойя. Преображение не абстрактного далекого человека, а прежде всего, самой себя, своих друзей и товарищей, близких и тех, кто разделял консервативные и революционно-консервативные взгляды. Последние годы Дарья старалась донести знание Традиции всем, кто только хотел слушать: она читала лекции по философии и политике в молодежных клубах, участвовала в симпозиумах, конференциях, стримах и выступала на телеканалах. Она исходила из того, что в современном мире традиционные представления – Бог, иерархия, вертикаль, Дух, Благо, Красота, Справедливость постепенно исчезают из культуры, гаснут в сознании человека, который пребывает воистину в упадке. Наступает, как писал Э. Чоран, особое состояние падения человека, точнее, его выпадения из времени, и он погружается в рециклирование одного и того же, в скудную нерасчленимость усталого, удушающего, мертвого безвременья – «в угрюмую инертность, полную стагнацию, где даже слова вязнут и не могут подняться до проклятий или мольбы».[316] Но вопреки всему этому человек должен пробудиться и «начать расти, а не умаляться», двигаться вверх по вертикали, вытесывая из глыбы своей природы совершенную статую. Человек призван преодолеть свое падение и двигаться к духовной трансформации своей материальности, плотских измерений своей души. Дарья была уверена, что высокие ориентации в человеке надо культивировать, и даже форсировать, прилагая огромные усилия, чтобы привести и себя и мир в состояние принятия императивов Ума и Духа.

Нежная и ранимая, тонкая и поэтичная, но сильная волей и духом девушка, моя дочь – Дарья Дугина, находилась на тонком острие войны Умов, на интеллектуальном «фронтире», как она любила говорить, в гуще сражений парадигм, поединков идей, в сердцевине глобальной концептуальной схватки цивилизаций. И как оказалось, сражений уже не интеллектуальных, а террористических, криминальных, подлых, дьявольских, по крайней мере, со стороны врага. Это значит, что, альтернативная нам цивилизация исчерпала свой интеллигибельный ресурс, выродилась содержательно и стала враждебным нам полюсом, цинично продекларировав кровавый закон либеральной звериной стаи: «человек человеку – волк». Эта цивилизация так скудна, что не способна более вести войну на уровне идей, заменяя их тротиловым эквивалентом.

На вопрос: «Кто убил Дарью Дугину» есть один последний и истинный ответ – «враг рода человеческого», современный мир, темный дух, ведущий вечную борьбу против Света, Ума, возвышенности и благородства. А инструменты могли быть любые – недаром его называют «князем мира сего» и приказы князя не обсуждаются его подданными. Другое дело – те, кто, как Дарья, являются гражданами иного царства, которое не от мира сего, и они через смерть идут к бессмертию, к воскресению мертвых, к Преображению мира и человека.